— Ха-ха, — передразнила она, но всё-таки взяла Дрю за руку. Стоило ему переплести свои пальцы с её, Джен тут же захлестнули эмоции. Он не отпускал её, пока они пробирались по лесу, держась за руки, словно пара детей в заколдованном лесу. Она наблюдала за ним, как его дыхание горячим облачком вырывалось на морозный воздух, и осознавала, что эмоциональная связь, возникшая между ними вчера вечером, никуда не делась. От этого сердце сильнее стучало в груди, и желание рассказать Дрю о собственных чувствах оказалось невероятно сильным, почти непреодолимым. Но она промолчала и продолжала просто идти рядом с ним по заснеженному лесу.

Джен не могла не задумываться о его чувствах к ней. Пока они пробирались через лес, Дрю время от времени кидал на неё краткие взгляды, и заботливо помогал пробираться по укрытому снегом подлеску. На скользком снегу модные полусапожки Джен оказались еще менее практичны, чем накануне.

— Джен, — позвал он, когда они наконец добрались до входной двери курорта. — Я должен кое-что тебе сказать.

— Что? — Она посмотрела на него с бешено колотящимся сердцем. — Потому что я...

— Вот вы где! Мы очень беспокоились за вас двоих!

Внезапно на пороге возник Филлипс, втащив их обоих в огромный холл.

— О, мы... мы застряли вчера вечером в одном из коттеджей курорта, — поспешно сказала Дженевьева, недоумевая, что же хотел сказать Дрю. — Мы решили устроить пикник на свежем воздухе, а потом на нас напал медведь.

— Какой ещё медведь? — Густые брови Филлипса приподнялись почти до его искуственного парика.

— Огромный, голодный медведь, — подтвердил Дрю. — К счастью, мы оказались недалеко от маленького летнего коттеджа и вынуждены были провести ночь там.

— Ну... — Филлипс покачал головой. — Я просто рад, что с вами двоими всё в порядке, и что вы успели как раз к началу большой церемонии.

— Церемонии? — Дженевьева провела рукой по спутавшимся после сна волосам, из которых после похода по лесу, без сомнения, торчали веточки и листики. — О чем вы говорите?

— Конечно же, церемония Обновления клятв! — Филлипс нахмурился. — Сегодня Рождество, и это главное событие нашего курорта. Только не говорите мне, что вы забыли!

— Нам было не до этого, пока сражались с голодным медведем и пытались спрятаться, да ещё старались не замерзнуть прошлой ночью, — заметил Дрю раздраженно. — Так что, всё, что не было связано с выживанием, оказалось в конце нашего списка дел.

— Что ж, шесть других пар и несколько очень уважаемых гостей ждут вас в часовне Любви прямо сейчас, — пробормотал Филлипс, нахмурившись. — Пойдемте. Надеюсь, Дрю, что в комплект к кольцу на помолвку, ты купил обручальное?

— Хм... — Дрю порылся в кармане, пока они спешно шли по коридору, устланному плюшевым ковром. — Вообще-то, да.

— Хорошо. И вы репетировали свои клятвы?

— Наши клятвы? — Дженевьева неуверенно на него посмотрела. — Какие клятвы?

Филлипс покачал головой:

— Клятвы, которые вы должны сказать друг другу! Вы должны были написать их и произнести, когда настанет ваша очередь обновить свои обязательства друг перед другом.

— О, хм... — Дженевьева почувствовала, как её охватывает паника, да и Дрю тоже выглядел растерянным, но прежде чем кто-либо из них успел сказать хоть слово, Филлипс продолжил:

— Не переживайте, если забыли подготовить клятву заранее, — сказал он, чуть смягчившись. — Просто говорите от всего сердца. Расскажите своему партнеру и любимому, как вы к нему относитесь, и почему хотите провести с ним всю оставшуюся жизнь. Это так сложно?

Дженевьева открыла рот, чтобы сказать «да, сложно», потому что их не предупредили, не дали подготовиться, но Дрю опередил её:

— Нет. Нет, это совсем несложно.

Она с удивлением посмотрела на Дрю. Его кобальтовые глаза буквально светились — взгляд, который она иногда замечала на работе, когда он решал особенно сложную проблему. Она хотела спросить, о чем он думает, но тут Филлипс втолкнул их в маленькую часовню.

В необычную часовню сквозь четыре больших витража лился зимний солнечный свет. Он создавал сверкающие разноцветные узоры на деревянных полах и освещал помещение тусклым розоватым свечением. В одном углу стояла новогодняя елка с золотыми и белыми украшениями, а в передней части часовни находился небольшой возвышающийся над полом помост. В задней части виднелся балкон с узкой спиралевидной лестницей, но из-за царившего там полумрака Дженевьева не могла сказать пустой он или нет. Она задавалась вопросом, где расположились «особые гости», о которых говорил Филлипс, — она видела лишь другие пары, гостившие на курорте.

— Вот сюда, — пробормотал Филлипс, сопроводив их к скамейке. — Вы двое просто сидите здесь и ожидайте своей очереди. Я как судья проведу церемонию.

— Конечно, — Джен кивнула.

Они с Дрю уселись на скамейку, где была ещё одна пара, ожидающая своей очереди, чтобы обновить обеты.

— Похоже, здесь собрались все, — пробормотал Дрю, снял пальто и, пытаясь выглядеть презентабельно, причесал волосы пальцами. — Думаю, что начнут с Мирона и Митци.

— Я не знала, что Филлипс судья, — прошептала Дженевьева. — В любом случае, сомневаюсь, что он священник.

— Возможно, он священник церкви «Подглядывающего Тома», — пробормотал Дрю.

Дженевьева подавила нервное хихиканье.

— Полагаю, это не имеет значения, в любом случае, это просто шоу, — прошептала она.

— Да... — Дрю почему-то очень пристально на неё посмотрел. — Просто шоу.

В этот момент из стереосистемы полилась органная музыка, и Филлипс взошел на помост в передней части часовни.

— Дорогие влюбленные, — начал он, широко улыбнувшись собравшимся в часовне парам. — В это прекрасное рождественское утро мы собрались здесь, чтобы обновить ваши клятвы в любви друг к другу. Сейчас каждая пара по очереди выйдет сюда, чтобы произнести свои клятвы, так давайте уделим им пристальное внимание и вспомним, зачем мы здесь собрались — чтобы влюбленные снова соединились и сказали друг другу о своих чувствах. — Он поманил к себе Митци и Мирона. — Не могла бы наша первая супружеская пара выйти вперед?

Взволнованно-жеманная Митци в слишком обтягивающем розовом платье и такого же цвета туфлях на шпильках вместе со своим мужем вышли на подиум. Филлипс провел стандартную свадебную церемонию: вы берете эту женщину в жены, этого мужчину в мужья, чтобы быть вместе в болезни и в здравии, обменяйтесь кольцами и т.д. А затем позволил им произнести свои обеты друг другу. Он объявил их мужем и женой, они поцеловались, все зааплодировали, а затем процесс повторился со следующей парой.

Это действительно было трогательно... ну или было бы трогательно, если бы Дженевьева смогла расслабиться.

Но она не могла. С нарастающей нервозностью она наблюдала, как пара за парой вызывались вперед, чтобы обновить клятвы. Некоторые знали их наизусть, некоторые читали с бумажки или с блокнота. Один из мужей даже спел свою клятву, встав на одно колено и проникновенно заглядывая в глаза своей жены. Стало ясно, что все они немало готовились к этому дню. Дженевьева почувствовала себя школьницей, вызванной к доске, знала, что весь класс подготовился, а она забыла выполнить домашнее задание.

«Боже мой, что же мы будем делать? Что мне говорить? — Она никогда не пасовала перед публичными выступлениями... но и не была большой поклонницей подобных мероприятий. Она могла бы выступить перед собравшимися очень хорошо... если бы подготовилась. — И если бы я не находилась здесь под ложным предлогом, если бы не лгала о том, что нахожусь в браке с Дрю, — тоскливо подумала она. — Неужели вся ложь сейчас выйдет наружу? Будет ли она выглядеть, как заикающаяся идиотка, которой нечего сказать? Будет ли она...»

— А теперь давайте послушаем последнюю пару, Дрю и Дженевьева Уэлс. — Голос Филлипса ворвался в её безумные мысли.