Признаться, я нахожу его чрезвычайно привлекательным, даже слишком, думала Нора. Мысль о предстоящей встрече несколько возбуждала ее. Но она понимала, что должна сохранять разум, если хочет одержать над ним верх и не попасться в ловушку вроде той, о которой говорила Стэфани. Ей и в голову не приходило, что в этот самый момент Сейджи сам ищет встречи с ней, задавшись целью обольстить ее.

— Нора, повернись… Тони, подправь макияж.

Нора повернулась. Здесь, в пятизвездочном отеле, полным ходом шли приготовления к первому осеннему показу. Выставлялась коллекция престижного модельера Эвелин Монтойи. Нора с головой окунулась в закулисную круговерть. Имея солидный опыт, она без проблем могла часами сидеть без движения, пока над ней колдовали визажисты и парикмахеры. Сейчас маэстро Антонио Варгас наносил румяна, подкрашивал ресницы и освежал губы помадой цвета фуксии. Ее веки лишь чуть дрогнули, когда он добавил пудры, чтобы свет софитов и вспышки фотокамер не высвечивали блестящую поверхность кожи.

Нора первой пройдет по подиуму — узкому, длинному «языку», врезающемуся в самую гущу толпы. Репортеры от моды, телевизионщики, спонсоры показа — все ждали начала шоу. Реакция публики на ее выход в черном костюме из букле с приглушенным красным — в тон помаде — рисунком задаст тон всему показу. Нора обязана предстать перед ними идеалом совершенства.

Как всегда, в мыслях она была далеко от этой суеты. Лишь какая-то часть ее отмечала возраставшее напряжение модельера, нервозность стилиста, отвечавшего за прически, и возбужденный шепот других моделей — напряженность почти что осязаемую.

Ее голова была занята проблемами компании. Нора безуспешно пыталась связаться с Амундсеном через в его нью-йоркский офис и договориться о встрече. Но вот прозвенел звонок, и ей пришлось на время забыть о своих проблемах. Она интуитивно настроилась на некий поток энергии, исходящий от зрителей. Перед этой публикой она предстанет неприступной и недосягаемой.

Во время примерки она еще раз удостоверилась, что к подкладке жакета и так называемой «блузке» — прозрачному, с крупными ячейками кружеву — пришиты кусочки непрозрачной ткани. Ей не хотелось, чтобы во время поворота жакет, застегнутый лишь на одну пуговицу, открывал слишком много.

Когда с макияжем было покончено, она проверила расписание смены костюмов, висевшее на ее вешалке в гримерной, и убедилась в том, что все необходимое приготовлено и в порядке. Время пролетело незаметно.

— Девочки, приготовьтесь, — шепотом скомандовал распорядитель шоу. Стилист последний раз подправлял Норе прическу в стиле гранж. — Изабель, твой выход…

Изабель Кляйн, второй человек после дизайнера, раньше преподавала ораторское искусство и актерское мастерство. Со своим низким, мелодичным голосом и отличным самообладанием на публике она вела все показы Монтойи. А сама Эвелин оставалась за сценой, где чувствовала себя гораздо уютней, и выходила лишь по окончании представления, чтобы поклониться почтеннейшей публике под гром аплодисментов.

Пока девушки выстраивались для выхода, Изабель приветствовала собравшихся и знакомила с темой коллекции. Сегодня она называлась «Латинские мотивы». Через минуту включили специально смонтированную запись, и раздались звуки ритмичных бразильских мелодий. По знаку распорядителя Нора вышла на подиум — высокая, стройная, да еще в туфлях на платформе. Она не смотрела в зал; до слуха доносились восхищенные возгласы, но, ослепленная вспышками юпитеров, она видела лишь колышущееся море поднятых лиц.

Сейджи заполучил место в первом ряду благодаря своим многочисленным связям. Он изучающим, оценивающим взглядом следил за Норой. Она показалась ему уверенной в себе, сексуальной и надменной. Ее походка была легкой и ритмичной, как поступь породистой кобылицы, как шаг изящной танцовщицы, которая едва удерживается, чтобы не отдаться ритму танго.

Продуманный контраст между каштановым оттенком пышной прически и красными сполохами на черном фоне костюма придавал ей еще более независимый вид.

Непохожая на большинство пустышек, виденных им на вечеринках в Штатах и других странах, Нора выглядела очень привлекательной и недосягаемой. В глазах девушки светился ум, что усиливало желание узнать ее поближе.

Между тем Нору сменили другие модели, демонстрировавшие, по словам комментатора, «яркую городскую моду». Сейджи показалось, что блеск элитного отеля мгновенно померк и потускнел. Он поймал себя на том, что нетерпеливо барабанит пальцами по ручке кресла, ожидая ее следующих выходов.

Спустя несколько минут Нора вновь появилась. Ее прическа и макияж теперь изменились. На ней было короткое, облегающее платье цвета электрик и отделанная каймой накидка в тон — «платье для особых случаев», как пояснил комментатор. Сейджи завороженно смотрел, как она распахнула накидку, открыв глубокое, до ложбинки между грудей, декольте.

Тонкая талия, округлые бедра, высокая грудь… Наверняка это очередная уловка производителей женского белья, ехидно подумал Сейджи. Будучи неравнодушен к новинкам моды, он знал, что последним писком в этой области стал специальный бюстгальтер, придающий груди пышность. Новинка произвела настоящий фурор среди прекрасного пола.

А если нет? Сейджи ощутил резкий прилив желания. Он предпочел бы сберечь его до упоительных мгновений, которые намеревался провести в ее объятиях. Он представил, как стягивает лиф платья, ласкает ее соски и они твердеют под его пальцами…

Ни о чем серьезном между ними не может быть и речи. Вражда, вызванная к жизни похотливой страстью их предка, всегда будет разводить членов двух ветвей семейства Брэтов по разные стороны баррикад.

Нора придет в ярость, когда, переспав с ней, он все равно погубит компанию.

Ему даже не приходило в голову, что известная модель и предмет вожделения стольких мужчин может не проявить к нему интереса. Или откажется жертвовать собой ради спасения компании. Разве что какое-то время поломается.

Ну и что с того, что мы станем врагами, подумал Сейджи; его серые глаза хищника сузились. Если ему удастся соблазнить Нору и уничтожить сеть магазинов, принадлежащих семье девушки, они будут квиты. Он постоянно думал о том позоре, который пришлось перенести его бабке, когда старшие дети ее мужа отказались даже познакомиться с ней… о разъедающем душу матери чувстве позора и отверженности, когда половина родственников не захотели иметь с ней ничего общего…

Сейджи передавали, что Нора звонила ему в офис. Она добивалась встречи с ним. И от этого предвкушение ожидаемой победы становилось лишь слаще. Своими звонками она сама ускорила ход событий, избавила его от необходимости охотиться за ней. Его появление на показах Эвелин Монтойи покажется ей великодушным жестом в ответ на ее просьбы о встрече.

Промелькнули образцы спортивной одежды, сменившиеся купальными костюмами «для круизов по Карибскому морю». Сейджи нетерпеливо тянул шею в ожидании, когда же появится его обворожительный враг. Наконец подошел черед вечерних платьев. И снова первой вышла Нора, загадочная и таинственная в длинном, до пола, облегающем платье из огненно-красного джерси, обнажавшего спину.

Волосы Норы пышными волнами струились по плечам. Дойдя до конца дорожки и повернувшись спиной к зрителям, чтобы идти обратно, она чувственным жестом приподняла волосы, обнажив шею. Всем стало видно сетчатое плетение из многочисленных пластинок горного хрусталя, удерживающее платье.

Это движение открыло глубокий вырез на спине, заканчивающийся прямо над ягодицами. Резче обозначились контуры груди. Позволив тяжелым волосам медленно проскользнуть меж пальцев и снова скрыть от всеобщих взоров шелковистую кожу спины, модель ослепительно улыбнулась зрителям, словно спрашивая их мнение по поводу увиденного. Зал неистово зааплодировал.

Настал черед традиционных свадебных нарядов. Норы среди моделей не оказалось, и Сейджи невольно забеспокоился. Вдруг ускользнула на другую встречу, прежде чем Кэрин Зенс передала его предложение? Ну ничего, еще ведь только середина недели, вечерний показ. Куда ей деваться? Насколько он знал от Кэрин, у Норы не было сейчас любовника.