Глянул на Зимовита, усмехнувшись в усы. Тот спал, предоставив князя самому себе. Ночь теплая, подходила к своей середине. Подбросил еще дровишек в костер, сон не шел, как отрезало, продолжил размышлять над бытием.

Так вот, церковь Христа набирая силу, повсюду прочно укоренялась и насаждалась. В том же стольном Чернигове, Святослав задружился с Византийским императором Константином, оказывая ему помощь в подавлении частых мятежей, отправлял дружины бояр то усмирять взбунтовавшихся болгар, то на Балканы, огнем и мечом пройтись по тамошним славянским народам, вдруг решивших встать под знамена родовых князей и положить конец владычеству ромеев.

При воспоминании о сем, руки князя непроизвольно сломали ветку в руках, произведя в ночи сухой треск. Если бы не приказ заря, он бы сам со своей дружиной пришел на выручку балканцам, но главный князь вятичей наложил запрет. Порченый крещением народ уже перенял привычки господина и помощь привела бы только к властвованию отдельных личностей, но не возвращению родных богов на утраченную землю. Наверняка зарь прав.

Вестуны доставили вести из Византии, император сильно болен и ожидается передел власти. Недруги ждут смерти Константина, а дальше… Да. Пусть сами разбираются в своих делах, тем паче и от разведчиков-сидней лишь недавно добралась весть о нависшей над Византией новой беде. Несметные полчища нового народа, турков-сельджуков, захватили Багдад и бег их коней направлен на Малую Азию, бывшую ромейской периферией. А тут еще восстали союзные Византии печенеги хана Кегена и перешли Дунай. Получается, рвут на части ослабевшего хищника все кому не лень. Да, нам бы самим выжить в бушующем море политики. Ростовского князя пришлось убирать с доски индийской игры. Все точил когти на свободные земли, а князь Черниговский в сем деле выступил союзником. Ничего, настанет час, и с сим князем разберемся. Ведь не думает же зарь, что взявший столько власти Святослав, не таит помыслов охомутать племена вятские? Однако у заря кругом глаза и уши. Десятки сидней тихо проживают в каждом из княжеств и пока властители не выражают своих мыслей о присоединении к своим землям наши, можно не слишком напрягаться на сей счет. Сейчас степняки будоражат умы вятских родовых князей. Неспокойные соседи вначале каждого лета приходят из степи в набег, грабят селища, угоняя скот и людей, а собираясь в большие ватаги – подстерегают судовые караваны на порогах приграничных рек. Давая отпор половцам, дружины вятских бояр отгоняют их в степь, поблуждав по степным балкам и солончакам, возвращаются обратно. Так происходит из года в год…

Из мыслей вырвал посторонний шум, как будто ветер сотряс листву на дереве-исполине. Скрипучий голос позвал:

– Деян!

– Кто меня кличет?

– Обернись!

Раздвинутые ветви, в отблесках костра, предоставили увидеть лик того, кого славило не одно поколение предков. Человечье лицо, покрытое слоем коры, где даже усы и борода виделись ее наростами, и только глаза, с белками и зрачками, выдавали человеческий образ.

– Признал ли? – проскрипел деревянный человек или божество.

Как не признаешь родича?

– Ты Древобог, тот, благодаря которому все сущее в лесу и поле цветет и зеленеет. Владыка леса, коему подчинены лешие, русалки, водяные и прочая лесная нежить.

– Хо-хо! Ну ты тут малость загнул. Я не Велес, но все равно спасибо.

– Я могу чем-то быть тебе полезен? Скажи и я сделаю для родового священного дерева все, что в моих силах.

– Это я пришел помочь родовичу. Над твоей выей, хоть она и не сильно склоняется перед старшим, нависла опасность. До твоей гибели быть может шаг. Будь осторожен и исполчи летучих мышей.

– Кто?

Божество поняло недосказанный вопрос.

– На Муромском летнике седмицу тому, перед въездом в Кром, во глубоком сне были умерщвлены пять молодых воев. Теперь их вождь хочет взять виру кровью.

– То были враги!

– Не мне судить поступки смертных, я лишь оказываю помощь. Чтоб быть готовым ко всему у тебя есть два дня. Именно столько покровитель твоего противника будет отсутствовать в сей Яви, а значит за это время может случиться разное. Я попросил свою должницу вернуть старый долг и может она сумеет за короткий час отсутствия головного бога добыть трофей в своей охоте.

– Прости, но кто твоя должница?

– Зевана.

– Ого! А покровитель моего врага.

– Сам светлый Велес.

– Так значит враг мой из того же теста что и я?

– Даже больше чем ты думаешь вождь рода воинов-карабов. Даже больше, хе-хе!

– Предавших род у нас отродясь не имелось.

– Он сам по себе. Не нужно было убивать его людей, они, как впрочем и их вождь, не несли опасности племени вятичей.

– Однорукий убедил…

– Однорукому веры нет. Впрочем, как и его князю. Он столкнул лбами одну летучую мышь с другой и справившись, отъехал восвояси.

– Я убью однорукого!

– Убьешь. – Согласилось божество. – Но что изменится? Радима не вернешь.

– Что? Как ты сказал?

– Я сказал, что твой боярин из-за Калинова Моста вернуться не сможет.

– Кто?

– Тот, кто идет за твоей кровью.

– У-у-у! – взвыл князь.

– Тихо, своих разбудишь. Пусть поспят. Как вернешься в свое городище, первым делом напряги гараманов, ведь как-то он смог перейти границу ваших лесов.

– Спасибо за предупреждение, дальше я сам справлюсь.

– Удачи, князь. Надеюсь, победа достанется тебе, но не обессудь, большего сделать не могу, против Велеса я слишком мал.

– Прощай.

Ветви закрыли крону, оставив князя наедине со своими думами.

Сколь приятно подставлять упругое молодое тело под струи прохладной воды, низвергаемой водопадом, плескаться в искрящихся на солнце каплях, в радужной влажной пыли. Что за наслаждение! Вода с горного хребта чиста и прозрачна, ласкова. Смертные боятся приходить к скале, и это радует. Нет почитателей ее нагой красоты. А под скалой углубленье в виде полной чаши, из которой уходит вода на полонину. Кажется, словно ты в волшебном королевстве, окруженном горным кольцом, в середине которого весело плещется горная река. Горы укрыты густой зеленью дикой природы. Как конец ритуала, прыжок вниз, желание расплескать переполненную природную емкость. Ух! В пару гребков добралась до уреза каменного края, выпрыгнула из воды, ладонями спихивая с себя капли. Хорошо! Отжала густые, цвета светлого золота, волосы, мельком глянув на притихшую сторожу. Пара бессменных волков наблюдала за округой, своим независимым видом подчеркивая обыденность происходящего.

Уникальны места давно ставшие ей родными, таких мест на всей земле, кажется даже не сыщешь больше. Горы и полонины, водопады и гроты пещер, на многие версты, узкими и широкими дорогами, уходившие под землей во все концы Карпатских гор ценились ею больше чем дворцы вельможной братии, часто приходящей к ней с поклоном о предстоящих охотничьих забавах. Не слишком она их и приветствовала.

Она богиня. Да-да, самая обыкновенная богиня со своими достоинствами и недостатками. Нет, можно назвать их причудами, это будет правильно. Богиня охоты Зевана, дочь Перуна и Дивы. Может и не самая верная жена, не самая ответственная мать троих детей, но какая есть. Кто осудит богиню?

– Домой!

Сопровождавшие первыми встали на тропу, легким бегом прыгая по уступам вниз. Сегодня хозяйка в хорошем настрое, ведь подошло время полной луны, а значит предстоит охота. Матерые чувствовали радость переполнявшую богиню. А еще само утро радовало серых, заставляло держать уши торчком.

Дева нагишом пробежала полторы мили до своего жилища. Ничуть не запыхавшись, на входе махнула рукой зависшей в небесной синеве птице. Кречет, еще один защитник и охранник, ее око в лесу и на просторе степи. Сложенный из камня, так как она хотела, дом встретил ее словно живое существо. Прислугой в нем являлась родная славянам нежить домашнего порядка. Всегда чисто и опрятно, всегда на столе по первому требованию поставят блюда с едой. А поесть богиня любила, это да-а! Особенное предпочтение отдавала дичине. Ведь реноме всенепременно нужно поддерживать.