А эту девицу я теперь постараюсь разговорить. Хочу пообщаться с ней максимально подробно. Потому что есть много вещей в этой новой для меня жизни, которые пока прошли мимо меня. Из запросов через искин и подслушанных разговоров техников в столовой всего не выяснишь. Вот эти "дыры в образовании" хоть частично данная валькирия мне своей информацией и закроет. Благо, – парадоксально на первый взгляд, но элементарная психология, – я для неё теперь не совсем чужой. И расскажет она мне тоже намного больше, чем кому-нибудь постороннему.

***

– Мы с Тотом четыре дня просидели в яме со срезанными цветами протта на краю поля. Их запах отбивает нюх у собак, а ездовые ящеры его вообще не переваривают. Даже близко не подходят. Да и воины клана Саротар никого из выживших после двух дней – уже и не искали специально. Почти все ушли прочёсывать окрестности и к дальним малым поселениям. Остались в основном раненые и молодняк. Они и добивали немногих оставшихся одиночек из спрятавшихся женщин и детей. Одна фляга с водой у нас была, да и роса по утрам в начале осени обильная. Так что продержались легко.

Марра рассказывала свою историю тихим бесцветным голосом. А я уже давно жалел, что развёл-таки её на это. Психолог, итить его!.. Сначала отдал айрат этот. Потом почти час пили ринк и говорили о разном. Я спрашивал, в основном по местным мелочам, она меня просвещала. А после – всё-таки рассказала. Наверное ей и самой было надо хоть с кем-то поделиться этим. А с кем? Только с другим таким же "иммигрантом". Н-да, отличаемся мы всё-таки от местных, не такие мы. По-другому воспитаны. В иных правилах, как говорится. Ну да, "дикие", что с нас взять... Не думаю, что здесь у неё есть подружки или друзья. Не с её характером и не в этом обществе, как говорится. Держалась она во время рассказа, конечно, с невозмутимостью камня. Но я только предполагать могу, какое море боли за этим внешним спокойствием. И ненависти...

– На пятую ночь они устроили пьянку. Всех выживших добили, в округе свои... Чего им бояться. Наивные идиоты! Неплохие бойцы, но командиры их – дерьмо. И мрази! Какие старейшины их, живущие предательством, такие и воины – тупые вонючие твари!..

Марра замолчала, прикрыла глаза, явно давя пробивавшиеся отголоски того, что рвалось изнутри. Я молчал, слушая тяжёлый рассказ и думая о характере этой девушки, вчерашней девчонки по сути.

– Во второй половине ночи, когда почти все или успокоились или упились, я и Тот выбрались и по сливным канавам добрались до дома предателя. Мы так пропитались вонью этого клятого протта, что у меня самой уже постоянно кружилась голова и тошнило без перерыва. Но зато ни одна тварь не почуяла нас, не залаяла и не зашипела. А этот гнойный сархот – он спокойно спал в доме со всем своим выводком. Понимаешь, он предал, продал, убил сотни людей, женщин, детей из своего клана... Тех, кто верили, доверяли ему... А теперь он спокойно спал!..

Не знаю, я уже минут десять старался почти не смотреть ей в лицо – по возможности бесстрастно изучал угол у входной двери. Удачно так попался он мне на направлении взгляда... Но по голосу – по голосу злые слезы всё-таки вырвались наружу. И это хорошо, нельзя эмоции такие сдерживать бесконечно. Капли жгучей, дикой ненависти, буквально сочащиеся из каждого её слова, ощущались почти реально. Пусть хоть слезы их немного смоют, разбавят.

И опять – справилась с внешними проявлениями собственных чувств Марра на удивление быстро. Уже через минуту ставший привычным голос, тихий и безэмоциональный, зазвучал снова.

– Когда перебрались через забор, брат пошёл на половину старшего, а я к его первому сыну. Жену я убила быстро, а его самого оставила с перерезанным спинным нервом у колыбели их ребёнка. Чтоб эта тварь испила хоть сотую часть того, что по их с отцом вине испытали другие. Потом пошла к Тоту. По пути убила старого Варна, он жил в доме охранником и работником. Почуял как-то, тварь, смерть своего хозяина и успел выбежать с ножом в коридор из своей комнаты.

Марра рассказывала мертвящие подробности сотворённого ими с братом возмездия монотонным, бесцветным голосом. Но это была, как мне показалось, именно та часть из большого рассказа, – о жизни и конце рода Хантан и всего клана Рог, – которая вообще заставила её заговорить, озвучить всю эту историю. Потому что она сейчас рассказывала именно о том, что дало им силы не слететь с катушек и найти в себе силы жить дальше, когда весь привычный мир вокруг умер. Она сейчас рассказывала о том, что они все-таки отомстили...

– Когда я пришла, брат уже перебил позвоночник советнику и убил спавшую с ним милару, а я успела перерезать глотку ночевавшей отдельно его жене. Всем остальным подарили лёгкую смерть – подпёрли двери, заклинили снаружи щиты тех окон, что были без решёток, и пустили с трёх сторон огонь, облив стены жидкой смолой из нижней кладовой. Они задохнулись раньше, чем сгорели. А потом от них остались только зола и пепел. Кончился без следа поганый род...

Последние слова она, снова слегка сорвавшись, почти прошипела. Хм, неуютно так прозвучало... Не хочу эту девушку в кровные враги. Ещё немного помолчав, собеседница тихо и устало закончила:

– Спрятавшись за внешней стеной, мы с Тотом убедились, что пожар эти уроды потушить не смогут. А потом в общей суете ушли от посёлка. К зиме добрались до имперского Центра найма, где прошли медтесты и улетели сюда. "Джунникс" оказалась на тот момент единственной корпорацией, которая не просто набирала работников, но и взяла нас обоих вместе. Вот и всё. Вот такая история двух диких с планеты Трагар...

И она теперь уже надолго замолчала, о чем-то задумавшись. Я после паузы наконец отлип взглядом от изученного вдоль и поперек угла и направился, захватив обе наши кружки, в другой угол, за ринком. Поэтому следующий вопрос получил в спину. Неожиданно, надо сказать.

– Зачем? Влад, объясни глупой дикой – зачем, для чего это предательство? Почему так подло?!

Обернувшись, я нарвался на замершее в болезненной гримасе лицо и острый, как ледяное лезвие, взгляд.

– Я так и не поняла тогда. И не могу понять до сих пор: зачем старейшина Грев сделал это? Старший над воинами, второй человек в клане... Он ведь имел всё, что хотел. А чего не имел – клан дал бы ему, стоило только сказать. Уважение, достаток, обеспеченное будущее детей и внуков... Почему, Влад?!.

М-дя, хороший вопрос. На уровне детских. Которые элементарные, но ответить на них никак не получается. Почему люди умирают? Почему планета вертится? Почему друзья предают?.. Вопрос человека, который воспитан жить по чести и потому ему непонятна подлость. Вот и ответь попробуй... Озадачила она меня.

Расставив рядом на столике кружки с ринком и умостившись в своём кресле, я одновременно честно пытался сообразить, как же мне ответить этой взрослой девочке, – которая не понимает откуда берётся в людях грязь, – на её непростой вопрос. И никак не мог придумать подходящих слов.

– Знаешь, Марра, я на самом деле очень много видел таких людей. Э-э,... разумных. Общался с ними, жил среди них. Но до сих пор не знаю, как и почему они становятся... такими. Может быть уже рождаются с некоей предрасположенностью? Один мой друг, он учёный-биолог, считал их генетическим браком. Уродами, паразитирующими внутри собственного вида. Убивающими его изнутри. Но это слишком простое, неполное объяснение, на мой взгляд.

Чего-то я палюсь немного, кажется. Опять. Как Штирлиц с парашютом у рейхсканцелярии... Срочно убираем всякие личные подробности. Вон и Марра, кажется, странновато так посматривает.

– Нет, что-то в этом есть, конечно. Популяции, инстинкты, меж- и внутривидовая конкуренция... Все мы немного животные, всё это и к нам применимо. Но по моему личному мнению, гораздо важнее то, чем мы от них отличаемся.

Вовремя ринк принёс – и паузу можно взять небольшую, чтобы с мыслями собраться, и горло промочить. Которое сохнет моментально от таких... сложных разговоров.