Эй, это не моя вина. Он был одним из редких парней, что были выше меня.

Андру впечатлял одним присутствием, позой и стальным взглядом он напоминал плохо замаскированного репортера, который постоянно вылезает, когда приходит беда. Но Квентин спокойно смотрел на него.

- Мы весело проводим время вместе, - сказал Квентин, намеренно, как я теперь знала, снижая уровень своего английского. – Хочешь с нами?

- О, перестань играть, Квентин, - рявкнул Андру. – Это неприемлемо нигде.

Улыбка Квентина осталась, но стала напряженнее. Он отпустил жертв, которые убежали, проклиная его. Никто не обращал на них внимания. Они не могли отвлечься от представления перед ними.

- Ты поздно, - сказал Квентин. – Но и судить пока рано.

- Я знаю, что видел, - сказал Андру. – И я слышал, что ты сделал с Джини.

Я чуть не вскочила. Вся школа знала о первом дне Квентина, они неделю указывали на меня пальцами и смеялись, но я не думала, что Андру разозлился из-за меня.

- Не важно, «привыкаешь» ли ты к новому месту, - сказал он. – Еще раз такое вытворишь, и мы поговорим с директором.

Твердо закончив, он ушел, продолжив свой путь, как все старшеклассники.

Квентин закатил глаза и повернулся к Рутсуо, жавшемуся в кресле все время. Он что-то шепнул на ухо тихому мальчику, а потом шутливо стукнул его по руке. От этого он чуть не упал со стула, но Рутсуо покраснел и улыбнулся.

Юни смотрела то на Квентина, то на меня.

- Вы очень похожи, - сказала она.

- Ни капли.

- Серьезно, - сказала она.

- Я сказала: ни капли!

Юни почти ничто не могло остановить. Она прошла к Квентину и похлопала по плечу.

- Это был хороший поступок, - сказала она.

Квентин пожал плечами.

- Я всегда ненавидел таких людей.

- Ага, Майк и его друзья гады.

- Нет, - сказал Квентин. – Я про большого с волнистыми волосами.

- А? Андру?

- Да, - Квентин помрачнел. - Bai chi, как он, думает только о порядке, а не справедливости. Бандиты бегают у них под носом, пока никто не шумит.

Даже Юни с трудом сдержала серьезное лицо от этого. Называть школьных задир бандитами было слишком сильно. Она подавила смех и посмотрела на меня.

- Хорошо, у нас теперь есть еще один нарушитель тишины, - сказала она.

Я сверлила ее злым взглядом.

Пробуждение рано утром в субботу было неприятным в любое время года, но сегодня день был наполнен пыльцой. Мои глаза пылали из-за прекрасной погоды снаружи, хотя окно было плотно закрыто. Пышная зелень, свежий ветерок, поющие птицы: апокалипсис аллергии.

Я села и потерла лицо, пока комната не стала четкой. Она была крохотной. И, хотя я убирала ее, она была покрыта толстым слоем школьных безделушек, которые я не прятала – рисунки, аппликации, куклы с плохими стрижками, сочинения (от фантазий до списка на будущее).

Можно было выкопать яму в комнате и понять, в какой момент мне стало все равно, я просто избегала этого. На дне были учебники и сборники, тетради. Тогда по моей семье ударила комета. Мой личный Чиксулуб.

Новости по радио в душе не обещали спасения для моих глаз. Неподалеку на холмах были пожары, и пепел мог долететь до нас. Губернатор сообщал об опасной ситуации. Калифорния! Вот это рай.

Я оделась, заварила себе кофе и выпила, пока собирала обед. Я знала, что некоторые мои одноклассники его не пили, но я могла бы заменить им свою кровь. Это вряд ли повлияло бы на мой рост. А еще волшебный напиток помогал лучше учиться, и потому мама была не против.

Звучит печально, но обычные выходные не сильно отличались от этого. Я просто шла в другую сторону, в центр города, а не к школе.

Пейзаж не менялся. Дома в этой части были одинаковыми на вид. Кирпичные коробки с газонами, где не удалось бы даже сделать снежного ангела. И это был самая пригодная для жизни часть города. Остальная часть Санта-Фиренцы была прериями бетона и асфальта, жарящего тебя, как на гриле. Там было несколько деревьев, но они не помогали. Земля была горячей, плоской и почти без тени.

Это вам не площадки из алюминия и прочие прелести, которые все представляют, говоря о силиконовой долине. Так выглядели несколько больших компаний, одинокие островки в море реальности. Всему остальному повезло меньше.

Но зато здесь было образование. Мы могли учиться изо всех сил в дешевых или дорогих заведениях, от школ при университетах, до колледжей, где приходилось платить за обучение. Варианты можно было найти для каждого. Может, это было связано с большим количеством азиатов здесь.

Сегодня я играла роль в сохранении жестокости у следующего поколения. Библиотека периодически закрывала двери для посетителей и проводила весь день мероприятие для детей, где старшие ученики читали им вслух. Дети получали баллы за то, сколько продержатся, сколько книг высидят, хотя я не помнила, что получал победитель. Поездку в парк развлечений, наверное.

Читатели получали старые значки «Волонтеры» и «Помощники обществу».

Мы с Юни занимались этим после того, как Кетки Патпати окончила школу и неофициально передала флаг нам. Технически помочь мог любой, но теперь это было связано с нами. Жаль, что мы не сами это придумали, так нас бы сильнее уважали.

Миссис Томпсон, городской библиотекарь, ждала меня у здания.

- Вы не получили мое сообщение? – сказала она. – Нужно начинать на полчаса раньше обычного.

- Я ничего не получала, - сказала я. За завтраком я проверяла почту.

Миссис Томпсон стукнула себя по лбу.

- Значит, я отправила только Юни.

- Я убью ее. Простите, миссис Томпсон. Дети, наверное, заскучали…

- Они пока в порядке, - бодро сказала она, мы пошли внутрь. – Она нашла отличную замену.

- Замену? – я думала, Юни шутила, так что думала, что приду одна.

- Да, - отозвалась миссис Томпсон.

«Я убью ее», - подумала я.

- Готовы? – крикнул Квентин из-под горы смеющихся детей. – Раз, два, три!

Он встал на ноги, дети висели на его спине, руках, сидели на плечах, держались за волосы. Он подпрыгнул, словно сбрасывал их, но они запищали и впились крепче. Он был сильнее, чем выглядел.

- Ра-а-ах! – рычал он в игре, медленно разворачиваясь в мою сторону. – Ра-а-а… о, привет.

- Он – просто находка, - восхищенно сказала миссис Томпсон. – Никогда не видела, чтобы кого-то так быстро принимали.

- Пришел учитель, обезьянки, - сказал Квентин. – Не шумите и сядьте на места. Или я вскрою вам головы и съем мозги.

Я думала, кто-то возмутится, но дети рассмеялись и устроились рядами. Они сели на затхлые одеяла и подушки на полу. Некоторые все еще болтали и толкались.

- Станьте камнем! – Квентин пошевелил пальцами, словно колдовал. Дети тут же выпрямились и закрыли рты в сосредоточенности, прикусив губы и втянув щеки.

Называйте меня, как хотите, но я искренне не хотела устраивать здесь сцену. Я решила воспользоваться моментом. И детям он нравился. Дети ведь замечают зло как собаки?

- Как ты заставил их так себя вести? – прошептала я, садясь на скамейку. Мы с Юни еще ни разу быстро с ними не справлялись.

- Контроль разума, - сказал он. Он сел рядом со мной и вручил мне книгу. – Можешь начинать в любой момент, лаоши.

Он вел себя вежливее необходимого, но мне было все равно.

- «Отец ел яичницу, - читала я. – Мать ела яичницу. Глория сидела на высоком стуле и тоже ела яичницу. Франческа ела хлеб с вареньем».

- Ням-ням, чавк, - сказал Квентин.

Я хотела пронзить его взглядом, но дети захихикали.

- «Какая хорошая яичница, - сказал отец, - читала я. – Именно то, чем нужно начинать день, - сказала мать. Франческа… не съела свою яичницу».

Квентин охнул, словно судьба мира зависела от яичницы. Дети тоже так сделали.

Он был как куклой на шоу. Я невольно улыбнулась и продолжила:

- «Франческа негромко пела…»

Мы так и продолжали, я читала слово в слово, а Квентин издавал звуки и не давал всем уснуть.