Создание «центральной инстанции рейха по еврейской эмиграции» явилось следствием погромов 9/10 ноября 1938 г. Ответственные, особенно Геринг, хотели как можно скорее снять с себя «еврейскую проблему», поскольку «хрустальная ночь» стала вызывать возмущение не только в самом рейхе[392], но и за границей. Причины последующих после погромов арестов можно найти в «Сообщениях из рейха». «Для того, чтобы усилить эмиграцию […], около 25 000 еврейских мужчин были временно заключены в концлагеря»[393].

Для анализа последствий уничтожения евреев и для проходивших в начале 1980-х годов дебатов о точной дате принятия окончательного решения по еврейскому вопросу важным является факт начала деятельности «центральной инстанции по еврейской эмиграции». Этот факт опровергает тезис «интернационалистов», связывающих воедино идеологию, планирование и политическое решение и рассматривающих Гитлера в свете этих событий как центральную фигуру. Приверженцы этой позиции верят в прямую связь между ранними антисемитскими высказываниями Гитлера и массовыми убийствами. Они исходят из часто упоминаемой идеи, но не объясняют, однако, почему планы по переселению евреев после ночи погрома в рейхе должны были быть реализованы как можно быстрее. Кроме того, у них нет достаточных объяснений, почему распространенная в концлагерях концепция СС об «уничтожении через труд», применялась на евреях. Гитлер должен был выбирать между уничтожением людей и важной в годы войны рабочей силой. «Функционалисты» считают, что истребление евреев не было заранее спланировано. Решение о геноциде было принято, по их мнению, только осенью 1941 года в связи со сложившейся ситуацией, под давлением проблем депортации и застопорившимся наступлением на Советский Союз. Национал-социалистическая идеология создала условия для геноцида, но не явилась инициатором истребления народов. Вследствие постоянной конкурентной борьбы различных функционеров и организаций «взрывоопасный радикализм» объявил о своем решении уничтожить европейских евреев[394].

С 23 октября 1943 г. евреям было запрещено эмигрировать. «Центральная инстанция по еврейской эмиграции» потеряла свое значение.

Конкретные действия инсценированных СД нападений на радиостанцию Глейвитца, дом лесничего Питшена и таможню Хохлинден, использованные руководством национал-социализма для оправдания нападения на Польшу, не представляют большого интереса для данной работы. Эти псевдонападения были использованы пропагандой СС, чтобы обвинить Польшу в военной агрессии. Важна та роль, которую сыграл Мюллер при подготовке, организации и выполнении приказанной Гейдрихом акции.

Первое подготовительное заседание состоялось 8.08.1939 г. в Берлине под руководством Гейдриха, который, с согласия Мюллера, назначил главных участников; к ним относились оберфюрер СС д-р Отто Раш, штурмбаннфюрер СС Альфред Гельмут Найокс[395], оберфюрер СС д-р Герберт Мельхорн, а также названные лично Мюллером фюрер СС д-р Ганс Труммлер[396] и Отто Гельвиг[397]. Гейдрих объяснил присутствующим, что фюрер отдал приказ подготовить инциденты на границе с Польшей, поскольку все происшедшие до этого нарушения границы с польской стороны не могут использоваться в пропагандистских целях.

Когда подготовка шла полным ходом, шеф гестапо Мюллер 23 августа 1939 г. приезжал в Оппельн и встречался там с посвященным во все детали дела начальником полицейского участка д-ром Эмануэлем Шефером. Шефер доложил Мюллеру, который напрямую был связан с Гейдрихом в Берлине, о деталях дела[398].

24 августа 1939 г. Гейдрих дал «добро» на начало операции, после того, как он был проинформирован, что 26 августа Гитлер собирается напасть на Польшу. Оперативные группы двинулись к заранее обозначенным местам вдоль границы Польши. На занятых позициях они ждали условного сигнала.

Вечером 25 августа Гитлер отозвал приказ о нападении. Гейдрих приложил все усилия, чтобы остановить акцию при помощи руководителя группы. Не дожидаясь основного приказа, Гельвиг начал действовать, но перестарался и перепутал условный сигнал. И даже всегда педантичный Мюллер чуть было не сделал ошибку, которая имела бы для него непредсказуемые последствия: после своего возвращения в Берлин он вспоминал в разговоре со своей секретаршей, «что чуть не забыл условный сигнал — я думаю, этим словом является «Агата»[399].

Командир оперативной группы Гельвиг из-за своей ошибки был отстранен от дела, а также выполнявший до этого роль координатора акции д-р Мельхорн был снят с операции[400]. Гейдрих решился, наконец, назначить в Верхнюю Силезию полномочного представителя. Так оберфюрер СС Генрих Мюллер стал непосредственным руководителем запланированной провокации на границе[401]. Он был тем, кто инструктировал преемника Гельвига штурмбаннфюрера СС Карла Гофмана и разработал детальный план действий[402].

За день до начала войны Гейдрих снова отдает приказ привести в исполнение заново разработанный план. 31 августа Мюллер снова едет в Оппельн, чтобы руководить акцией на месте. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 г. Мюллер по телефону дал условный сигнал «маленький глухарь» д-ру Шеферу, который, в свою очередь, передал его оперативной группе[403]. В этот раз все прошло без срывов, после того как при помощи других условных сигналов была выполнена работа на каждом конкретном участке, операция успешно завершилась.

В рамках подготовки к акции шеф гестапо был ответствен также за «участие» узников концлагерей[404], которые были переодеты в польскую униформу, затем расстреляны и оставлены на месте событий в доказательство того, что они были убиты во время нападения. Обозначаемые кодовым словом «консервы» заключенные были отравлены врачом, а затем расстреляны оперативной группой[405].

Д-р Мельхорн рассказывал позже, что, по его мнению, идея обозначить заключенных кодовым словом «консервы» не принадлежит Мюллеру. Он придерживался мнения, что Мюллер был подослан Гейдрихом на заседание, чтобы определить настроение участников[406].

Главная задача Мюллера заключалась в том, чтобы оставить следы на месте преступления и привести доказательства того, что Польша виновата в развязывании войны. Для этой цели была создана особая комиссия, состоявшая из служащих криминальной и тайной государственной полиций[407]. В целом Мюллер остался недоволен проведением акции. Он упрекнул вызванных 1 сентября в Берлин руководителей оперативных отрядов в том, что акция была проведена без особого настроя, было «мало шума и в связи с этим было привлечено мало внимания»[408].

После отстранения Гельвига Генрих Мюллер получил всю полноту власти и стал, таким образом, «ведущим специалистом» по провокациям на границе. Участвовавший в акции фюрер СС д-р Труммлер подтверждает это. «При проведении всей акции здесь присутствовал Мюллер с некоторыми господами из своего отдела, одетыми в гражданское»[409].