Но на следующее утро все изменилось.

chapter 10

Когда подошел к концу второй день иx лесной жизни, Андерс почувствовал растущее чувство ожидания в команде. Он подумал, что это излишне оптимистично - их даже не будут искать до этой ночи, - но он знал, что и Вирджил, и Кесия надеялись, что их супруги предупредят власти.

Андерс также понимал, что его собственные действия, безусловно, усилили ощущение, что спасение обязательно придет быстро. После того, как он помог доктору Эмберли проверить ловушки для рыбы и дополнительного поиска пищи, он попросил прощения.

"Не то, чтобы мне неинтерено, доктор Эмберли," - сказал он, глядя на четырех странно выглядевших "рыб", которых они достали из ловушек. Хорошо, что справочник СЛС уверял их, что они съедобны, потому что, основываясь на их виде, Андерс серьезно в этом сомневался. "Но у меня есть некоторые идеи, как помочь найти нас."

"Почему бы тебе не называть меня просто Калидой?" - предложила она. "Кажется смешным использовать титулы в нашем затруднительном положении."

"Потому что моему отцу это не понравится," - сразу ответил Андерс. "Но если вы не возражаете, я буду звать вас доктор Калида."

"Договорились," - сказала она. "Теперь расскажи, что у тебя на уме?"

Выслушав планы Андерса, доктор Калида согласилась. "Но будь осторожен на деревьях."

Решив, что разговор с доктором Калидой считается просьбой о разрешении, Андерс уклонился от разговора со своим отцом. Доктор Уиттакер - отец сердито смотрел на тех из подчиненных, кто обращался к нему как-нибудь, кроме этого титула, - вел себя очень странно. Он не только настаивал на сохранении академической иерархии, но и продолжал свои полевые исследования, как будто все остальное не было важным.

Когда Андерс спросил его об этом наедине, чтобы не вызвать неудобства, отец нежно улыбнулся и погладил его по голове.

"Ты можешь играть в лагерные приключения, если хочешь," - сказал он таким теплым и ласковым тоном, что Андерс подумал, не вообразил ли он каким-то образом, что они отдыхают в своей горной хижине. "Я здесь, чтобы работать, и другие тоже. Мы многому учимся. Доктор Эмберли уже записала некоторые удивительные доказательства того, что древесные коты могут переходить от чисто охотничье-собирательного образа жизни к жизни с элементами сельского хозяйства. У нее не было бы возможности узнать это без нашей нынешней ситуации. Даже если бы мы ждали разрешения приехать сюда еще несколько недель, большая часть свидетельств - таких как участки квази-латука - выросла бы за точку, где мы могли бы зафиксировать, как древесные коты использовали их."

Андерс решил, что он не собирается проходить через это, поэтому он продолжил свои планы, смущенно осознавая, что в них есть определенный оттенок приключенческой истории. Эксперименты показали, что для человека его веса хождение по поверхности болота было относительно безопасным, если только он не шел в одну из тех областей, где только тонкий слой растительности покрывает всасывающую грязь под ним. Доктор Калида объяснила, что в более обычных ситуациях переход через болото не был бы таким безопасным.

"Я предполагаю," - сказала она, "что, кроме того, что болота обеспечивают древесных котов питьевой водой, интересным разнообразием полезных растений и свежей рыбой, болото также служит естественным рвом. Тяжелое существо, как гексапума, подумает дважды или даже трижды, прежде чем пересечь эту область. Риск попасть в ловушку будет слишком велик."

Проконсультировавшись со справочником СЛС, чтобы убедиться, что он не подвергнется воздействию каких-либо ядовитых соков, Андерс срезал несколько веток по краям болота, в котором затонул аэрофургон. Он вытащил их на болото и расположил на небольшом возвышении в виде большой буквы X. Он был очень осторожен, когда ступал, но даже в этом случае его туфли - единственная пара, которую он привез с собой, - сильно испачкались, и у него были причины радоваться, что он взял лишние носки.

Он также был спокоен, зная, что Дейси Эмберли наблюдала за ним со своего места на дереве. Пожилая художница могла быть менее чем активной, но она заслужила благодарность экспедиции. Она не только ухаживала за бессознательным Лэнгстоном Нэцем, но и смотрела за кастрюлями, кипящими на плите - свежие продукты нельзя было приготовить так же быстро, как полуфабрикаты для кемпинга, с которыми Андерс был знаком до этого. Она также возложила на себя роль наблюдателя - не только за воздушным движением, которого было удручающе мало, но и за опасностями на земле.

"Я мало что знаю о Сфинксе," - сказала Дейси, "но за все эти годы общения с ксенобиологами я узнала, что вода всегда притягивает дикие существа. Хотя для болота это место сухое, там еще достаточно влажно, чтобы иметь воду для питья."

Когда Андерс выразил обеспокоенность тем, что, несмотря на его попытки разместить это безопасно, его X из хвороста привлечет другую машину и она затонет, Дейси усмехнулась.

"Не беспокойся об этом. Я заметила древесных крыс - и даже одно или два существа поменьше, которые, по словам Калиды, возможно, еще не числятся в официальных зоологических отчетах. У меня даже есть фотографии!" Она стала серьезной. "Честно, я не собираюсь пропустить что-то размером с аэрокар. Если один из них прилетит сюда, я закричу так громко, что, во-первых, они узнают, что мы здесь, а во-вторых, они сядут где-нибудь еще."

Создание икса, особенно в условиях пятнадцатипроцентной дополнительной гравитации, утомило Андерса настолько, что он не смог перейти к следующей части своего плана до третьего дня. В тот день, после того, как он помог доктору Калиде собирать еду, а затем помог Дейси умыть и повернуть все еще лежащего без сознания Лэнгстона Нэца, Андерс начал медленный подъем на вершину одного из самых высоких частокольных деревьев.

Ему пришлось спорить с отцом по поводу этой части своего плана - не потому, что доктор Уиттакер беспокоился о падении Андерса, а потому, что он беспокоился о загрязнении среды обитания древесных котов. В конце концов, Андерс победил, но только пообещав, что знак, который он планировал, не будет постоянным. Это означало, что ему нужно будет нести даже древко для флага, который он планировал установить, вместе с собой - вдобавок к его весу и трудностям подъема. По крайней мере, сам "флаг" не был бы слишком тяжелым.

Большей частью того, что Лэнгстон Нэц выбросил из тонущего фургона, было снаряжением, привезенным для экспедиции, а не личным имуществом команды. Доктор Уиттакер не переставал ворчать, что сумка с его вещами пошла на дно, но, по крайней мере, сумка с одеждой его и Андерса осталась. У бедного Вирджила не было даже смены одежды, пока Андерс не дал ему свою. Ничто из одежды Эмберли не осталось, но Лэнгстон позаботился о том, чтобы маленькая сумка, в которой Дейси хранила свои лекарства, вместе с принадлежностями для рисования и фотоаппаратом, была одной из первых, которую он достал.

Это означало, что все три женщины были хотя бы частично одеты из довольно яркого гардероба Кесии Гайен. К счастью, Кесия была очень пышной, поэтому, хотя ее одежда свободно висела на двух женщинах Эмберли, она подходила. Теперь в сумке Кесии было все, что нужно Андерсу для его похода на верхушки деревьев.

"Хорошо, что мне нравятся шарфы," - сказала она, вытаскивая полдюжины, "и что они свернутые такие маленькие, что я всегда держу запас в моей дорожной сумке."

Она улыбнулась ему. "Нет ничего лучше шарфа, чтобы изменить твою внешность, когда тебе не хватает другой одежды. Спорю, твоя мама это знает."

Теперь некоторые из этих шарфов были заправлены в рубашку Андерса, когда он начал свой трудный подъем к вершине частокольного дерева, флагшток, который он сделал из деревца кружевной ивы, был привязан к его спине и свисал сзади, как хвост.

Во время восхождения тут и там Андерс видел свидетельства того, что древесные коты в прошлом использовали это дерево. Он мог потерпеть неудачу в одном месте, где когда-то в далеком прошлом ветка сломалась, не оставив опоры для рук или ног, но он использовал вибролезвие, чтобы вырезать себе опору.

Не раз во время подъема Андерсу хотелось включить свой антиграв. Это доставило бы его к месту назначения гораздо быстрее - и если бы он потерял хватку, его падение имело бы гораздо меньшие последствия. Однако он этого не сделал. Он уже сожалел о дополнительной мощности, которую он использовал, собирая стручки квази-сосны с доктором Калидой. Дейси следила за запасом источников питания, но даже с установкой антигравов на минимум, запас быстро уменьшался.

Скоро, подумал Андерс, кому-то придется обойтись без антиграва. Это не может быть Лэнгстон или Дейси. Почему-то я думаю, что у отца будут причины, почему это не может быть он? Полагаю, Вирджил будет добровольцем. Он все еще тупо чувствует себя виноватым из-за проблемы с уни-линками, хотя отец в этом так же виноват. Или, может быть, отец предположит, что поскольку я не являюсь "настоящим" участником экспедиции, я могу обойтись без него. Может, он даже прав.

Достигнув вершины частокольного дерева, Андерс собрался с силами и начал привязывать шарфы длинными яркими лентами к узкому концу шеста. Затем, держа во рту короткие отрезки веревки, он закрепил флагшток на месте. Он практиковался в этом, когда находился ниже, но он не рассчитывал на постоянное давление ветра, который пытался вырвать шест из кружевной ивы из его рук.

Ленты щелкали на меняющемся ветре, одна била его по лицу, как хлыстом. Однако, в конце концов, он поставил флагшток на место. Когда он это сделал, шарфы, большая часть которых была шириной не менее метра, вздымались и взлетали резкими полосами неестественных цветов на фоне сфинксианского неба.