Следующий свидетель подтвердил, что Мюллер до начала мая находился в канцелярии рейха. Ганс Баур, бывший пилот Гитлера, после самоубийства последнего неоднократно подбивал Мюллера бежать с ним и другими оставшимися нацистами. Мюллер отклонил это унизительное требование также и 1 мая, около 19.00 ч. «Мы очень хорошо знаем русские методы, я не хочу подвергать себя опасности, попадая в русский плен»[239].

Перед разрушенным зданием канцелярии рейха встретились адъютант руководителя группы Бока, Кристиан В., Мюллер, Шольц и д-р Ганс Фишер[240]. Он приветствовал Мюллера и Шольца рукопожатием.

Кристиан Шольц был в хорошем настроении; Мюллер производил хорошее впечатление и не был подавлен. На вопрос, что же будет дальше, он ответил: «Ждать, ждать, ждать»[241].

Командующий службой безопасности рейха (РСД) был в канцелярии рейха постоянным сопровождающим Адольфа Гитлера. Группенфюрер СС Раттенгубер[242] дал приказ создать условия полной безопасности в рейхе, особенно для высокопоставленных функционеров национал-социализма и иностранных посетителей. В конце войны из служащих криминальной полиции была создана «особая полиция» для личной охраны Гитлера. Уже в 1935 г. Гиммлер получил командную власть над РСД и был в этой деятельности непосредственно подчинен Гитлеру[243]. По сведениям сотрудников, РСД вместе со служащими и управленцами насчитывала 100 человек.

В ночь на 2 мая оставшиеся в живых члены ближайшего окружения Гитлера вместе с их шефом Раттенгубером покинули бункер фюрера. Около 1.00 в верхней части канцелярии рейха группа наткнулась на группенфюрера СС Мюллера. Раттенгубер обратился к нему с вопросом: «Ну что ж, Генрих, пошли, сейчас самое время». На это Мюллер ответил так: «Нет, Ганс, режим пал и я пал вместе с ним».

Во время разговора один из свидетелей заметил, что у Мюллера был с собой пистолет марки «Вальтер ППК»[244]. Другой сотрудник РСД, Пейль Е., говорил с Мюллером 1 мая около 22.00 часов в коридоре подвала новой канцелярии рейха. Проходя, он спросил: «Ну что, группенфюрер, собираемся?» Ответ Мюллера был ясен и однозначен. «Нет, Е., я не сбегу»[245].

После завершения переговоров, но еще до подписания безоговорочной капитуляции, в Берлине была создана так называемая «похоронная команда» для устранения и захоронения трупов. Прежде чем захоронить мертвых, в задачу ответственных за это санитаров входила идентификация трупов. В первой половине июня Вальтер Людерс, относившийся к этой команде, получил указание вскрыть могилы в садах министерства, канцелярии рейха и министерстве авиации для того, чтобы перезахоронить останки в другом месте.

Примерно в августе 1945 г. на территории министерства авиации в отдельной могиле был обнаружен труп в генеральской форме. В нагрудном кармане кителя санитары нашли служебное удостоверение, выданное на имя генерала СС Генриха Мюллера. Труп был перевезен на кладбище «Большая гамбургская улица» и захоронен в обычной могиле[246].

На многих документах, удостоверяющих личность Мюллера, найденных после войны, отсутствует фотография[247]. Объяснение этому нашел бывший работник гестапо из Парижа по имени Гейнц Паннвиц. Ответственный за радиоигру в Париже, работник тайной полиции, он был арестован русскими и доставлен в Москву. Во время допроса в июне 1945 г. ему были показаны фотография, служебное удостоверение Мюллера, некоторые другие его документы. Паннвиц заявил, что советские солдаты видели труп Мюллера и что все удостоверяющие его личность документы были при нем, когда они нашли его тело в шахте метро Кайзерхоф[248]. У шефа гестапо были найдены якобы и другие документы, удостоверяющие его личность. Когда любовница Мюллера Анна Ш. разыскала его в Берлине-Ланквитце 20 апреля 1945 г., Мюллер, Шольц и Дойчер (шофер Мюллера)[249] занимались тем, что сжигали удостоверения личности и другие документы.

Допрошенные свидетели могли только подтвердить, что Мюллер остался в канцелярии, но нет ни одного свидетеля его смерти. Он был последним человеком, оставшимся в канцелярии рейха. Поскольку судьба шефа гестапо Генриха Мюллера так и не была выяснена, хотя некоторые события и различные обстоятельства свидетельствуют о смерти группенфюрера СС, вспоминается, что уже в 1943 г. он сказал своей секретарше Барбаре X., что последняя пуля принадлежит ему[250].

Если бы он хотел спасти себя, используя фальшивые документы[251], ему не составило бы никакого труда достать их. Копков сообщает, что к его ведомству был присоединен паспортный отдел, в котором собирались фальшивые паспорта для предотвращения их дальнейшего хождения[252]. Адольф Эйхман, получавший приказы от Мюллера, подтверждает факт изготовления фальшивых документов. «Существовал один референт, который занимался исключительно изготовлением фальшивых документов, свидетельств и др. для служащих полиции безопасности IV отдела, которые желали получить удостоверения о том, что во время войны они были страховыми агентами или тому подобное»[253].

Мюллер присутствовал на собрании референтов в зале заседаний на улице Курфюрстенштрассе, где 30 ответственных референтов IV отдела выражали пожелание получить новые удостоверения личности. В укромном уголке зала он спросил об этом у Эйхмана, который ответил:

«Группенфюрер, эти «свидетельства» мне не нужны; видите — он указал на свой армейский пистолет — эго мое свидетельство, если я не найду другого выхода»[254].

С отказом от фальшивых документов было связано только два выхода: терпеливое ожидание в окруженном Берлине или «геройская смерть» в боевых действиях, как это доказывает судьба Эйхмана. Можно предположить, что после ухода группы Монке Мюллер покончил жизнь самоубийством в помещении канцелярии рейха или вблизи нее. Если бы он присоединился к группе Монке, у него был бы шанс на удачный побег. Члены семьи и близкие ему люди считают, что Генрих Мюллер умер. Спутница Мюллера Анна Ш. вспоминает, что в последние дни она буквально на коленях просила своего любовника покинуть Берлин, от чего он отказался[255]. Вышеупомянутый Копков, часто контактировавший с шефом гестапо, был убежден, что Мюллер искал смерть и нашел ее. Он не верил в тайную радиосвязь Мюллера с русскими[256].

Вернувшийся из русского плена осенью 1955 г. Пан-цингер сообщил на послевоенном процессе, что на допросе в 1947 г. он узнал от русского судебного следователя, что Мюллер мертв. «Когда в феврале 1947 г. во время одного из ночных допросов министром государственной безопасности в Москве был задан вопрос о Мюллере, я мог только сказать, что мне его судьба неизвестна. После этого министр спросил следователя по моему делу, где находится Мюллер. Тот ответил: Мюллер застрелился в канцелярии рейха. Ответ был, конечно же, произнесен по-русски, но я уже знал язык, так что смог точно понять ответ»[257].

Вызывающая и по сей день сомнение смерть Мюллера была зарегистрирована в отделе записей актов гражданского состояния в Берлине-Митте, в книге записей о смерти под номером 11706/1945. Эти данные основываются на свидетельствах старшего секретаря-криминалиста д-ра Фрица Леопольда из отдела по расследованию убийств, занимавшегося после войны идентификацией найденных трупов. Посланное жене Мюллера свидетельство о смерти не содержит ни даты рождения, ни точных данных относительно времени и места смерти. В нем только отмечено, что Мюллер погиб «в последние дни военных действий в административно-территориальном округе Берлин-Митте».