— Адмирал, — неодобрительно посмотрел на него верховный главнокомандующий, — на настоящем театре военных действий не будет квадратов и глупых противником. Если вы считаете, что катер покинул район учений, то почему не проверили эту бухту, разве не вы командовали учениями? Вы уже к середине дня прекрасно поняли, что катер исчез, но никакой инициативы не проявили, топтались бес толку на одном месте. Ладно, посмотрим, что нам пояснит командир катера. Кстати, он уже должен прибыть по времени.

— Горизонт чист, товарищ главнокомандующий, это подтверждает мою версию, — оправдывался командующий флотом.

— Эй вы, слепошарые, давайте шлюпку по левому борту, — послышался голос через громкоговоритель.

— Вот вам и чистый горизонт, адмирал… принимайте командира катера по левому борту, — ухмыльнулся, а потом рассмеялся верховный главнокомандующий.

Командующий флотом выскочил из рубки, набросился на командира крейсера:

— Почему не доложили о прибытии катера?

— Мы его не видели… приборы и сейчас его не видят, хотя он стоит в одном кабельтове от нас.

Ковалев поднялся на борт крейсера, командующий сразу же накинулся на него:

— Что за вид у вас, почему в гражданской одежде?

— Все в порядке, адмирал, он человек не военный, здравствуйте, Николай Петрович, — министр обороны поздоровался с Ковалевым за руку, — до последнего не верил, что так получится. Ну вы даете…

Кудасов обнял по-дружески Ковалева, похлопал по плечу и пригласил в кают-компанию, попросив командующего флотом остаться на палубе.

— Это кто такой? — спросил командующий командира крейсера.

— Понятия не имею, товарищ адмирал, сказали, что командир этой старой посудины.

Кудасов познакомил Ковалева с верховным главнокомандующим. Романов Владимир Сергеевич с удивлением и восхищением смотрел на молодого человека.

— Не думал, что вы так молоды, Николай Петрович. Значит не перевелись еще на Руси богатыри науки! Присаживайтесь, может быть чайку?

— Чайку можно, — ответил Ковалев.

Кок принес чаю всем троим. Романов отпил пару глотков, спросил:

— Сергей Валентинович рассказывал мне про представленный вами образец металла, доложили мне и о покраске катера. Это две разные технологии… краска, отражающая волны и антибронебойный металл… Что-то еще есть в заначке?

— Вас неправильно информировали или вы не так поняли, Владимир Сергеевич, — ответил Ковалев. — Я представлял в качестве образца лист металла толщиной ноль один миллиметра — это так. Краска… будем условно называть изделие краской — это тот же самый, но жидкий металл. При нанесении краскопультом образуется пленка толщиной как раз ноль один миллиметра. Краска, как мы условились, застывает довольно быстро и на поверхности остается лист металла, повторяющий форму первоначального изделия. Именно этот металл и не улавливается эхолотами, радарами, он поглощает волны, они не отражаются и не возвращаются назад, поэтому приборы не видели сторожевой катер. Человеческий глаз видит, но на близком расстоянии. Толщины покрытия краской вполне достаточно, чтобы выдержать снаряды и ракеты. В этом вы убедитесь, когда нанесете удар по катеру с расстояния не более двух с половиной кабельтовых, иначе его элементарно не будет видно.

— Предлагаете провести стрельбы, а потом уже обсудить результаты? — спросил Романов.

— Владимир Сергеевич, тут обсуждать нечего — катер стоит рядом, но крейсер его до сих пор не видит. После стрельб на катере останется куча сплющенных пуль, осколков снарядов, но уверяю вас — даже царапин не будет. Только надо капитана и моториста с катера забрать, им ничего не грозит, но от страха и умереть можно, когда крейсер обрушится всей огневой мощью на это небольшое суденышко.

— Интересно… хорошо, так и поступим, — ответил Романов.

Небольшую команду катера доставили на крейсер. Он отошел до трех кабельтовых и открыл огонь из всех видов оружия. Офицеры наблюдали, как рвутся снаряды на катере, образуя огненные столбы и шары, взрывы торпед накрывали волной небольшое суденышко и вновь пламя взрывов окутывало корпус катера.

Огонь прекратили по команде, дым от взрывов рассеялся, и офицеры с удивлением наблюдали качающийся на волнах сторожевой пограничный катер. Как он мог устоять в этом пекле, не понимал никто, все надеялись, что он вот-вот пойдет ко дну. Высшие офицеры направились к катеру на шлюпке, ходили по его палубе, пиная сплющенные крупнокалиберные пули и осколки, не смытые волной от взрывов торпед, на понимали, как могли уцелеть стекла в рубке. Ошеломленные и изумленные они вернулись на крейсер.

Министр обороны, верховный главнокомандующий и Ковалев уединились в кают-компании, не пригласив к себе других высших офицеров.

— Поздравляю, Николай Петрович, ваша информация оказалась абсолютно достоверной, — произнес серьезно главнокомандующий, — теперь мы сможем начать производство этого удивительного металла и провести реконструкцию воздушных и морских судов. Когда вы сможете передать формулу и технологию производства краски нашей оборонной промышленности, объяснить инженерам имеющиеся тонкости в ее получении?

— Я отдаю свое ноу-хау и остаюсь за бортом? — в свою очередь спросил Ковалев.

— Это абсолютно не так, — ответил Романов, внешне не отреагировав на вопрос, — ваш труд будет оценен по достоинству, полагаю, что звание Героя Труда станет настоящим ответом и признанием Родины, за изобретение дадим государственную премию. Вы лично возглавите получение металла на одном из наших оборонных заводов, который наиболее подойдет к данной вами технологии. Достойное жилье, охрана… Вы должны прекрасно понимать, что такого секретоносителя государство не может оставить без соответствующей охраны.

— Благодарю, Владимир Сергеевич, но все-таки мне бы хотелось уточнить некоторые детали. Разрешите?

— Конечно, Николай Петрович, слушаю вас, — ответил Романов.

— Даже не знаю с чего начать… есть два главных момента. Я живу в Н-ске, это мой родной город, в котором я родился и вырос, там я построил «Медицинский центр», это громадная клиника, которая уже успешно противостоит знаменитым учреждениям Америки и Европы. Многие больные, которые получали квалифицированную медицинскую помощь за рубежом, теперь успешно лечатся у нас. В городе работает моя жена, она принимает и успешно излечивает больных, которым не может помочь ни одна клиника мира.

— Ради Бога, пожалуйста, ваша супруга может возглавить любое отделение больницы и продолжать свой поистине нужный труд в другом месте, — перебил Ковалева Романов.

— Моя жена не врач, она экстрасенс, работает официально по лицензии. Мы с ней подумали и посчитали, что не стоит тратить шесть лет на обучение в медицинском университете. Так как учиться ей у профессоров нечему, у ней знаний и умений гораздо больше, поэтому она работает под видом официального экстрасенса.

— Но экстрасенсы не оперируют, не излечивают рак и многие другие болезни, — возразил Романов.

— Позвольте, Владимир Сергеевич, — вмешался в разговор Кудасов, — совсем недавно по телевизору показывали малыша с четырьмя сложными пороками сердца одновременно. Мальчик погибал, но супруга Николая Петровича провела бескровную операцию, профессора после экстрасенсорного вмешательства не обнаружили ни одного из пороков — абсолютно здоровый ребенок.

— Разве такое возможно? — удивился Романов, — жаль, не смотрел эту передачу.

— До сегодняшнего дня все тоже считали, что после прямого попадания торпеды катер не может остаться на плаву, — вставил свою реплику Ковалев.

— Да-а, значит, это у вас семейное… мне докладывали, что вы окончили два факультета университета экстерном, супруга может сдать экзамены на врача? В качестве исключения можно создать экзаменационную комиссию и после успешной сдачи экзаменов выдать диплом.

— Благодарю, Владимир Сергеевич, это было бы очень кстати. Но все-таки у меня есть другое предложение, не касающееся медицины. Я сейчас в ваших глазах выгляжу неким кустарем-одиночкой, вы же предлагаете мне возглавить производство металла на одном из оборонных заводов. Полагаю, что этого недостаточно. Необходимо создать небольшое КБ и достаточно солидное производство при нем. Выделить под Н-ском площадку и строиться. Вы ставите задачу — я выполняю. Например, нужны более мощные и экономичные двигатели. Я даю команду инженерам воплотить в жизнь собственные мысли, то есть начертить, а потом произвести двигатели. Необходимо электронное оборудование — станем делать оборудование. То есть этот производственно-научный комбинат не зацикливается на одной отрасли, он многогранен. У вас наверняка возникает вопрос о средствах. Я построю все сам, деньги у меня есть. Но зарплату сотрудникам, дальнейшее содержание комбината государство возьмет на себя. Контрольный пакет акций у государства — у меня сорок девять процентов.