– Коннор, – пыталась перекричать музыку Санни. – Сейчас влево, – она показывала, что надо делать.

Он смотрел на нее смущенно, но послушно поворачивался и старался делать все, что она скажет. Но, сделав одно неловкое движение, он чуть не сбил с ног несколько человек. Извинившись, он повернулся к Санни и сказал, покорно улыбаясь:

– Я и не думал, что это так трудно.

Санни не успела ответить, объявили новую фигуру кадрили. Она остановилась и хотела взять его за руку, но он, как ни в чем не бывало, продолжил идти дальше и тут же врезался в пару, стоявшую перед ним.

– Коннор, – крикнула Санни. – Двигаться надо в другую сторону!

Он извинился перед парой и вернулся к Санни.

Она взяла его за руки и сказала нравоучительным тоном:

– Теперь нужно кружиться.

Коннор попытался сделать так, как она сказала. Но, видимо, он слабо себе представлял, как это делается. Не рассчитав движения, он закружился слишком сильно и налетел на женщину, танцевавшую перед ними. Женщина завизжала и попыталась оттолкнуть Коннора.

Санни оттащила бедолагу в сторону, едва сдерживая смех.

– Энн, прости меня, пожалуйста, – пролепетал Коннор. – Я учусь танцевать.

Женщина смягчилась.

– Понятно, Коннор. Эрни, – она указала на своего мужа, – тоже когда-то совсем не умел танцевать.

Мелодия наконец закончилась, и Коннор предложил Санни уйти с танцпола, пока они кого-нибудь не зашибли.

Санни кивнула в знак согласия. Она не могла не оценить его смелость. Настолько не уметь танцевать и при этом решиться пригласить ее на танец было мужественным шагом. Удивительно, что настолько хорошо сложенный человек так по-детски неуклюж.

– Я бы подышала свежим воздухом, – сказала Санни, когда они подошли к столикам.

– Я тоже, – ответил он. – Я знаю одно местечко, оно должно тебе понравиться. Пойдем. – Он взял ее за руку и мягко подтолкнул к выходу.

Проводить время наедине с человеком, чьего общества надо было избегать, совсем не входило в планы Санни, но отказаться она не могла. Кроме того, Коннор наверняка знает, что делает и не позволит себе лишнего.

Они вышли на улицу. Дождь уже кончился, и в воздухе пахло свежестью. Было по-осеннему прохладно. Коннор обошел здание. За ним располагался небольшой уютный садик. Он обернулся и посмотрел на Санни.

– Мне показалось, тебе должно понравиться это место. Этот сад – дело рук моей мамы.

Санни огляделась вокруг, любуясь на творение Шейлы. Хотя цветы уже отцвели, в садике еще ощущалось дыхание лета, в нем было уютно и спокойно. Санни представила, как прекрасно было бы любоваться отсюда закатом.

– Здесь замечательно, – ответила она Коннору.

Она еще держала его за руку, и это беспокоило девушку. – У твоей мамы великолепное чувство стиля.

Санни не смотрела на него, но чувствовала кожей его взгляд. Он ничего не говорил, просто стоял и смотрел на нее. Ей вдруг показалось, что они одни на всем белом свете, только он и она. И ей нравилось быть рядом с ним. Она сказала первое, что пришло ей в голову:

– Ты прекрасно ладишь с Дэнни.

– Он замечательный ребенок, – ответил Коннор.

– А ты хороший человек. Он тебя обожает.

– Это потому, что я единственный мужчина в его жизни.

– Да ладно тебе, Коннор, почему ты так себя не любишь? – Она приблизилась к нему и дотронулась рукой до его груди. – Ты гораздо лучше, чем кажешься самому себе. Почему ты не понимаешь этого?

Он глубоко вздохнул и поднял руку, касаясь ее лица. Санни посмотрела ему в глаза, пытаясь найти там ответ. И ее взгляд утонул в его зеленых глазах, словно растворился там без остатка. Санни чувствовала, что не должна этого делать, не должна стоять здесь, не должна смотреть в эти зеленые озера его глаз.

– Мы не должны.., это не правильно, я должна уйти, – прошептала она, но в голосе ее не было сопротивления.

– Ты, наверное, права, но я не хочу, чтобы ты уходила, – ответил Коннор, поглаживая ее по щеке. Притянув ее к себе, он поцеловал Санни. И она не сопротивлялась.

В тот момент, когда их губы нашли друг друга, Санни уже потеряла голову. Коннор, не прекращая поцелуя, через свитер ласкал ее грудь, плечи.

Ни один мужчина за всю ее жизнь не заставлял ее возбуждаться так быстро и так необузданно.

Не только невероятное возбуждение охватило Санни. Она чувствовала, что делает все правильно. Ей вдруг стало спокойно и радостно, пустота, мучившая ее в последние дни, сменилась теплом и восторгом.

Правильно это или нет, но ей хотелось быть рядом с этим человеком, хотелось ощущать его руки у себя на теле, его губы на своих губах;

Только он и она. И больше никого. Коннор целовал ее лицо, шею, обжигая девушку своим дыханием.

– Боже мой, Коннор… – шептала Санни, почти теряя сознание от его прикосновений, от удовольствия, которое он доставлял ей. – Как это может быть не правильно?

Коннор замер на месте. Потом медленно убрал руки и отодвинулся от нее. Он посмотрел на Санни, в его глазах была боль. Не говоря ни слова, он отошел от нее. Санни вдруг стало холодно и одиноко. Ей ужасно не хватало его рук, его прикосновений, его теплого тела. Между ними вдруг появилась стена, разрушить которую было не в ее силах.

Коннор смотрел на Санни. Это слово – не правильно – не выходило у него из головы, не давало ему покоя. Он правильно сделал, что отошел от нее. А вот целовать Санни было совсем не правильно. Надо было сразу уехать домой, как только стало ясно, что помощь никому не нужна. Но он дал уговорить себя на танцы, и вот к чему это привело. Он был поражен умением Санни танцевать и, более того, ее терпением и спокойствием, когда она пыталась научить его, а он падал и был так неуклюж.

Он провел рукой по волосам, потер шею, которая все еще болела.

Ему было не по себе оттого, что он обидел Санни. Но у него не было выбора. Он слишком много чувств питал к ней, но не мог дать им волю. Ему надо было защититься от той боли, которую приносит разрыв.

Санни была из тех девушек, которым нужны прочные, стабильные отношения, со всеми вытекающими последствиями – свадьба, дети и так далее. А он не мог предложить ей этого. Он даже не собирался оставаться здесь, а ведь именно в Оук-Вэлли Санни хотела обосноваться.

В конце им обоим будет только больнее, поэтому незачем увеличивать свои и ее страдания.

– Санни, мне очень жаль, – сказал Коннор, его голос дрожал. – Не нужно было приводить тебя сюда.

– Почему? – почти выкрикнула Санни.

– Мы уже обсуждали это раньше.

Она кивнула.

– Я помню, но скажи мне еще раз.

– Для начала – у нас с тобой разные цели в жизни'.

– Да, но мы могли бы найти решение…

– Нет, – он отрицательно покачал головой. – У нас нет шансов. – Он все еще ощущал ее близость и старался держать себя в руках. – Не надо ничего усложнять.

– А ты боишься сложностей? – возразила Санни. – И всегда на помощь призываешь разум?

– Кому-то из нас двоих приходится быть разумным. Хотя бы одному из нас нужно смотреть на жизнь реалистично. У меня это получается, у тебя нет.

Санни гневно посмотрела на Коннора, но промолчала.

Ему нужно было высказать все до конца. Если она поймет его, быть может, это облегчит ее боль.

– Ты хочешь иметь прочные отношения. Я этого не хочу. Я собираюсь уехать из Оук-Вэлли.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Неужели?

– Да. Я никому не говорил об этом, даже родителям. Я собираюсь начать медицинские исследования, но не здесь, а в большом городе.

– Но ты ведь только вернулся сюда. И сразу хочешь уехать?

Он пожал плечами.

– Я вернулся сюда только потому, что обещал родителям. Когда-то давно папа оказал мне большую услугу, и я был у него в долгу. Как только я найду возможность, я, уеду.

– Понятно, – наконец сказала Санни. – Я не знала о твоих планах. Но это твоя мечта, и ты должен исполнить ее.