— Ни черта не работает, — выругался Курт. — Или по всему двору под ногами металл.

Заскрипела калитка. Кто-то шел в гости. Курт включил переносной телевизор. Показывал он всего одну программу, кадр дрожал.

— Пошли в дом, разберешь прибор. Телевизор постарайся настроить. Если не будет показывать программы, у хозяйки возникнут подозрения, — посоветовал Эрвин племяннику.

— Попробую, схему я знаю. Пошли в дом. Без детектора пустое занятие. Ты даже приблизительно не знаешь, где копать.

— Днем присмотрюсь. Должен вспомнить. На прибор я не очень надеюсь, хоть в фирме и обещали, что будет реагировать на граммы золота, если рядом не окажется металл.

***

Сообщение дочери о решении выйти замуж за приезжего ленинградца повергло Евдокию Андреевну в шок. Переживая, стараясь успокоиться, она бралась за одно, за другое. Переоделась в выходное платье, поставила в гостиной на стол розы, что накануне принес Игорь. Собралась заварить чай, передумала — успеется. "Что будет теперь — увезет в Ленинград? Остались бы в Феодосии… В Ленинграде работа, квартира"… С Леной больше не разговаривала.

Звонок в дверь раздался ровно в восемь. Евдокия Андреевна инстинктивно взглянула на часы, вслух сказала:

— Какая точность! Или нетерпеж.

— Мама, пожалуйста! — обиделась Елена и пошла открывать.

— Проходи, — сказала она смущенно, не поцеловав, и не протянув руки.

— Неприятности?

— Мама! Она против. Не одобряет нас.

Елена забрала у него букет и шампанское. С коробкой конфет Игорь прошел в гостиную. Увидев Игоря, Евдокия Андреевна смутилась больше чем он. Сложив руки на животе, молча наблюдала, как он вошел, направился к ней. Затянувшееся молчание пришлось нарушить ему.

— Продолжим знакомство, Евдокия Андреевна? — он протянул, было руку, но увидел, она не шевельнулась.

— Что мне остается, когда дочь поставила перед фактом. — Она взяла стул, пододвинула Игорю. — Садись, женишок.

— Вижу, очень расстроились.

— Плясать от радости? Единственная дочь не успела познакомиться, на третий день: мама, выхожу замуж.

— Мама, ты же обещала!

— Ничего я не обещала.

Евдокия Андреевна села на соседний стул и уставилась на Игоря.

— Поразила похожестью на покойную жену, надеешься, Лена заменит её. А выяснится, не похожа, тогда что?

— Лена мне дорога как личность сама. А похожа, это второе, и не столь важно.

— Оба спешите. Узнайте лучше друг друга.

— В любовь с первого взгляда не верите? — Игорь придвинулся, взял ее за руку. — Евдокия Андреевна, я люблю вашу дочь и сделаю всё, чтобы была счастлива. Поверьте, у нас всё серьезно.

— Ты что скажешь? — повернулась она к дочери. — Столбом стоишь, не сядешь.

— Может, чай поставим? За пустым столом как-то неуютно, — сказала Лена и вышла на кухню заваривать чай. Оставшись с Евдокией Андреевной, Игорь рассказал, что мама у него педагог, последние годы работает библиотекарем, чтобы не сидеть дома. Папа полковник в штабе Ленинградского военного округа, получает хорошо, мама могла бы не работать. Трудный разговор незаметно перешел к семейной теме, и мама Елены уже столь явно была настроена против Игоря, как в первый момент. Называла на "ты", Игорем. И все же, молодые сели за стол, так и не убедив Евдокию Андреевну в разумности своего решения. Игорь раскупорил шампанское, разлил по бокалам.

— Будьте счастливы, дети! — грустно произнесла Евдокия Андреевна.

Просидели до полуночи. Договорились, как Лена закончит работу с немцами, поедет с ним в Питер, там подадут заявление, познакомится с родителями Игоря. Затем вернется в Феодосию забрать документы из школы. Разговоры прерывались слезами матери, плакала за компанию и Елена.

Она проводила Игоря в подъезд, и там им удалось поцеловаться.

— Не хочу, чтобы уходил! Но маму приходится слушать.

15

Вернувшись в хату, Эрвин сел рядом с хозяйкой досматривать сериал. Курт достал схему, разобрал свой телевизор и принялся копаться во внутренностях. Когда фильм закончился, Нина пожелала гостям спокойной ночи и ушла во двор, в летнюю кухню.

Эрвин разделся и лег. Курту повезло, в комнате дяди нашелся хозяйский тестер. Первобытный прибор, какой он встречал в старых учебниках, оказался работоспособным. С его помощью Курт быстро определил, почему телевизор еле-еле показывает одну программу. С индикатором золота сложнее, как ни менял Курт полосу чувствительности, прибор реагировал постоянно, словно находился в железном ящике. Курт уже совсем отчаялся, пока не сообразил отключить тюнер телевизионного блока. Прибор заработал.

Как ни терпелось скорее проверить его в деле, выходить на улицу, пока Нина не спит, а Катя где-то гуляет, не рискнул и тоже лег.

Среди ночи проснулся Эрвин. Выглянул в окно, — темень непроглядная. Разбудил Курта, спросил, как дела с прибором и, узнав, что обещает работать, поднял его. Оделись, взяли фонарик, прибор и пошли к туалету. За забором залаяла собака, ей ответила вторая, и скоро поднялся громкий общий лай. Хорошо, что у Нины нет собаки. Однако Нина проснулась. Гости услышали шум, увидели, что в летней кухне вспыхнул свет и вернулись в хату. Не включая свет, легли.

— Если собаки каждый раз начнут поднимать лай, нам ничего не удастся, — опечалился Эрвин. В войну ни одной собаки кроме щенка Дарии не видел, русские всех собак съели.

— Как корейцы? — удивился Курт.

— Ты не представляешь, что люди ели, голодая.

Свет во дворе скоро погас. Нина легла. Немцы собирались переждать некоторое время, и продолжить поиски, но оба заснули. Разбудил их звук громко включенного телевизора. Нина по привычке с утра включила и вернулась в летнюю кухню готовить завтрак. Пришлось вставать. Эрвин страдал бессонницей, и ранний подъем не в тягость. Курт встал с трудом, и только окатившись холодной водой из колонки во дворе, проснулся окончательно. Посоветовавшись, решили не раздражать гида и сегодня принять ее программу. Хозяйка, судя по всему, весь день будет во дворе, дочка еще спит, не известно когда встанет, что будет делать. Нина тем временем на веранде накрыла стол к завтраку и позвала постояльцев.

Завтрак тоже понравился немцам. Курт достал мобильник, позвонил Елене, сказал, что ждут ее продолжить экскурсионную программу.

— Через час откроется Картинная галерея, может, у входа встретимся?

Курт настоял, чтобы заехала за ними. Объяснил, что боятся заблудиться и с хозяйкой хотят поговорить. Елена согласилась через полчаса приехать.

Немцы тем временем продолжали знакомиться с садом. Курт хотел и телевизор взять с собой, но Эрвин запретил.

— Уйдут хозяева — проверим. Не стоит днем выносить из дома. Кругом любопытные глаза. Думаешь, ничего не понимают? Живо заподозрят, что-то ищем.

— Сколько дней думаешь торчать здесь? Через пять дней должны быть в Киеве. У нас три ночи всего. На день рассчитывать не стоит.

— Ты прав, — согласился Курт с дядей. — Как нам избавиться от опеки Хелен? Пристает со своими экскурсиями.

— Её можно понять. Фирма имеет обязательство перед нами, и Хелен старается выполнить всё, что оговорено в контракте. Предложить денег, чтобы оставила в покое? Может получиться еще хуже. Что у нас там запланировано, кроме музеев? — Эрвин достал из кармана программу, посмотрел.

— Мы должны еще ночевать в Севастополе или Ялте.

— Это не возможно! — воскликнул Курт. — Никуда не поедем, пусть Хелен бежит в КГБ. Постараемся откопать твое сокровища раньше.

Они прошли весь сад, дважды обошли вокруг туалета. Где тут росла груша? Эрвин неожиданно вспомнил разговор полувековой давности, что русские каждые несколько лет, как яма наполняется до краев, переносят свой деревянный кабинет на новое место. Значит, за эти годы его переносили, пока не построили каменный. Где он стоял тогда? Эрвин снова прокрутил в памяти путь в туалет. Выходили на крыльцо, шли вдоль дома, сворачивали по направлению к старой груше, через несколько шагов еще раз поворачивали и оказывались перед клозетом. Пользовались им в крайних случаях. Чаще, если лейтенант не мог заметить, малую нужду справляли, где придется, прямо в саду. У лейтенанта был удивительный нюх на запах мочи и, если ловил на месте преступления, наказывал строго.