Она думала об экспедиции Уиттакера, пока они шли вместе. Если предположить, что доктору Уиттакеру разрешат вернуться, его персонал будет совсем другим, и она думала, что это может помочь. Она подозревала, что то, что произошло шесть месяцев назад, могло на самом деле излечить его от мысли, что он знает, как обращаться со всем лучше, чем кто-либо другой - быть почти съеденным болотной сиреной должно пробудить почти любого. А то, что он больше не будет окружен людьми, зависящими от него в своей карьере, вероятно, пойдет ему на пользу.

Вирджил Ивамото ушел с поста главного помощника доктора Уиттакера и сумел обеспечить проезд для себя и Пеони Роуз, его беременной жены, на борту звездолёта, направлявшегося на Беовульф, примерно через месяц после отъезда доктора Уиттакера на курьерском судне. Современные медицинские и технологические достижения означали, что беременность в условиях высокой тяжести не была такой опасной, как раньше, но Андерс сказал ей, что Вирджил и Пеони Роуз были обеспокоены. Кроме того, они, вероятно, хотели быть рядом со своими семьями в это волнующее время своей жизни, и они едва успевали вернуться домой к родам.

Из благодарности или потому, что он знал, что Вирджил может испортить его репутацию, если решит поделиться определенными историями, доктор Уиттакер освободил его от контракта и дал ему самые высокие оценки. Андерс сказал, что Вирджил получил разрешение на использование данных экспедиции для завершения своей диссертации, заверив, что этот документ привлечёт много внимания.

После отъезда Вирджила старшим участником экспедиции в Звёздном Королевстве стала Калида, хотя казалось вероятным, что Кесия Гайен займет его место когда — и если — доктору Уиттакеру разрешат вернуться. Поскольку специализацией Кесии была лингвистика, а древесные коты были на удивление упрямыми, не давая ей ничего для работы, она решила расширить свои знания. Оказалось, что тип ума, который легко организовывает крошечные детали порядка слов и грамматических правил, также очень хорошо подходит для категоризации мелочей чужой культуры. Кроме того, муж Кесии, Джон Квин, наладил выгодные деловые контакты в Звёздном Королевстве. В отличие от Вирджила, который слишком хорошо осознавал свою зависимость от своего наставника, Кесия, стремящаяся добиться успеха в своей области и защищённая растущими успехами мужа, была ничуть не запугана своим боссом. И, судя по всему, что Стефани видела, два других доктора наук в экспедиции — Калида и доктор Нэц — казалось, видели частью своей работы цель убедиться, что оценка возможной разумности древесных котов выходит за рамки изучения кремневых инструментов, сетей, горшков, корзин и убежищ, составляющих их материальную культуру, что должно служить ещё одним тормозом для периодических приступов чрезмерного энтузиазма доктора Уиттакера.

Если он вернётся, и губернатор Дональдсон и министр Васкес позволят ему остаться, на этот раз он будет вести себя лучше, подумала она, внутренне улыбаясь.

* * *

Андерс шел за Дейси, охраняя тыл и пытаясь подражать очевидной настороженности Стефани. Он завидовал тому, что она выглядела здесь, в кустарниках, как дома, шагая с легкой грацией своих генетически модифицированных мускулов и постоянно осознавая каждый звук, каждое мелькание света. Это был именно тот мир, для жизни в котором она была рождена, подумал Андерс и понадеялся, что действия его отца в прошлом в конце концов не приведут всех их к изгнанию из этого мира навсегда.

Ему не очень хотелось думать об этой возможности, но в последнее время она занимала его все больше и больше. Было очень неприятно, мягко говоря, застрять на Мантикоре, пока Дейси не удалось убедить Калиду вернуться на Сфинкс. Письма и видео — это не то же самое, что разговоры лицом к лицу, хотя он должен был признать, что всегда будет дорожить воспоминанием о том, как Стефани обняла его, когда они наконец вернулись. И что бы ни случилось, у них будет еще как минимум три или четыре месяца вместе, напомнил он себе. И на этот раз на одной и той же планете!

Он улыбнулся при этой мысли, и улыбка стала шире, поскольку он ожидал побыть со Стефани наедине для разнообразия. Дейси исчезнет в своем блокноте для рисования, как только они дойдут до водопада, описанного Стефани, и это даст ему возможность сесть и поговорить со Стефани в уединении, которым они редко наслаждались.

Обычно, когда Стефани вела его или других членов экспедиции в лес, Карл тоже шел с ними. Андерсу очень нравился Карл, но его присутствие действовало устрашающе. Как и Стефани, он часто передвигался без антиграва. Однако у Карла эта способность не была обусловлена генетическими модификациями, а в большей степени была рождена из чистого упрямства. Карл обладал решимостью урожденного сфинксианина иметь возможность перемещаться по своей родной планете, не завися от антиграва. Андерс пробыл на Сфинксе достаточно долго, чтобы знать, что не каждый сфинксианин сделал этот трудный выбор, что усиливало его уважение к Карлу.

Андерс не был уверен, что думает Карл о нем, Андерсе, и о его все увеличивающейся роли в жизни Стефани. Из того, что он слышал (и из того, что говорила сама Стефани), Андерс знал, что после того, как Харрингтоны переехали на Сфинкс, Стефани не завела друзей среди сверстников. Позже появился Львиное Сердце, еще была переписка с людьми, с которыми она знакомилась в сети. Если бы родители не заставили её вступить в клуб дельтапланеризма, Стефани, вероятно, вообще не встречала бы никого своего возраста. Затем пара рейнджеров предложила Харрингтонам научить Стефани обращению с разнообразным огнестрельным оружием. Карла пригласили в качестве наставника, поскольку рейнджеры не всегда были свободны. Оказалось, что у них были другие общие интересы кроме стрельбы по мишеням, и Карл стал первым настоящим другом Стефани на Сфинксе.

Андерс знал, что ей нравился Карл, но Стеф считала его приятелем, а не кем-то ещё. Чего он не мог понять, так это того, что Карл чувствовал к Стефани. Вначале Андерс несколько раз думал, что ему дают сигнал "держись подальше", но потом Карл, казалось, согласился с тем, что Стефани сама решит романтические вопросы, как она поступала во всём остальном.

Пару раз, когда Карл наталкивался на них, когда они не могли делать ничего, кроме как целоваться, Андерсу казалось, что он видел ревность — или, может быть, просто желание защитить — в тёмных глазах Карла.

Мысли о Карле напомнили Андерсу еще одну сложность в его развивающихся отношениях со Стефани. Это была её связь с Львиным Сердцем. Кот был намного большим, чем просто домашнее животное. Андерс думал, что любой, кто проведёт достаточно времени с котами, придёт к выводу, что они разумны, хотя этот разум принял несколько иную форму, нежели у людей. Даже тот, кто, как доктор Уиттакер, предпочитал оценивать расу на основе её материальной культуры, решил бы, что коты умны. На самом деле, единственный оставшийся вопрос — по крайней мере, как это виделось Андерсу — заключался в том, где древесные коты в конечном счёте будут размещены на шкале разумности.

Однако Стефани доверила Андерсу то, что имели возможность узнать очень немногие люди. Она была уверена, что коты, по крайней мере, телеэмпатичны. В меньшей степени — но всё же в достаточной — она была уверена, что они были также и телепатами. Андерсу пришлось согласиться с тем, что с древесными котами происходит что-то, что не поддается визуальному подтверждению. Он видел, как Львиное Сердце, казалось, осознает поток эмоций Стефани. Он также был вполне уверен, что Львиное Сердце может читать людей кроме Стефани, хотя он не был уверен, получает ли кот такое же количество деталей от кого-либо ещё. Стефани утверждала, что Львиное Сердце действительно хорошо разбирается в характерах. Ему ведь нравился Андерс, не так ли? Но он сразу же почувствовал сильную неприязнь к другому инопланетянину, Теннесси Больгео.

Что касается того, были ли коты телепатами... Андерс думал, что Стефани, вероятно, права. У него была возможность наблюдать, как Львиное Сердце и Храбрец действуют сообща, когда это действие подразумевало обмен гораздо большим количеством информации, чем можно было передать в каком-то эмоциональном порыве. Один из лучших примеров — это когда Храбрец, который разделял интерес Джессики к садоводству, потянулся к особому инструменту, который Джессика позаимствовала несколько минут назад. Львиное Сердце подбежал, забрал инструмент у Джессики и передал его Храбрецу. Звукового обмена не было. Храбрец даже не обернулся, так что не могло быть никаких сигналов через язык тела, который, по мнению Кесии, мог бы заменить более сложные вокализации.

Это заставляло Андерса чувствовать себя неуютно, когда он был наедине со Стефани, и все становилось... романтичным. Действительно ли они вдвоём были одни? Насколько древесный кот разделяет реакции Стефани? Как он относится к реакциям самого Андерса? Андерс был полон решимости, чтобы совместные действия его и Стефани оставались в пределах комфортного для Стефани диапазона, но это не означало, что у него не было разных мыслей... Некоторые из них были довольно подробными и довольно наглядными.

Было достаточно неудобно думать, что Львиное Сердце мог уловить часть того, о чём думал Андерс, но что, если древесный кот разделит эти чувства со Стефани? Что она подумает об Андерсе? Оттолкнёт ли её это или напугает? Может ли древесный кот каким-то образом исказить их чувства друг к другу или повлиять на них?

Этих догадок было достаточно, чтобы Андерс останавливался каждый раз, когда он немного увлекался, даже когда он был почти уверен, что Стефани не прочь бы попробовать еще немного. Теперь одна мысль о том, что мог знать или не знать Львиное Сердце, заставляла Андерса чувствовать себя как на иголках.