- Что скажешь, Яков Григорьевич? - спросил по своему обыкновению Аверьянов.- Может быть, он в такой буран и не пойдет? А может, уж и прорвался через оцепление?
- Все возможно,- ответил Кайманов.- Скажу только то, что всегда говорил мой первый начальник заставы: «Думай за нарушителя». Такая непогодь для него - сущий подарок. Должен идти…
- Весь вопрос, в каком месте и откуда? - сказал подполковник.- Мы его здесь ловим, а он возьмет и пойдет где-нибудь за полсотни километров в стороне.
Аверьянов на секунду задумался, вызвал по радио капитана Гребенюка и, когда тот появился в эфире, спросил, кто у них на посту технического наблюдения.
- Сержант Таиров.
- Предупреди: снегопад создает помехи. Если нарушитель действительно идет в нашем направлении, он уже может быть в секторе локатора. Что у вас в районе обрыва?
- Вдоль берега направил дозоры с собаками,
- Имей в виду, что собаки едва ли смогут работать: очень сильный ветер, следы заметает. Докладывай мне каждые пятнадцать минут.
- Слушаюсь, товарищ подполковник.
Аверьянов не исключая возможности появления нарушителя в любой точке блокированного района, но офицеры, контролирующие все возможные направления, по-прежнему ничего не могли доложить.
Вездеход тронулся с места. Снег все валил и валил. Включенные фары, казалось, упирались короткими желтоватыми столбами света в трепещущую на ветру белую стену. И непонятно было, как только водитель находил дорогу в этой сплошной снежной завесе.
Солдат-радист передал подполковнику микротелефонную трубку.
- Товарищ подполковник, докладывает капитан Гребенюк. У дальнего мыса Таиров засек цель на льду. Движется со скоростью по крайней мере а пятнадцать-шестнадцать узлов. Направление движения почти совпадает с направлением ветра. Лейтенант Друзь доложил, что с нарядом лыжников перекрыл район появления цели со стороны моря.
- Наконец-то! - воскликнул подполковник.
И хотя нарушитель появился совсем в другом секторе, чем его ожидали, но шел он все равно к островку, к тому месту, где его не мог взять локатор и где только и можно было подняться на крутой высокий берег.
- Пятнадцать-шестнадцать узлов - это около тридцати километров в час, без двигателя,-сказал Аверьянов.- Какая сила его так прет? Свяжите меня с командиром аэросаней…
Приказав лыжному наряду идти развернутой цепью за лейтенантом, Аверьянов предупредил о том, что нарушитель, заметив преследование, может повернуть обратно.
- А теперь срочно на пост технического наблюдения! Только на экране локатора можно увидеть всю картину!..
Выехали на дорогу, по которой уже прошел снегоочиститель. Вот показалась вся занесенная снегом березовая рощица, за рощицей, наконец-то, вырос белым кубом пост наблюдения.
Войдя в помещение, Аверьянов ответил на приветствие, сбросил с себя шапку и куртку, попросил Таирова уступить место возле экрана.
Фомичев доложил подполковнику курс, пеленг, скорость движения, расстояние от берега - осе данные о нарушителе, но с некоторым сомнением добавил:
- Не пойму только, что его подгоняет. Движется слишком быстро для лыжника. Вот посмотрите, этот импульс - отличный лыжник лейтенант Друзь. А нарушитель уходит от Друзя и даже от аэросаней.
Луч развертки антенны, протянувшийся от центра к периферии экрана, мерно описывающий круги, указывал на едва заметный передвигающийся импульс. Это - нарушитель, неизвестно каким способом выдерживающий скорость всадника. Вслед за этим импульсом двигался еще один, но помедленнее. Как понял Кайманов - лейтенант Друзь. С другой стороны выгнулось дугой оцепление с юго-востока до района торосов, где был оставлен наряд под началом ефрейтора Калабухова. Вслед за им пульсом нарушителя и лейтенанта Друзя двигалась самая яркая и самая быстрая точка - аэросани. Но и сани двигались с остановками, видимо, им мешали снежные заряды, заструги и торосы.
Достаточно хорошо разбираясь в значении светляков на экране, Кайманов все же подумал: «Тут-то хорошо видно, кто куда движется! А там, на льду, ничего не видно! Можно под самым носом у лыжников или аэросаней прошмыгнуть, и поминай как звали! На такой скорости нарушителя никакие лыжники не возьмут. Только аэросани и догонят, а они пробираются ощупью.
- Всем рациям перейти на прием,- сказал Аверьянов, не отрываясь от экрана.- Деменчук, измените курс саней на пять градусов к северо-западу. Осторожнее, впереди торосы. Стоп. Выбрасывайте десант. Лыжников разверните по оси с юго-запада на северо-восток. Дистанцию держите в пределах видимости. Номера лыжников: к югу - первый, к северу - последний. Будьте внимательны - нарушитель останавливается… Лейтенант Друзь, перед вами нагромождение льда. Нарушитель остановился от вас в ста пятидесяти метрах. Будьте внимательны! Нарушитель вас заметил. Будьте внимательны! Не стрелять! Брать живым!.. Ефрейтор Ка-лабухов! Вашей группе - бросок на лыжах в направлении островка. Выйти на двести метров левее. Там вероятна встреча с нарушителем…
Затаив дыхание, Кайманов слушал наполнившие комнату ответные голоса: неведомого командира аэросаней Деменчука, лейтенанта Друзя, возглавлявшего группу лыжников, старшего наряда, оставленного в торосах ефрейтора Калабухова, начальника соседней заставы, других офицеров.
Командиры подразделений, блокировавшие берег, молчали, но Кайманов знал, что и их радиостанции стоят сейчас на приеме, а сами они готовы в любую минуту выполнить распоряжение начальника мангруппы.
- Правее, Деменчук, - спокойно . продолжал Аверьянов.- Лейтенант Друзь, нарушитель заметил ефрейтора с группой, снова возвращается, идет по своей лыжне на вас.
- Посмотри, Яков Григорьевич,- сказал Аверьянов.- Ручаюсь, что такого задержания ты еще не видел…
Подполковник отстранился настолько, чтобы и самому наблюдать за экраном и в то же время дать посмотреть Кайманову. Тот наклонился и увидел остановившийся яркий импульс аэросаней, идущие от него фронтом светлые точки - цепочку лыжников. Еще один импульс - нарушитель. Навстречу ему двигалась такая же точка - лейтенант Друзь. Со стороны островка приближалась, замыкая кольцо, группа оставленного в торосах наряда.
И вдруг Кайманов вспомнил безобидный случай, тем не менее, оставшийся в памяти на всю жизнь… Сам он, молодой Кайманов, сидит, поджав ноги на ковре, перед ним - его учитель, знаменитый в Туркмении следопыт - Амангельды. Дочь Амангельды, по имени Аксолтан, разводит в тамдыре огонь, собирается печь чуреки. Из закопченной дыры тамдыра жаркими языками вырывается пламя от горящих, как порох, веток саксаула, освещает лоб и глаза девушки, нижнюю часть ее лица, закрытую в присутствии мужчин яшмаком - цветистым платком.
Пламя прогорело, и Аксолтан начинает укладывать в тамдыр чуреки, пришлепывая их к внутренним Стенкам.
- Сколько чуреков насчитал? - лукаво улыбаясь, спрашивает у Кайманова Амангельды.
- А я их и не считал, яш-улы ,- смущенно говорит Кайманов.- Шесть или семь…
- Ай-яй-яй!.. Хочешь стать следопытом, а чуреки не считаешь, - с упреком говорит Амангельды.- Чурек - не бандит, стрелять не будет. Бандит будет. Поймает Ешка кочахчи - бандитов, скажет, шесть иди семь поймал… А восьмой бух из винтовки Ешке в спину: «Зачем меня не посчитал?»..
Воспоминание мелькнуло в мозгу и пропало. Кайманов весь напрягся, понимая, что сейчас, когда нарушитель уже в зоне локатора, счет времени идет на секунды.
- Сколько у тебя лыжников за аэросанями, Дмитрий Дмитриевич? - спросил он.
- Шесть. Лейтенант Друзь седьмой..,
Это совпадение чисел еще больше встревожило Кайманова.
- Семь..- твердо сказал он.- Лейтенант восьмой…
- Ты обсчитался,-спокойно сказал Аверьянов.- На буксире за аэросанями ушло вместе с лейтенантом семь человек.
- Посмотри сам.
Аверьянов приник лбом к козырьку локатора, тут же отстранился.
- Всего семь,-сказал он.-Помехи в такой снегопад и опытного оператора с толку собьют…
Кайманов наклонился к экрану локатора и увидел, что Аверьянов прав: в группе лейтенанта, расположившись полукругом, двигались на сближение с импульсом нарушителя семь светлых точек. Но Кайманов совершенно ясно видел, что всего минуту назад их было восемь. Исчез крайний светлячок, тот, что ближе других передвигался к высокому берегу.