Подпрыгнув, Блейд с ювелирной точностью опустился на грудь поверженного титана, ощутив, как его кости трещат и ломаются под каблуком. Удар был страшен; сокрушив броню плоти, он раздробил два ребра, и одно из них пронзило сердце.

Блейд смахнул со лба капельки пота и сделал шаг назад. Огромная туша на земле не двигалась. Хаст умер мгновенно; никакой агонии, подергивания конечностей, хрипов и стонов. Только из уголка распяленного рта вытекла струйка густой багровой крови - очевидно, сломанное ребро задело легкое. Озирая эту картину, странник почувствовал удовлетворение - как всякий мастер при виде искусно выполненного дела.

- Ты все-таки прикончил его!

Блейд обернулся - сзади стоял Марл Рилат, и его глаза метали молнии. За спиной децина ровной шеренгой растянулись кантийские солдаты с копьями, ветерок шевелил черные плюмажи на их шлемах; с другой стороны подступал Пинок с желтокожими.

- Я сломал ему два ребра, в точности, как ты заказывал, - громко произнес Блейд, заметив в зрачках Пинка мгновенный просверк злобы. Остальное - в руках Найлама, нашего Небесного Отца. Если он умер, значит, Корана позвала его в свое царство.

- Какой заказ? Какая Корана? Что ты болтаешь? - прошипел децин, побагровев от ярости.

- Я, Ич Блодам, человек недалекий и прямодушный, говорю все, как есть, - Блейд ухмыльнулся, глядя, как перекосилась физиономия Марла Рилата. - Ты нанял меня десятником и заплатил вперед за треть года - при условии, что этому парню - он ткнул мертвое тело носком башмака, - будут сломаны два ребра. Какие, ты не уточнил, положившись на случай и решение богов. Они и решили, - он снова пнул труп хаста. - Чем же ты недоволен, децин? Либо надо давать точные инструкции, либо полагаться на мозги Ича Блодама, - его улыбка стала еще шире.

- Значит, тебя подговорил этот краб? - Пинок кивнул на кантийца, и его темное лицо потемнело еще больше. Хасты из десятка покойного сгрудились за ним, злобно ворча, и сквозь толпу начали пробиваться на подмогу угхи. Кантийские солдаты опустили копья, направив их на гасильщиков; они действовали с уверенностью профессионалов, привыкших усмирять бунтарей.

- Меня никто не подговаривал, - Блейд с наигранной гордостью уставился на десятника угхов. - Мне дали задание, и я его выполнил. Готов вернуть деньги, если у него сломано больше двух ребер! - Он пнул мясистый бок Шкуры в третий раз и, покосившись, увидел Мака и Джефайю-финареота, занимавших позицию у него за спиной. Молотки и мачете были при них.

Марл Рилат, обычно спокойный, буквально трясся от ярости; похоже, его служба в рангаре гасильщиков, нехлопотная и прибыльная, стремительно подходила к концу.

- Ты пытаешься оболгать своего командира, и ты убил солдата из моей сотни, - заявил децин. - Правда, я готов засвидетельствовать, что он напал на тебя первым.

- Хорошо, - произнес Блейд. - Что дальше?

- А дальше я отдам тебя Стражам Порядка, - Рилат кивнул на воинов с черными плюмажами. - Я отдам тебя войсковым судьям, и они...

- Никому ты его не отдашь, децин! - раздался вдруг сильный уверенный голос, - Теперь это мой человек!

Через толпу, небрежно расталкивая гасильщиков, пробирался высокий альбаг в чешуйчатой броне, светловолосый, с длинными усами. За ним плотной сомкнутой колонной шли рослые воины с секирами в руках, и было их не меньше трех десятков. Этот отряд производил впечатление несокрушимой мощи, и разноплеменное воинство палачей раздавалось перед ним словно морские воды. Внешне эти люди напоминали Шрама, но в их лицах, замкнутых и суровых, не было и следа угрюмости; они казались гордыми, сознающими свою силу и значение.

Их длинноусый предводитель положил руку на обнаженное плечо Блейда.

- Это мой человек, клянусь топором Гирларла!

Повторив это, он с вызовом уставился на децина.

- Как скажешь, агар, - Рилат пожал плечами. - Он из Кассны, не кантиец, и я знаю о твоих привилегиях союзника. Ты можешь поговорить с нашим текадом и выкупить его контракт.

- Сейчас и поговорим, - заявил длинноусый. - Эй, Кирд! Сбегай в лагерь за монетами!

- Да, атар, - раздался густой бас, и один из альбагов отделился от отряда.

- Эй, погоди, почтенный... - Блейд опомнился, сообразив, что стал предметом купли-продажи. - Я не один, со мной еще двое. И без них я не пойду!

Он не имея ничего против перекочевки из этого лагеря за нужниками в стан альбагов, так похожих на древних скандинавов или саксов и выглядевших весьма представительно, но не хотел терять своих людей. Особенно Джефайю, которого хасты прикончили бы в ближайшую ночь.

- Вот эти? - вождь альбагов оглядел Джефа и Мака, - Ну, с финареотом хлопот не будет, а что касается второго... Ты ведь кантиец? - спросил он бывшего сакора, скользнув взглядом по обрубку уха.

- Кантиец, - мрачно подтвердил тот.

- Тогда твоя судьба в руках текада, парень. Но могу обещать, что ради него, - альбагский атар кивнул на Блейда, - я не поскуплюсь. Отслужишь, меченый! - он снова покосился на обрубок.

- Отслужу, - сказал Мак и отступил назад.

- Тогда все! Расходитесь! - децин, перешагнув через колонноподобные ноги Шкуры, ткнул пальцем в двух ближайших хастов. - Ты и ты! Убрать эту падаль в ров! - Он поглядел на огромное тело и снова вытянул руку: - Еще ты и ты! Да поживее!

- Погоди, децин, - Пинок все еще не собирался успокаиваться, - мы не закончили с этим делом!

- Не учи меня, свиное дерьмо! - Марл Рилат сильно толкнул темнокожего угха в грудь, сделав знак Стражам Порядка. Те, наставив копья, с невозмутимой уверенностью начали надвигаться на толпу.

Блейд внезапно почувствовал усталость.

- Пошли, парни, - он повернулся и подтолкнул Джефа и Мака вперед. Децин Марл Рилат - это вам не Ич Блодам, он разберется без нас.

И, выпустив эту парфянскую стрелу, странник зашагал к своей палатке.

* * *

Вождь альбагов пришел к вечеру, когда Блейд выспался после обеда и выслушал сетования Джефайи. Рыжий фанариот был очень огорчен - не исходом поединка, разумеется, а тем, что не догадался поставить на мастера Дика кругленькую сумму. Как выяснилось, в толпе набежавших гасильщиков вовсю заключали пари - сколько времени продержится нахальный касс против Шкуры и с какого удара ляжет на землю. На его победу никто не ставил, так что Джеф мог бы удесятерить хозяйский капитал.