Лена стала главным в его жизни. Никогда еще не отдавался своим чувствам так бездумно.

"Четыре дня знакомства, и собрался жениться. Расскажу маме — не поверит. Считает рассудительным, всегда просчитывающим все варианты, готовым обсудить с родителями, посоветоваться, а тут все решил в одночасье". Волны медленно относили его от берега. Смотрел в синее безоблачное небо и ничего не видел. Мысленно перенесся в Питер, в свою двухкомнатную квартиру на Юго-западе. "Впишется Лена в обстановку, где все будет напоминать Татьяну? Может поменять квартиру? Жалко, конечно, столько всего перестроили, сделали европейский ремонт. Гараж под боком… Размечтался. Вдруг еще не согласиться, ничего ведь не обещала. Решится оставить маму?.. Евдокию Андреевну можно перевезти и поселить с родителями. Женщина, кажется, покладистая, с моими уживется. Отца неделями не бывает дома, обе не будут жаловаться на одиночество". Рядом промчался, гидроцикл и заставил оглянуться. Увидел, что заплыл далеко и, не торопясь, повернул к берегу.

Растянувшись на подстилке, почувствовал, как острые камни впиваются в спину. Лежать было неудобно, и он сел. Достал телефон позвонить Лене. На дисплее светился ее номер, пока плавал, звонила. Он нажал её имя на трубке и сказал, что сейчас на пляже "Камушки", ждет — не дождется встречи.

— Мама хочет видеть тебя. Приходи. Адрес помнишь? В восемь ждем, придешь?.. Я тоже.

Говорила отрывистыми фразами, очевидно, рядом чужие уши. Что-то случилось, — догадался Игорь.

— Ты уже дома?

— С туристами. Дома буду не раньше восьми.

— Что-то случилось, возникли проблемы?

— Все будет хорошо, не могу больше говорить. До вечера. — И отключилась. Проблема возникла — убедить маму. Не понимала её, не могла смириться с перспективой, нарушающую тихую безмятежную жизнь. Волновало предстоящее объяснение мамы с Игорем.

***

Идти к Лениной маме Игорь надеялся вместе. Теперь визит превращался в официальную просьбу руки. Темного костюма с собой не было, и он попросил горничную выгладить белый летний, который так и не вынимал из чемодана, взяв на всякий непредвиденный случай. "Костюм приличный, летом сойдет. Остаётся решить, что кроме цветов взять. Шампанское само собой. Торт банально, уже приходил с тортом". Остановился на конфетах. В "Лакомке", недалеко от дома Лены, обратил внимание на большой выбор конфет в коробках.

Запищал телефон. Он включил трубку, ни Елена ли передумала? Нет, слава Богу! Звонил феодосийский родственник Григорий Федорович, отец мужа племянницы Юли, с которым познакомился на её свадьбе. Тогда, в суматохе, пообщаться удалось недолго, понял, не его круга человек. Не предполагал, что когда-нибудь окажется в Феодосии и придется общаться. Григорий Федорович, бывший моряк, отлично разбирался в радиотехнике и автомобилях. Выйдя на пенсию, занимался ремонтом и восстановлением старых машин, установкой радиоэлектроники; дело его процветало.

Несколько дней назад Игорь нанес ему визит вежливости. Григорий Федорович, как специалист по автомобилям, завистливо осмотрел Игорев "Ягуар", попросил разрешения проехать.

— Шикарная машина, дорогая аудиосистема, а расстроена, динамик в правой дверце хрипит, — поставил диагноз. — Как-нибудь заезжай после работы, отрегулирую.

Игорь всё не мог выкроить время, теперь Григорий Федорович сам предложил, если Игорь сейчас приедет, то за вечер наладит всю аудиосистему, не только динамик в правой дверце. Он выключил телефон и собрался на стоянку за машиной. Мобильник снова запищал. Звонила мама.

— Третий день не звонишь, так занят, некогда?

Игорь извинился, объяснил, что вернулся из Ялты обратно в Феодосию и у него много радостных событий, о которых пока не может рассказать.

Мать перебила.

— Курортный роман? Смотри, чтобы не зашло слишком далеко.

— Ничего пока не знаю, мама. Завтра или послезавтра позвоню и все объясню.

Мама осталась довольна его ответом, поинтересовалась, посетил ли Григория Федоровича — их нового родственника. Она встречалась с ним в Обнинске на свадьбе внучки Юли.

— В эту минуту как раз собираюсь к нему. Ты ясновидящая?

14

Отдохнув после обеда, немцы привезли Елену к Нине. Шофер спросил разрешения не ждать и уехал. У забора Лена заметила Славку — одного из бандитов, находившихся в гостинице, когда ее затащили туда из-за злополучного поручения Артура. Сейчас он любезничал с молоденькой девушкой. Парочка напоминала влюбленных.

— Вы хозяйка? — удивилась Елена, увидев Нину — совсем еще не старую женщину. "Как она могла встречаться с ее туристами в войну"? Нина поняла ее недоумение.

— Немцы хотят побеседовать с моей свекровью. Хозяйкой. Сейчас пошлю за ней.

— Катерина! — позвала она дочку. — Сбегай к бабушке, скажи, немецкие туристы с переводчицей приехали.

Катерина неохотно оставила Славку и побежала огородами в соседний дом. Вернувшись к гостям, спросила Елену.

— Вы переводчица, а гид кто у них?

— Хотела посмотреть на гида? Я переводчица и гид в одном лице. Скажи лучше, бабушка с вами живет?

— С нами. У дяди Володи дочка родилась, и бабушка теперь водится с маленькой. Их дом рядом. А вы учительница?

— Учительница.

Курт увидел, девочка любит поговорить, и спросил, в каком классе учится. Катерина обиделась, что ее приняли за малолетку, и возмутилась.

— Похожа на школьницу? В прошлом году школу закончила. В колледже учусь.

Курт улыбнулся.

Пока разговаривали с Катериной, подошла ее бабушка Дарья Васильевна.

— Быстро вы, я думала, завтра с утра приедете.

— Елена Николаевна, — представилась Елена. — Летом работаю с туристами, а вообще преподаю немецкий.

— Меня Дарья Васильевна кличут.

— Вспомнили своего военного постояльца?

— Четверо в хате жили. Офицер и три солдата. Молодые были, теперича разве узнаю? Не обижали, грех жаловаться. Шоколадом угощали. До войны его и не пробовала. Тушенку приносили, сахар. Одиннадцать лет исполнилось, когда немцы пришли. Девчонка. Один был психоват, постоянно ругался "русские свиньи". Не нравилось из рукомойника мыться, в туалет на улицу ходить. Привык к водопроводу. Собачонку нашу Кутьку застрелил. Офицер потом наказал его — три дня ходил порт караулить. Он тоже особо не обижал бабушку и меня. Офицер строго относился к дисциплине. Чтобы кто что-то украл, отнял, — не было.

— Вы были девочкой, всего не знали. А взрослые? Кто из взрослых оставался в оккупацию?

— Одна бабушка. Мама с отцом в то лето завербовались на Дальний Восток. На путину. Многие тогда ездили на заработки. Папу прямо оттуда на фронт забрали, а мама так и осталась на Дальнем Востоке, не смогла добраться до нас. Вернулась после войны. А папу убили.

В войну все голодали, а у нас в доме всегда было, что поесть. Жильцы помогали в огороде, охраняли сад. Меня никто не трогал, а у других и матерей, и девчонок насиловали. Многих чуть постарше отправили в Германию. За укрытие партизан, расстреливали на месте, вешали на площади перед управой, рядом с сегодняшней администрацией. Говоришь, девчонкой была, ничего не понимала. Понимала и всё помню.

Елена едва успевала переводить словоохотливую старушку. Эрвина не очень интересовали воспоминания, и он прервал её.

— После войны немцы часто приезжают в город?

— Недавно стали ездить. Приезжают на могилы родственников, похороненных здесь. Кто богаче, перевозят останки на родину. При советской власти в Феодосию иностранцев не пускали, — пояснила Елена.

— Да что ты, какие немцы! С войны ни одного не видела.

Елена перевела, немцы переглянулись, пошептались. Эрвин перешел к главному.

— Хелен, переведите, я пишу книгу воспоминаний, и желал бы несколько дней пожить в этой хате. Курт немного говорит по-русски, поможет общаться. Хорошо заплатим.

Елена перевела, и старушка очень удивилась.

— Мне не жалко. Я больше у Володьки ночую. Как Нина? Пока сын в плавании, она тут хозяйничает.

Нина, стоявшая рядом, тоже удивилась. Переглянулась с дочкой, спрашивая ее совета. Катерина пожала плечами.