Когда они спускались по земляным ступенькам в овраг и перешли мостик, обогнавшая их Надя остановилась у старинного деревянного сруба. Здесь из нержавеющей трубки текла струя родниковой воды, которую поздний владелец аксаковской усадьбы, меценат Мамонтов, приказывал возить к себе в Москву в бочках.

Надя, набирая воду полными пригоршнями, освежила лицо и, не вытирая его, обратилась к Бурунову, подошедшему с Кассиопеей:

- Константин Петрович! А вы все-таки не ответили на мой последний вопрос.

- Какой такой вопрос? - заинтересовалась Кассиопея.

- Видите ли, - в замешательстве начал Бурунов. - Даже в наше время, не говоря уже о прошлых столетиях, высоко интеллектуальные атеисты не стеснялись своих суеверий и в известной степени порой щеголяли ими. Так, драматурги или актеры, уронив на пол рукопись, считали своим долгом с размаху сесть на нее, чтобы избежать провала спектакля. Смешно? Но укоренилось. Видные ученые, уходя из дому, при всей своей безбожности, стараются не возвращаться, не то "пути не будет", ссылаясь при этом на народную мудрость примет.

- А что подскажет вам, соратнику академика Зернова, ваша научная мудрость при ответе на мой вопрос? - не отставала Надя.

- Сказать по правде, мне не хочется лукавить перед столь обворожительной аудиторией. Сочтите это суеверием, как хотите, но мне не преодолеть предрассудка, не допускающего "тысячелетней разлуки" с современным человечеством. На ваш вопрос я отвечаю отрицательно!

- Что такое? - воскликнула Кассиопея. - О чем это вы?

- Я спросила Константина Петровича, решился бы он улететь на звездолете с субсветовой скоростью или нет?

- Какой вздор, нелепица! О чем тут говорить? Я никогда бы этого не допустила! - заявила Кассиопея, еще крепче вцепляясь в руку Бурунова. - Не допустила бы, - повторила она. - И тебе не советую. Вот так!

Если Бурунов в последний миг хотел заронить сомнение в душу Нади, то это ему удалось. Она шла с понурой головой. Для нее, будущего ученого, аргументы против "парадокса времени" звучали неопровержимо, но для нее же, как женщины, "суеверие" профессора было, пожалуй, убедительнее.

Все трое уже молча взбирались по тропинке к даче академика Зернова.

Глава пятая

ДИКИЙ СПУТНИК

Все возникает через борьбу.

Гераклит.

Наталья Витальевна стояла на крыльце бледная до неузнаваемости.

Надя испуганно бросилась к ней:

- Что с дедушкой?

- Он спит. В забытье со времени вашего ухода на прогулку. Все из-за этого заседания Звездного комитета! Но теперь дед ничего не должен знать! Я держу его на снотворном.

- Что он не должен знать?

- В космосе творится такое... не берусь объяснить... по видео идет непрерывная передача.

- Мама! Что ты говоришь? Ведь там Никита!

- И он там, и мы здесь - все в одном положении...

- Какая опасность! Ничего не понимаю! Я - гуманитарианка! И не желаю разбираться ни в "технических побрякушках", ни в том, что там случилось между звезд.

- У тебя, Звездочка, наконец появится шанс стать яркой звездой. Притом "сверхновой".

- Ну если наша Наденька шутит, значит, нет ничего страшного! - И Кассиопея тряхнула красивой головкой так, что серьги закачались.

- Она не шутит. И вы не правы, - мрачно заметил профессор Бурунов.

Войдя потом в дом, они все стояли перед видеостереоэкраном. Он походил на проем в стене. Казалось, что в соседней комнате, не отгороженные даже стеклом, находятся люди. Один из них, коротко стриженный, в очках с тяжелой оправой, говорил:

- Как уже сообщалось, спасатели Бережной и Вязов на своем космоплане приступили к операции перевода блуждающего спутника на безопасную орбиту. Еще три космоплана с другими спасателями вышли в космос с той же целью. Энергоблок звездолета "Крылов", несмотря на неизбежную из-за этого отсрочку его вылета, выводят из резонансного режима получения внутривакуумной энергии.

- Какой резонанс в космосе? Это ведь не концертный зал! О чем он говорит, этот дядя в допотопной прическе и таких же древних очках? Кто их теперь носит? - реагировала на сообщение Кассиопея.

Бурунов только покачал головой:

- Вижу, вам, Кассиопея, неведомы тайны внутривакуумной энергии. А вам, Надя?

- Мне Вязов обо всем рассказывал. Лучше, чем в университете.

- В таком случае мне пусть Бурунов все объяснит. Ведь он профессор, а не штурман, - потребовала Кассиопея.

- Готов. Но кроме затронутых вами вопросов старомодности, - поклонился молодой профессор.

- Почему я должна вспыхнуть какой-то там сверхновой звездой? Я желаю это знать! - продолжала Кассиопея, забыв, что она "гуманитарианка".

- Судя по сообщению, Земле действительно грозит серьезная опасность, начал Бурунов. - Освобожденная энергия вакуума невообразимо велика, превосходя все известное!10 Потому использование ее допускается лишь для звездных рейсов на безопасном расстоянии от Земли, при условии надежного регулирования процесса резонансного разрушения квантов вакуума. Если выделение энергии станет бесконтрольным, то на месте столкновения модуля звездолета с блуждающим спутником вспыхнет как бы сверхновая звезда, правда, масса ее не превзойдет массу земного шара.

- Который превратится в перегретую плазму, - горько добавила Надя, теребя свою косу.

- Ну знаете ли! - возмутилась Кассиопея. - Если Сократ к концу жизни понял, что ничего не знает, я и знать такого не хочу!

- Нет, почему же? - вмешалась Наталья Витальевна. - Поняли же люди, что пользоваться бездумно внутриядерной энергией недопустимо, надо и сейчас понять все о внутривакуумной энергии.

- Опасность велика, но маловероятна. Надо, чтобы модуль звездолета и блуждающий спутник одновременно оказались в точке пересечения их орбит. Однако это возможно. Думаю, что Бережному и Вязову не составит труда перевести опасное космическое тело на безопасную орбиту, исключив всякое нежелательное совпадение.

- Вижу! Вижу Дикий спутник в иллюминаторе, - крикнул Вязов, подброшенный при этом к самому потолку, где он ухватился рукой за поручень. В другой руке Никита держал электронный бинокль, приближающий далекие предметы почти вплотную.