— Знаете, с моей стороны беспардонно поступать, как поступают в современном мире, но… — я замолк на некоторое время. — Но я предлагаю перейти на «ты».

Джесси улыбнулась и кивнула.

Никогда не забуду Лондон XXI века.

— Надеюсь, знакомство с ним будет полезно, — улыбнулась Джесси. Я улыбнулся в ответ, хотя в голове сквозили мысли о том, как мне вернуться домой.

Как ни в чём не бывало, я пришёл на завод в субботу, пробрался через чёрный вход в запасную комнату (спасибо Уиллу, который имеет ключи от чёрного входа) и пролетел через шкаф. План сработал отлично, без помарок, но оставалось загадкой, как я вернусь домой, никем не замеченный.

— Итан, ты меня слышишь? — Джесс щёлкнула пальцами перед моим лицом.

—Да, да, конечно. Всё взяла?

—Ага, можем выходить.

Я шёл медленно, тяжело ступая. «Чтобы я не выглядел необычно» — как выразилась Джесси, меня одели в современную одежду. Теперь мы с писательницей выглядели почти одинаково, ну, разве что у меня были тёмные короткие волосы, а у неё светлые и длинные. Идти в светло-голубых штанах, сжимающих ноги, и в коротком пальто — куртке — было проблематично.

— Здравствуйте, — сказала Джесси мужчине в очках, который встретил нас.

О, сколько же здесь книг! Держу пари, это что-то вроде библиотеки.

— А, так это вы — герой книги, — сложив руки вместе, произнёс он. — Очень рад.

Я поздоровался.

— Итан, это Стивен Мэррлоу, писатель. Мистер Мэррлоу, это Итан Корбес – главный герой моей книги, — представила нас Джесси. Я коротко кивнул.

— Любопытно, любопытно¸— улыбнулся мистер Мэррлоу.

— Это вы написали «Границы свободы»?

Я, конечно, не раз читал имя писателя на обложке книги, но спросил чисто из вежливости.

— Вы читали? – брови писателя медленно поползли вверх.

— Да, довелось. На рабочем месте. Но пока не полностью.

— Интересно-интересно, — забормотал он. — Предметы из нашего времени можно переносить в книжный?

— Да, и обратно. Итан однажды принёс вещь из своего мира.

— Какую?

— Чертежи, — синхронно ответили мы с Джесси, взглянули друг на друга и улыбнулись.

— Так вы изобретатель? Чертовски интересно, — он не отрываясь смотрел на меня, потом подошёл ближе, с интересом рассматривая моё лицо. — Какие точные описания! Те же черты лица и… — он рассматривал меня с разных сторон словно скульптуру.

— Вы меня извините, — вдруг прервал он свои бормотания, обращаясь, видимо, ко мне. — Я всё время вызываю своих героев, но видеть настолько реальных чужих… — ему слов от восторга не хватало. — Так необыкновенно!

— Вы вызываете героев? — я удивился.

— М-м, скажем так… Я тоже вызываю героев.

Я с интересом посмотрел на писателя.

— Но как, сэр?

Он пожал плечами.

— Это началось шесть лет назад.

Я почувствовал, как земля улетает перед глазами, и совсем не потому, что я погружался в очередную сцену, которую пишет Джесси — настолько впечатлил меня рассказ писателя. Он говорил столь уверенно, точно рассказывал свою историю каждому первому встречному. Поистине гениальный писатель.

— Простите, сэр, — подал голос я, когда он закончил рассказывать. — Как ваши герои выходят из книги?

— Я долго над этим думал, много гадал, правда, зря, так как Альберт, герой моей книги, однажды мне всё рассказал. Говорит,  что,  когда окунается в море, оказывается в нашем мире. А, что говорить, я вас сейчас познакомлю. Следуйте за мной.

Мы пошли за писателем вдоль шкафов. Я решил, что в эту библиотеку давно никто не ходит — тому подтверждением был не только толстый слой пыли на шкафах, но и затхлый книжный воздух. Я отстал от своих спутников и остановился у одного из шкафа. Нет, не все книжные шкафы такие, как у нас на заводе. Не все перемещают во времени.

Я вытащил книгу в поблёскивающем переплёте. Позже Джесси объяснила мне, что такой переплёт называется глянцевым. «Безумная любовь»,  Стивен  Мэррлоу. Чёрт,  и здесь он. Я усмехнулся,  поставил книгу обратно и двинулся догонять писателей.

Мистер Мэррлоу указал на дверь. Я вошёл первым и оцепенел. Перед глазами предстала улица — да! Обычная улица, которую я вижу каждый день. Здесь не проезжало железо на колёсах, не трубило своими необычайными звуками — мирная улица моей эпохи.

Светловолосый юноша заприметил нас и двинулся в нашу сторону. У меня почти не осталось сомнений, что это Альберт Заламов.

Он приподнял тёмный цилиндр, покоившийся на его голове, я же молча кивнул.

— Мисс, — улыбнулся он, взглянув на Джесси, и обхватил её руку обеими руками, наклонился и поцеловал. И уже потом обратился ко мне: — Здравствуйте, сэр.

Писатель улыбнулся,  Джесси смущённо взглянула на меня. А мне она не протянула руку при встрече…

Вся моя ревность мгновенно улетучилась — да я и вёл себя неподобающе в тот вечер! В это время Альберт обменялся парой слов с мистером Мэррлоу и взглянул на меня.

— Мистер Корбес?

— Мистер Заламов? — тем же тоном спросил я.

— Да. Рад знакомству.

— Взаимно.

Говорил я сухо. Чем-то не нравился мне этот тип. В его внешности, улыбке, манерах было что-то не то. Он схватил меня за плечо и потянул в сторону, в глубину людной улицы;  впрочем,  я не сопротивлялся.

— Ну, что ж, сэр, я вас слушаю. Готов ответить на любые ваши вопросы!

Я усмехнулся: вот это благородство! Строить из себя джентльмена — вот высшая степень воспитанности.

— У меня нет к вам вопросов.

Его брови взмыли вверх.

— Мне передали…

— Я лишь хотел узнать, каким образом вы появляетесь в этом мире. Не больше.

— Через море, сэр. Понимаете, я…

— Понимаю, я читал о вас.

— Что ж, это облегчает ситуацию, — он надменно улыбнулся, — а вот я о вас ничего не знаю.

— Вернёмся к вопросу. Через воду,  значит?

— Вы проницательны! — С иронией сказал он. — Не до конца понимаю, как это происходит; сначала кажется, упал в воду плывёшь, а потом окунаешься в какую-то тягучую пелену.

— Да, всё верно, — ошеломлённо проговорил я.

— Каким же образом вы оказались здесь?

— Через шкаф. У нас на фабрике есть шкаф. Честно говоря, не понимаю, почему его давно не выбросили — старая, бесполезная рухлядь для новичков. А новичков у нас на фабрике нет.

«И не будет, — мысленно продолжил я. — С нашим начальником — никогда».

— Интересно, — проговорил Альберт задумчиво. — Пожалуй, шкаф — более рациональное средство перемещения, нежели вода. Знаете,  при моём первом визите к Наставнику (уверен, «наставник» он пишет с большой буквы) я чуть не задохнулся.

— Ну, знаете, это дело принципа, — я решил, что он просто-напросто хвастается. — Однако вы путешествуете по морям. Намного проще броситься за борт, чем скрываться от назойливого начальника.

— Мне бы ваши проблемы, — он сцепил пальцы и оглянулся на общающихся Джесси и мистера Мэррлоу.

— Как долго вы можете оставаться в этом мире?

— Сколько угодно. Теперь время для меня неограниченно, — да уж... «Мне бы такие проблемы». — Мой Наставник окончил книгу. Навсегда. Но на самом деле я боюсь, — признался он,  немного наклонившись к моему уху. — Боюсь, что, если вернусь, перестану жить в своём мире. А здесь... Ну, чем отлична улица моего мира от этой? Да и все мои друзья здесь, знакомые. У меня есть работа, счастливая жизнь — вообще жизнь.

Между нами наступила тишина. Я не мог выговорить ни слова, но всё же решился:

— То есть, вернувшись, мы можем умереть?

— Вполне допускаю это. Меня пугает не столько смерть, сколько неизвестность. Я боюсь того, как умирают герои.

— Но…

— Я видел много смертей. Видел, как закалывали, как топили в воде, как душили,  видел сердечную смерть, но смерть книжного героя… — он закрыл лицо руками.

— А почему вы не исчезли? Ведь мистер Мэррлоу дописал книгу, и, следовательно…

— Он не закрыл её, — пробубнил Альберт сквозь пальцы. — Не дал мне испариться. Он знает, что я боюсь, но и терять меня не хочет. Я же лично давно не горю желанием вернуться назад и живу здесь. Три года.