Она как бы говорила: «Определись! Прими решение!» Когда Доннер отошла к пульту связи, Морн обнаружила, что задыхается. Ее сердце бешено стучало, словно выстрел Энгуса и удар директора подразделения спецназа адресовались лично ей.

«Надеюсь, это обоснованная причина».

В принципе, Энгус прояснил ее дилемму. Беспричинным нанесением вреда и последующим отказом от мщения он продемонстрировал свою свободу и самоконтроль. Уорден дал ему полную независимость. Полагаясь на мнение Морн, он избавил Энгуса от кибернетического принуждения. Пришла пора принимать решение. На этом настаивала Мин. Этого требовал Диос. Она должна была довериться тому, что он сделал с Термопайлом. Ей следовало отбросить свои страхи и стыд, отвращение и ненависть. Или отказаться от всего…

Морн достигла дна: финального вопроса. Мин говорила об искуплении вины. Она верила, что Диос сражался за будущее человечества. Уорден хотел покончить с властью Фэснера в человеческом космосе. «Он пытается свергнуть Дракона». Это было его искуплением. Полетев на «Затишье», он доказал свою готовность к жертве. Его отчаянный и смелый поступок не только сохранил власть Диоса над силами полиции Концерна, но и создал условия, при которых Мин имела законное право не подчиняться приказам Фэснера. Пришла пора принимать решение…

«Потому что я свободен!»

Что, если это еще одно искупление? Освобождая Термопайла, Уорден последовал ее примеру. Прежде чем произнести приоритетный код, он сказал: «Лейтенант Хайленд, вы знаете капитана Термопайла лучше меня. Я доверяю вашим суждениям».

Ее суждениям!

На дне бездны находилась истина. От решения Морн зависело будущее человечества. На кону стояли миллионы жизней! К сожалению, ее единственная тактика строилась на самоуничтожении.

«Это нужно остановить».

– Глессен, - мрачно велел Долфин, - окажи директору Доннер медицинскую помощь.

Его голос дрожал от бессильной ярости.

– Обработай рану. Я сомневаюсь, что она согласится пойти в лазарет.

– Будет сделано, капитан, - сквозь зубы ответил стрелок.

Прошептав ругательство, он приступил к выполнению приказа.

– Сергей, сядь на место, - продолжил Юбикве. - Если директору Доннер понадобится наша помощь, она даст нам знать.

Пэтрис молча вернулся к пульту пилота.

Пожав плечами, Морн сделала глубокий вздох. Она собирала отвагу и силы. «Мне нужно лучшее решение». Настоятельность момента вызывала головную боль. На щеках появился лихорадочный румянец. Рука под гипсовой повязкой нестерпимо ныла и зудела. Морн поняла свое предназначение, и ей стало тошно. Слишком много людей возлагали на нее надежды, за которые ей предстояло заплатить огромную цену. Однако ее время пришло.

– Энгус, слушай меня.

Он вздрогнул и повернулся к ней.

– Слушай внимательно, потому что ты меня уже достал!

Морн ударила гипсом по краю консоли. Боль впилась в руку, словно осколки стекла.

– Ты только что выстрелил в директора Доннер. Она ни разу не обманула нас с тех пор, как мы ступили на борт корабля. Она сдержала свое слово. Мин позволила мне командовать крейсером, хотя я не имела на это права. Кем ты себя возомнил? Ты убийца и насильник. Преступник, продавший людей амнионам! Я не потерплю от тебя больше никакого вреда. Ты меня понял?

Она еще раз ударила рукой по консоли. Гипс треснул. Боль обожгла суставы. Морн не знала, выдержат ли сросшиеся кости вес ее руки. Ломая куски акрилика, она швыряла их в лицо Термопайла вместо оскорблений и угроз. Когда ее рука освободилась от остатков гипса, она обнаружила, что может без особой боли сгибать пальцы и локоть.

Энгус не уклонялся от обломков и лишь закрывал глаза, когда те попадали в него. Он молча смотрел на Морн, как будто забыл о страхе. Или, возможно, его страх стал настолько огромным, что превратился в непреклонную уверенность. Когда она немного успокоилась, Энгус потер рукой ушибы на лице и хрипло проворчал:

– Я же не ударил ее! Разве ты не заметила? Я мог бы проломить ей череп!

Он будто повторял свою старую просьбу: «Я мог остановить тебя, но не сделал этого. Ведь мы с тобой заключили сделку»:

– Да, я заметила! - свирепо ответила Морн. - Я все заметила, черт бы тебя побрал. Уорден снял твои ограничения. Теперь ты можешь наносить физический вред любому служащему полиции Концерна. Ты снова можешь убивать! Но я так и не дождалась ответов на свои вопросы. Меня уже тошнит от этого. Ты собираешься отвечать? Или мне попросить Дэйвиса разнести твой череп?

Ее сын не колебался. Быстро отпрыгнув в сторону, он навел пистолет на Энгуса. Руки юноши дрожали от паники, но в глазах пылал огонь отваги. Термопайл по-прежнему смотрел на Морн. На его потных скулах играли желваки.

– Мы собирались освободить Уордена Диоса, - напомнил он. - Я знаю, как это сделать. Разве ты не хочешь забрать его с «Затишья»?

От удивления Морн перестала злиться. Несмотря на интуитивные проблески, она не улавливала полной картины - она не могла определить те новые черты его характера, которые появились вместе со способностью наносить физический вред или воздерживаться от насилия.

– Неужели ты думаешь, что Диос сбил меня с ног ради шутки? - спросил Термопайл. - Что он решил похвастать своей властью надо мной? Нет, ты же знаешь его. Он обладает неизвестными мне кодами! Командами, которые я не могу блокировать. И он освободил меня.

Его грубый голос наполнился ликующими нотками.

– Когда он произнес слово «апофеоз», все базы данных в моем компьютере перешли в активное состояние. Многие из них были рассчитаны на критические случаи. Я не имел к ним доступа без директив программного ядра. Но теперь они в моем распоряжении. К примеру, у меня есть полная информация об этом корабле.

Он кивнул головой на командный пульт.

– Мне известны все сведения Бюро по сбору информации о вооружении амнионов. Черт, я даже знаю, для чего меня оснастили подобным образом.

Дэйвис отвел пистолет от виска отца. Его рука медленно опустилась вниз. Он, как и Морн, смотрел на Энгуса, словно был очарован прозвучавшими словами. Мин молча кривила губы от боли, пока Глессен намазывал на рану тканевую плазму, а затем накладывал повязку. Ее взгляд по-прежнему обещал кровопролитие, но она не вмешивалась. Офицеры на мостике внимательно слушали Энгуса.

Термопайл склонился к Морн.

– И это еще не все. Базы данных не принесли бы мне свободу. Но когда Диос сказал «васектомия», он изменил программу моего ядра. Он убрал ограничения, защищавшие персонал полиции Концерна. Ты же видела, я выстрелил в руку Мин Доннер. При желании я мог бы прожечь ей голову - если бы она повела себя нечестно.

Энгус отвернулся от Морн и свирепо закричал офицерам дежурной смены:

– Я мог бы порезать вас на куски! «Но я не сделал этого».

Через миг им овладело неестественное спокойствие. Очевидно, он задействовал зонные импланты. Морн не знала, было ли это намеренным или непроизвольным действием. Впрочем, сейчас ее интересовали другие вопросы.

Энгус снова посмотрел на Морн.

– Ты можешь довериться мне, - сказал он. - Диос убедил меня сделать то, что он хочет. Я знаю, у него имеется код на мою самоликвидацию. Он мог бы отдать его тебе или Мин Доннер. Но вместо этого Уорден вложил в мои руки оружие и освободил от ограничений программного ядра. Перед тем как послать меня на Малый Танатос, он сказал, что собирается остановить преступления, совершаемые полицией по приказам Фэснера.

Его лицо потемнело от рефлекторного гнева.

– Из меня сделали машину. Иммунную вакцину Вектора засекретили и скрыли от людей. Диос сказал, что это нужно остановить. И он выполнил одно из своих обещаний. Когда я заберу его с «Затишья», то спрошу, зачем он выбрал нас с тобой. Пусть расскажет, почему нам пришлось исправлять его ошибки.

Голос Энгуса наполнился сарказмом.

– Если мне не понравится ответ Уордена, я его, наверное, убью.

Все ожидали решения Морн. Мин Доннер, Дэйвис и остальные молча смотрели на ее поникшую фигуру. «Он выполнил одно из своих обещаний». Внезапно Сиро поднялся с кресла и объявил: