Вероника залилась гневной краской.

- Я не "боХЭМная особа", которая благожелательно относится к наркомафии, - резко сказала она, - и если вы хоть иногда читаете мои публикации в "Телескопе", то сами должны это понимать. Но, если вы, особо не разбираясь, отправите в колонию первых, кто под руку попался, то это не решит проблему и ваши дети останутся под угрозой.

- Вы посмотрите! - пышные пшеничные усы полицейского встали торчком от возмущения. - Первых, кто под руку попался! А это что? - он ткнул пальцем в сторону развернутого пакета на столе. - Положили в белье для аромата?! Моя жена, к примеру, под простыни кладет саше с запахом лаванды, а не каннабиноид! А вы?

- Ароматизатор "Вишневый сад" от "Фаберлика", - на автомате ответила Вероника.

- Будет следствие, - вступила в разговор девушка, похожая на Варвару Кононову. - Суд Линча никто устраивать не будет, и приговор за десять минут не напишут; не в тридцать седьмом году живем! Все будет по закону, и все права подозреваемых будут соблюдены, если вас это волнует.

- Я помогу им с адвокатом, - решила Вероника.

- Ваше право, - пожала плечами сотрудница полиции. - Но сами понимаете: людей, которые подозреваются по такой статье, практически всегда до суда содержат под стражей. Вам это объяснять не надо?

- Конечно, - буркнула Вероника. Сейчас эти двое на все ее аргументы отвечают: "Мы действуем по закону", и крыть ей нечем. Но не является ли найденный пакет еще одним звеном многоходовой комбинации, которую кто-то разыгрывает в Краснопехотском перед выборами губернатора? Насколько помнила Ника, статья 228 предусматривает либо крупный штраф, либо конфискацию нажитого преступным путем. И под этим предлогом у Кротовых могут окончательно и безнадежно отобрать ферму. Выйдя на свободу, они останутся бездомными потому, что к тому времени здесь уже будет кризисный центр. Или развлекательный. Или гипермаркет, которые сейчас стали открывать даже на периферии.

Вероника не знала, как попал на полку этот злополучный пакет как раз тогда, когда приставы явились описывать имущество. Но такие совпадения казались ей неубедительными.

"Тихий городок, как в "Безымянной звезде". Что же за каша здесь заварилась? Прессуют малый бизнес, доводят до долговой ямы, забирают здания за долги, подсаживают подростков на наркотики, доводят до самоубийства... Анжела - кто она? Предприимчивая девушка, которая сделала свое хобби источником дохода и успешно продает пэчворк, чтобы оплатить учебу в питерском вузе, или оторва, готовая любой ценой осуществить свою мечту? И так ли прост Федор, как кажется? Чью вину взяла на себя их мать? Во что же я влезла?"

*

- Вот так-так, нормально съездили, - Николай включил "дворники", сгоняя с лобового стекла потоки воды. - Ну, дела! Как сглазил кто. Как Витька объявил, что баллотируется на выборы мэра, так и пошло!

Вероника молчала, хмуро глядя в окно на залитую дождем обочину. Пакет на полке для простыней. Торговля наркотиками возле школы. Отчаянные глаза Натальи Михайловны. Тело ее мужа, лежащее с пистолетом в руке у памятника Ленину. А неподалеку - мемориал "Никто не забыт и ничто не забыто", и на нем - имена маминых старших братьев, которые ушли на фронт, защищая свою землю, своих сограждан. Тогда они и подумать не могли, что, спустя 75 лет, новая угроза нависнет над Краснопехотским и на этот раз справиться с ней будет гораздо сложнее. Как тут не вспомнить "Эру Милосердия", где один из главных героев говорил: на войне все ясно, там враг - за линией фронта. А скрытый враг страшнее тем, что ловко умеет маскироваться, мимикрировать, и своевременно выявить его не всегда удается.

- Ты знаешь, где живет Виктор? - спросила Вероника, и Николай даже не удивился внезапному переходу на "ты". Притормозив на светофоре, он ответил:

- Знаю. На Купеческой. Тут недалеко, за одноэтажным сектором.

- На Купеческой? Там я еще не была, - "Пожалуй, тут все "недалеко, минутах в пятнадцати", как у Лильки в "Мадриде"...

Машина затряслась на выщербленном асфальте узкой улочки между двумя рядами частных домушек.

- Два года, как поменяли дорожное покрытие, - ворчал Николай, - а уже почти ни следа не осталось. После первой же зимы вместе со снегом все сошло. Тут ездить - капец развалу, все развихляется. А мэру и дела нет: "Что? Только поменяли! Вы что, едите, что ли, этот асфальт?!" Сам бы приехал, да посмотрел! Так не царское же это дело, на улицу Физкультурников ездить... - шофер свернул в проулок, они протиснулись по совсем уже узкой дорожке, как в средневековом городе, и наконец-то оказались на ровном асфальте. Глазам Ники открылся иной пейзаж. Кинотеатр. Гимназия за высокой оградой. Спортивный клуб. Парк с клумбами и фонтанами. Несколько явно недешевых магазинов. Зеленый, с золотыми куполами собор, на этот раз - действующий: звонили колокола, из ворот выходили нарядно одетые люди, несли младенца в кипенно-белом облаке кружев; прошли три монахини (одна, крупная, в никелевых очках, на ходу разговаривала по мобильному телефону), и Ника сразу вспомнила о монастыре, снабжающем местные магазины популярной молочной продукцией.

Николай остановил машину у тротуара. За окном высилась массивная, в два человеческих роста, ограда и кованые ворота, как в Летнем саду, с двумя калитками по бокам. За воротами клубилась густая зелень, аллея уходила далеко вглубь, И за переплетением ветвей и кустов высился белоснежный особняк в венецианском стиле с двухсторонней лестницей, как дворец в Петергофе или Пушкине.

- Мы в детстве гадали, что в этом доме, - сказал Николай, когда они вышли из машины, - и как-то по дороге с тренировки по баскетболу полезли на ворота. Меня в саду собака так за штаны цапанула, что зашивать было нечего, а Витька сверзнулся с калитки и сломал ногу. Мы думали, что баскетбол для него накрылся, но через год он вернулся в секцию и очень быстро наверстал упущенное и нагнал нас. Витька всегда был упорным, с детства, и не подчинялся обстоятельствам, а подчинял их себе. Ну а теперь купил этот дом. Вот только сейчас он, наверное, в офисе или где-то еще по делам мотается...

Ника смотрела сквозь густые ветви на полукруглые окна дома, на широкие тенистые аллеи в саду и представляла себе двух мальчиков, одолеваемых любопытством. Одному хватило собачьего укуса и разорванных брюк, чтобы утратить интерес к загадке дома за высокой оградой. А другой в конце концов приобрел дом, занимающий его воображение в детстве.

Брякнул затвор калитки.

- Ну что же вы не звоните? Погода не та, чтобы на улице околачиваться! - Виктор Морской выглянул из-под огромного зонта, рассматривая Никин плащ с капюшоном и мокрую ветровку таксиста. "Я, наверное, похожа на гномика в этом плаще", - подумала Ника и спросила:

- Ворота под наблюдением? Вы нас на экране увидели?

- Естественно.

Из-под ног Виктора в калитку шмыгнул пушистый серый зверь, похожий на кота, но коротколапый, с маленькими ушами. Морской выставил ногу, преграждая ему путь:

- На улице тебе нечего делать, Мася. Вернись в сад.

- Ррррр, - откликнулся зверь, насупившись и недружелюбно глядя на Николая и Веронику.

- И не спорь, - Морской подхватил его под животик и переместил на альпийскую горку. - Ты уже однажды погулял по городу и помнишь, что из этого вышло. И нечего ворчать.

- Ффффф, - ответил Мася уже с вершины горки.

Вероника не поверила своим глазам:

- Манул?! Вы держите его в саду?

- Лучше всякой собаки, - подтвердил Виктор. - Здесь живут еще его подруга и трое детей, но они менее общительны и, как правило, прячутся от гостей и даже от служащих. Да, я купил Масю пару лет назад, еще котенком, и выкормил из соски. Поэтому Мася не такой нелюдим, как его собратья, но все равно часто проявляет характер. Упрямый, как сто ослов.

"Весь в своего приемного "мама", - подумала Вероника.

- Подозреваю, что в прошлой жизни Мася был человеком, настолько он смышлен и понимает человеческую речь, - Виктор посторонился, пропуская их в калитку и погладил по голове настороженно подобравшегося манула, сверлящего гостей тяжелым взглядом. - Спокойно, Мася. Это мои гости. Ложная тревога.

- Ну и зырит, испугаться можно! - Николай запер машину и включил сигнализацию.

- "Я не котенок, я манул! Не зырю я, только взглянул!" - процитировала популярную в интернете шутку Вероника. - По-моему, ему просто любопытно.

- Урр, - утвердительно отозвался Мася и неспешно скрылся в пышном жасминовом кусте.

- Что привело вас ко мне? - спросил Виктор, когда они шли по аллее.

- Новый поворот в деле, в котором вы просили помочь разобраться, - Ника вздрогнула, когда ей на лоб шлепнулась крупная холодная капля с ветки.

- Ясно.

*

- Так, - Морской постукивал пальцами по каминной доске в огромной, похожей на музейный зал гостиной, - наверное, я не буду участвовать в торгах. Иначе пойдут слухи, что это я устроил "посадку" Кротовым, чтобы заполучить их ферму. Я уже занимаюсь покупкой в "Рассвете", вот они и подгадали эту комбинацию, чтобы очернить меня перед выборами. И если я куплю еще и кротовскую ферму, то в два счета прослыву эдаким Акулой Додсоном, сукиным сыном, способным на все. Лучше отказаться от хорошей покупки, но сохранить доброе имя и стабильный рейтинг. Вот, значит, что они придумали. Кротова довели до полного банкротства, и он наложил на себя руки. В его доме находят сверток с наркотиком и арестовывают вдову и детей. Имущество конфискуют за долги. И если я куплю землю, то все могут решить, что банкротство кротовского бизнеса и "закладка" в доме - моих рук дело. Доказать не смогут, но слухов будет достаточно, чтобы я потерял голоса. Да даже если и не пойдут слухи... Не хочу, чтобы обо мне говорили: "Чужое несчастье - ворону счастье" или "Построил свой кризисный центр на крови!". Наоборот, я поломаю игру режиссеру этого спектакля! - азартно хлопнул рукой по мрамору Морской. - Я помогу Кротовым выбраться из этой передряги, оплачу им услуги адвоката, которого вы собираетесь вызвать из Питера. И проявлю себя не как беспринципный делец, которому лишь бы урвать выгоду, и не как лицемерный ханжа, который землю для постройки благотворительного центра отжал у бедной вдовы, посадив ее, а как человек, который протянул руку помощи людям, попавшим в беду!