– Исполнять!

Ему его люди живыми, здоровыми и главное удачливыми нужны. Без удачи в их деле, никак! Оставшись наедине, спросил:

– Что, правда завтра дорога светит?

– Завтра? Не знаю. А вот вскорости, беспокойная жизнь ожидает тебя и всех, кто рядом с тобой обретается.

– Спасибо успокоила.

Ответила словами, которые пришлись по душе из его же лексикона:

– Кушайте на здоровье, только не обляпайтесь.

– Я сегодня заскочу? Соскучился.

Их отношения разнились от всех известных в этом времени. Трудно быть любовником волшебницы. Можно сказать, что гражданским браком они жили уже без малого шесть лет, с тех самых пор, как вернулся из Ростова. Его все устраивало. Иногда хотелось узаконить отношения. Но вот она… Она знала все наперед. Ведала! Как-то сказала ему:

– Да, не спеши ты! Твоя жена пока что растет, мала она возрастом. Придет время, расстанемся без боли, каждый при своем интересе. Я от тебя дочь рожу. Кстати, как в прежней жизни твою дочь звали?

– Танюшка. – Неосознанно произнес имя Лиходеев.

– Вот, Танюшкой и назову. Ну, а тебе быть с молодой женой. Так нам на дороге жизни написано. Не грусти. Я всегда рядом буду. Если замечу, что помощь нужна, появлюсь.

– Так…

– Нет. Пока что, не на сносях.

Что ж ему так с бабами не везет? Одна расплату за постой семенем взяла, потом исчезла из его жизни. Тоже ведь обещалась ребенка родить. Где ты теперь, Белава? Ведь специально Лиходеевку навещал, да не застал никого. Вторая грозится наградить потомством и слинять.

Лиходеев разглядел появившегося нового персонажа. Посыльный от боярина припёрся, черт его дери! Спросил с упреком в голосе:

– Чего тебе?

– Боярин Милорад, велит к нему сей же час прибыть!

– Как узнал, что я приехал?

– Охорона внешних ворот донесла.

– Гм! Доброжелателей развелось, как собак нерезаных. Удавил бы!

– Поторопись.

Пришлось наступить на желание помыться в бане и переться на зов начальника.

Милорад встретил Лихого озабоченным взглядом. Видимо нелегко пришлось старому на ковре у князя. Раньше как-то Егор не замечал, как сильно сдал боярин. Все дела, дела! Вечно куда-то спешишь, торопишься. Везде пытаешься поспеть. А вот так, глянешь на человека и понимаешь, что вот этой морщины в их первую встречу и не было. Как не было полностью седого волоса на голове. Сейчас Милорад напомнил Лиходееву Беловода.

– Что так долго?

Спросил, непонятно, что имея ввиду, толи командировку, толи путь от подворья до детинца. Егор пожал плечами. Зачем обижаться на старика, к тому же твоего начальника и работодателя? Так же непонятно ответил:

– Обстоятельства.

– Садись. Знаешь, зачем вызвал?

– Откуда?

– Три дня тому, на охоте неизвестный стрелял в Любаву.

– Ух, ты! В княгиню?

– Какую княгиню? Лихой, тебе что, голову в походе отшибли? Ты когда-нибудь слышал, чтоб наша княгиня на охоту выезжала?

– Нет.

– Ну, так чего ж ты глуповство кажешь. Или забыл, что сестру Изяслава, тоже Любавой нарекли?

– Жива? – бесстрастно спросил Егор. Ему правда, было все равно, да и усталость с дороги давала о себе знать.

– Жива. Стрела попала в спину сына боярина Волота, Радивою.

– …

– Жив и он. Князь поднял всю нашу сотню. – Боярин подвел палец к потолку, что означало высшую степень значимости случившегося.

Лиходеев чуть не прыснул смехом. Сдержался. Только спросил, пытаясь подколоть начальника:

– Как? Всех двадцать восемь бойцов?

Боярин насмешку узрел, но вместо того, как бывало раньше, в разнос не пошел. Стареет дед!

– Все очень серьезно, Лихой. Дело темное и чую оно не только в княжне. – Поежился, хотя в комнате было достаточно тепло. – Муторно мне, а почему, понять не могу. Как только Изяслав отправил большую половину дружины в помощь князю Ростовскому для похода в Дикое поле, веришь, спать не могу! Тут вести из Чернигова, … ихний князь раньше времени полюдьем занялся, а в пограничных погостах купецких караванов не мерено собралось, а при них воинские охраны. На полуденных границах орда князя Халагана, твоего старого знакомца кочует. Ну и этот стрелок! Все на мою седую голову валится.

– Остальные десятники где?

– Со своими воями на место охоты еще вчера выехали.

– Мне бы с видоками пообщаться. Поспрошать, приглядеться. Саму стрелу сохранили?

Милорад поднялся с лавки, достал из сундука сломанную на две половины стрелу, положил на стол перед своим десятником. Произнес:

– Когда доставали, пришлось сломать.

– Это нормально.

– Сама княжна стрелка видела, говорит, узнать сможет, хоть и далеко было.

– Ну вот, и с ней пообщаться придется.

– Пообщаешься, ежели князь дозволит!

– А ты на что?

– Да, совсем стариком стал, ежели и тебе дозволяю из себя веревки вить!

– Дак, для дела же…

Помыться ему все же удалось, и выспаться тоже. Желана сама уложила его подле себя, и прежде чем он попытался прикоснуться к ней, положила прохладную ладонь на лоб. Все. Финиш! Он спал.

Поутру поднял весь свой отряд. Как говорится, в строю отсутствовал Горазд. Видно и ласковая вдовушка дала мужику отоспаться от трудов праведных. Ну что ж, как говаривали наши забугорные друзья – «Время – деньги!». Озадачил всех. Загрузил по самую макушку. Сам ушел в детинец. Там опросил всех кого только посчитал нужным. Особо с пристрастием общался с не местным боярством, с Идаричем. Однако пообвыкся он в этих Палестинах, если ахинею голимую слушать и воспринимать как должное, спокойно смог. Прощаясь, спросил:

– Место запомнил?

– Место приметное.

– Покажешь?

– Когда?

– Сговоримся. Тебе есть, где в Курске жить?

– Да.

– Ну, тогда вообще без проблем. Скоро сам тебя разыщу.

Когда посыл объявил Любаве, что князь разрешает десятнику Лихому пообщаться с ней, она кивнула. Всех не упомнишь. Слыхивала ранее про сего десятника, мол, лих и удачлив, в городе обретается наездами, все больше в поездках кочует. К Милораду в службу попал годков пять тому, из Ростова якобы старшая сестричка прислала. Придет сейчас зрелый муж с бородищей по грудь, запинаясь при виде светлой госпожи, начнет задавать корявые вопросы. Скука! Плохо то, что пока тать не пойман, брат запрещает ей садиться в седло, скакать на коне во весь опор, раздвигая лицом свежий ветер. Это ужасно!

Отворившаяся дверь впустила в девичьи покои, на женской половине дворца, высоченного крепкого парня, с умными серыми глазами, окинувшими ее красоту без должного восхищения и пиетета, а с ним двух сопровождающих бояр. Кто таков? Лихой? Интересно-о!.. Но каков гусь? А все ж хорош собой, даже тонкий шрам, чуть тронувший правую бровь, не портит породистое лицо. Странно. Скорее всего, варяг, бороду бреет, только усы не свисают на грудь, аккуратно подбриты, как ни у кого в окружении брата. Улыбнулся. Зубы ровные, белизной отдают. Ну-ну, посмотрим, что скажет?

Женская половина дворца. Кроме мамок и няньки, да сверстниц боярышень, в покоях княжны находился молодой вельможа. Лиходеев мельком мазнул по нему взглядом. Кого это нам Бог послал? Гордята. Можно сказать, одногодок! По характеру – невыдержан, заносчив, кичлив. Не любит людей. Молод, но в глазах вселенское безразличие. Кто ж тебя такого воспитал, ушлепок? Чего от тебя ждать? О-о-о! Да, ты на княжну глаз положил! Ох, зря! Изяслав крут, случись что, не простит.

Боярин Гордята, тоже со стороны наблюдал за вошедшим десятником. Редко, но видел его подле боярина Милорада. Ходили слухи, что сей юнец являет собой Милорадова байстрюка. Только вряд ли сие. Не похож, врут люди. И ростом вымахал, на голову выше самого здорового гридня в княжеской дружине. Нет, не та порода.

Хитрые бородачи, сопровождавшие Егора, так сказать, для опроса свидетельницы, тоже все подмечали. Судя по их перемигиваниям, дело за каким пришел сюда молодой вой из хозяйства Милорада, выеденного яйца не стоит. Что ж, на взгляд Лиходеева – предсказуемо, но попытаться стоит. Княжна не глупа.