Тренировки шли своим чередом, бежали дни. Отряд из беспорядочного сборища превращался в слаженный боевой механизм. Через месяц каждый мог с закрытыми глазами выбраться из любого лабиринта (тренировки в основном проводились в темноте).

Наконец Райдер посчитал уровень подготовки достаточным:

— Больше вас учить нечему. Я рассказал всё, что помню о том объекте, на который нам придётся отправиться.

О каком объекте идёт речь, Райдер не уточнил. Отряд до отказа нагрузили оружием и запихнули на борт рейдера. Через несколько дней полёта их ждал сюрприз.

Сюрприз имел вид беспилотного транспортного корабля для перевозки контейнеров с гелием-3. Бойцам предоставили колоссальное удовольствие утрамбоваться в тесный, наскоро собранный жилой отсек.

— Эй, парни! Потеснитесь!

В отсек бесцеремонно втиснулся Джерри. Вместо неизменной гирлянды голографических планшетов на поясе хакера висела миниатюрная лаково-чёрная коробочка. Глаза скрылись под пластиковым ободом биосенсорных очков виртуальной реальности. Тёмные точки оптических сенсоров позволяли видеть не только компьютерный мир.

— А ты что здесь забыл? — удивлённо спросил Бартоломео.

— Я здесь для управления кораблём, — невозмутимо ответил Джерри. — Кто, по-твоему, перехватил этот транспортник?

Бартоломео проворчал что-то о необходимости опекать всяких олухов, но возражать не стал.

Послушный мысленным командам транспортник стартовал. Бортовой компьютер не заподозрил вмешательства и продолжил полёт по замысловатому переплетению пространственных туннелей. Маршрут запутали намеренно: случайному наблюдателю не следовало знать конечной остановки транспортника.

Даже проследив за кораблём, несчастный вряд ли бы что-то рассказал. Плотное скопление боевых спутников обеспечивало превращение незваного гостя в радиоактивный пар.

Сквозь маленький экран пираты с ужасом наблюдали проплывающие мимо смертоносные конструкции. Гамма-лазеры, гроздья торпед, нейтронные пушки — всё для тёплой встречи. Наконец, в фокусе оптических сенсоров возник покрытый серебристой дымкой шар.

— Серебряная планета, — прокомментировал Райдер.

— Та самая? — недоверчиво уточнил Бартоломео.

— Можешь не сомневаться, — с ухмылкой ответил Райдер. — То самое легендарное месторождение гелия-3. Энергетическое сердце «Пояса Ориона».

А теперь к делу. Сейчас транспортник опустится рядом с перерабатывающей станцией. Станция уходит глубоко под поверхность. Мы проникаем внутрь и спускаемся в хранилище гелия-3. Закладываем протонный фугас и смываемся. Если всё пойдёт как надо, планета превратится в огненный шарик: грунт насыщен гелием-3, так что, с большой вероятностью, запустится цепная реакция. Но даже если не запустится, запасов гелия-3 на станции хватит, чтобы отколоть от планеты изрядный кусок.

Учтите: на планете нет людей. Только роботы. И среди них наверняка боевые. Турели и ловушки на каждом шагу. Так что внимательно следите за показаниями сенсоров бронескафандров.

Приземление, высадка, пыль. Пираты лихо вынырнули из чрева транспортника, но тут же увязли по пояс. Тончайшая серебристая пыль плотным одеялом укрывала планету.

— Компьютеры скафандров — в режим следования, — послышался в шлемофонах голос Райдера. — Зафиксируйте сигнал моего маяка. Придётся немного полетать.

Бронескафандры оснащались вихревыми микродвигателями, благодаря чему могли совершать непродолжительные полёты (насколько хватало энергии). Командирский скафандр Райдера включал скафандры рядовых в сеть и, при необходимости, позволял управлять ими дистанционно.

С беззвучной вибрацией цепочка бронированных фигур взмыла вверх. Через несколько секунд ботинки скафандров ткнулись в пыль рядом с выступающим из-под поверхности шлюзовым портом.

— Джерри, — снова послышался голос Райдера, — ты уже в сети?

— Разумеется.

Створки шлюзовых ворот бесшумно разъехались в стороны.

— Вход на перерабатывающую станцию, — сказал Райдер. — Продолжаем действовать по плану. Что нужно делать — вам объяснять не надо. Удачи нам всем. шёл последним: ему доверили «почётную» обязанность тащить протонный фугас. Невесёлые мысли о превращении в тягловую скотину прервало самым экзотическим образом: отряд буквально растворился. Ни выстрелов, ни взрывов. Яркая вспышка, коридор сворачивается узлом, и вот он один. Максим ошарашенно таращился в полумрак коридора. Приглядевшись, он отметил, что коридор несколько отличается от прежнего: стены светлее, лампы чуть ярче.

— Шестой вызывает группу, — внезапно охрипшим голосом произнёс Максим в микрофон шлемофона. — Шестой вызывает группу.

Тахионный эфир отозвался шелестом помех.

— Кто-нибудь! Отзовитесь!

Мгновенный укол страха сменился бессильной яростью. Всеми сенсорами скафандра Максим искал хотя бы намёк на присутствие пропавших товарищей. Но сенсорные лучи словно уходили в пустоту.

Двадцать часов подряд Максим бродил по коридорам, пытаясь составить план подземелья. Пространство вело себя вопреки привычным законам физики. Раз за разом навигационный компьютер докладывал, что перед Максимом один и тот же участок перерабатывающей станции. Словно пространство свернулось в кольцо, по которому бесконечно шагал Максим.

Обессилевший мозг провалился в беспамятство. Бронескафандр не перина, но спать в нём можно.

В видениях Максим продолжал вышагивать по коридорам. Смутно он понимал что спит. Но им овладело безразличие. Сон, явь — какая разница? Из ловушки нет выхода.

— А ты пробовал искать выход?

Максим оторопело застыл.

— Кто это?

— Кто? Не имеет значения. Важно то, что у тебя есть ключ от ловушки.

— Какой ещё ключ?

Максим завертелся, безуспешно пытаясь определить источник голоса.

— Помнишь встречу на рудниках?

На коридор нахлынула темнота. Прибор ночного видения почему-то не сработал. Машинально Максим попытался включить нашлемную фару. И обнаружил, что скафандра на нём нет. В ноздри ударил знакомый пыльно-сырой запах. Кожи коснулся похожий на тёплое молоко воздух.

Из неведомого источника полился призрачный зеленоватый свет. В мягком сиянии высились ряды циклопических колонн.

— Я помню Храм Разума, — сказал Максим. — Но какое отношение он имеет к моему положению?

— Дар, — последовал короткий ответ.

— Ну конечно… — прошептал Максим.

Встреча с призрачным инопланетянином почти выветрилась из памяти. Забылся дар — знания неведомой цивилизации. И, к сожалению, сами знания не спешили всплывать в памяти.

— Я не помню, — произнёс Максим в пустоту.

— Тебе и не нужно. Просто подумай.

Максим резко вынырнул из сна. Тело судорожно дёрнулось. Псевдомускулатура излишне усилила непроизвольный толчок, скафандр повело в сторону.

— Стоять, чёртова жестянка, — пошипел Максим, сдерживая усилия не в меру усердной машины.

Утихомирив скафандр, Максим попытался привести в порядок разболтавшиеся мысли.

Что он видел? Сон? С кем говорил? С самим собой? На всякий случай он прошёлся по коридорам — без перемен. Всё тот же примелькавшийся маршрут. Скудные знания физики подсказывали только одно — искривление пространства. Вместо старых добрых турелей, мин, излучателей незваных гостей подстерегала пространственная западня. Что-то замыкало участок пространства в кольцо. Угодивший в него мог бродить бесконечно. Пока не умрёт от голода и жажды.

В мозгу раздался звонкий щелчок. Разум швырнуло, закрутило неведомым водоворотом. Тело унесло в противоположном направлении. Снова, как несколько лет назад, разум бился в пустоте.

Пустота сменилась чередой образов. Схемы, графики, модели. Максим с удивлением обнаружил, что понимает увиденное. Силовые линии гравитационных полей, квантовая структура пространства, тахионные лучи. Последние почему-то заинтересовали особенно.

Словно отзываясь на мысли, в пустоте засветилась трёхмерная проекция. Проекция отображала процесс. Концентрированные потоки энергии резали ткань пространства. Извивающийся лоскут квантов и силовых линий сворачивался в золотистый шар. Из шара нет выхода.