– Тогда в чем смыл побега из атмосферы?

– Но, может, у крейсеров нет возможности уходить далеко от планеты? Если допустить, что это, действительно, Карантинный Мир, то тогда любое судно, любой корабль с этой планеты мгновенно уничтожат, едва он удалится на достаточно большое расстояние – он опасен для всей Галактики! Мне кажется, на это и строит свои расчеты капитан!

– Хорошо…. Посмотрим…. Все равно бдительность не теряем ни при каких обстоятельствах!

– Внимание! – раздался в наушниках возбужденный голос Кварка. – Через семь минут входим в верхние слои атмосферы. Приготовьтесь стрелять по моей команде!

– В кого?

– Во все, что попадет в сектор поражения ваших орудий! Он снова замолчал. Потянулись минуты ожидания схватки – длинные, как год.

– Можете включить системы наведения! – скомандовал капитан. – Теперь они не смогут просканировать наши оборонительные системы! Помехи! – в его голосе чувствовалось удовлетворение от того, что пока все идет по плану, предложенному им.

Звездные рекруты включили обзорные экраны. Сашка мгновенно вспотевшими руками ухватился за рукояти наведения, подергал ногами, проверяя, насколько плотно ботинки входят в ремни, фиксирующие обувь на педалях управления оружием….

– Готовьтесь! – в вопле офицера было все: страсть от предвкушения предстоящей схватки, удовлетворение, надежда на его новых «артиллеристов». – Не подведите нас! Через полторы минуты начинаем!

На экранах перед звездными рекрутами появился крейсер, замыкающий космическую кавалькаду. Два других были пока скрыты из «поля зрения» систем наведения.

– Тридцать секунд! – предупредил капитан. А когда из рубки пришла последняя команда: «Я начинаю!», время полностью изменило свой бег, а бытие скукожилось до крохотного мирка, в котором были только цели на экране и перекрестье прицела, с которым эти цели нужно было совмещать….

– Прорвались! Прорвались! – ликование в голосе капитана было неподдельным. – Все! Можете возвращаться в рубку!

Александр и Ар'рахх дружно соскочили с влажных от пота кресел, двинулись в рубку.

– Примите мои поздравления! – капитан широко улыбнулся. – Мне нечасто доводилось видеть таких бойцов, как вы! Есть! Есть спецы и покруче вас, не скрою! Но их не так много! Хорошо, если на такой линкор, каким был мой, их наберется три – четыре!

– Спасибо за оценку! – сдержанно ответил землянин. – А что у нас с повреждениями? В каком состоянии корабль? Мы видели, что в нас тоже несколько раз попали! Тряхнуло-то основательно!

– Я как раз этим и занимаюсь! – помрачнел офицер. – Произвожу диагностику всех систем корабля. Пока выявлено несколько пробоин…. Будем надеяться, что больших утечек воздуха у нас не будет! – он резво забегал пальцами по тумблерам и кнопкам у себя над головой….

– Итак! – Кварк пытался прибодриться, однако голос выдавал генерала «с головой». – Повреждений у фрегата – двенадцать. Из них четыре представляют серьезную опасность. Но самое неприятное – вот это! – он коснулся пальцем экрана, на который вывел объемное изображение «игрушечного монстра». – Кумулятивный заряд от ракеты, посланной истребителем, попал в бронепанцирь. Повреждения титановой скорлупы судна – незначительные. Но металл защиты не погасил энергию разрыва снаряда. Пробита стена основного корпуса корабля. Повреждения – множественные; очаг диаметром примерно полтора метра. Через повреждения в космос выходит кислород.

– Отремонтировать нельзя?

– Смотря что. Панцирь можно отремонтировать только на специальной верфи, где умеют работать с такими металлами. В открытом космосе, или на поверхности планеты ремонт невозможен. Однако хуже другое. Многочисленные отверстия в главном корпусе корабля. Чтобы их ликвидировать, нужно снимать большой кусок титановой брони…

– Изнутри нельзя заварить?

– Маловероятно. Но пробовать будем в любом случае.

– Что находится в помещении, откуда выходит воздух?

– Главная энергетическая установка!

– Что нужно сделать, чтобы залатать пробоину?

– Обеспечить доступ к внутренней стороне главного корпуса. Разобрать, снять со стен все, что а них изнутри навешано. Потом – выкачать из бокса воздух. И – заварить!

– А воздух зачем откачивать?

– В сварочном шве, который соприкасается с раскаленным воздухом атмосферы, не должно содержаться кислорода. Это делает его непрочным, хрупким…. Очень много судов и экипажей погибло из-за того, что заваривали пробоину, и в шов попал кислород…. Теперь в инструкциях по ремонту таких повреждений это условие оговорено очень жестко. Ремонт в «полевых условиях» допускается только в бескислородной среде.

– Кто будет варить?

– Очевидно – я! – усмехнувшись, ответил капитан. – Вы, насколько я понимаю, не имеете опыта таких ремонтных работ.

– А что будем делать с остальными повреждениями?

– А что с ними делать? Ремонтировать, разумеется! Минут тридцать передохнем и – вперед! Сначала мы втроем очистим стену от всего, что навешано на ней, потом я залезу в свой вакуумник и займусь сварочно-восстановительными работами, а вы двинетесь в другое место, будете очищать другую стенку….

– Ма…. Кокон – не пострадает?

– Нет. Если вы оставите её в рубке. В командном помещении – двойная защита.

– Хорошо! Какие-то особые рекомендации перед разбором стены будут?

– Будут! Наденьте скафандры!

Заречнев проник в тесную дверь «машинного отделения» – бокса, в котором располагалось практически всё энергетическое оборудование фрегата, осмотрелся. Все четыре генератора корабля имели разные размеры и разную конфигурацию защитных кожухов.

– Поясняю! – раздался в наушниках голос капитана, занятого подготовкой к сварочно-восстановительным роботам. – Два больших, по центру – это главные генераторы. Тот, который слева – основной генератор двигателей; справа – главный оружейный.

Крайний слева – запасной аварийный генератор, я лично его ни разу не включал и не помню, чтобы кто-то из моих подчиненных им пользовался. Тот, который справа, поменьше – это генератор пушек, из которых стреляли вы со своим другом. «Мой» генератор, то есть тот, который питает энергией орудия главного калибра – в центре, справа. Рассказывайте, а лучше – показывайте вашими нашлемными камерами все, что вы видите!

– Проходим внутрь! – скупо прокомментировал свои действия землянин. – Внешних, видимых повреждений кожухов не обнаружено.

Стена…. Стена, дальняя от входа, имеет повреждения. Многочисленные…. Из всех отверстий вытекла какая-то жтдкость… Она застыла в виде пены…

– Это сработала аварийная система самогерметизации.

– Как она работает?

– Внутренняя оболочка корабля стена – многослойная, она состоит из нескольких совершенно разных по назначению «прокладок». Один из слоев – наполнитель, выполняющий функции защиты в случае неожиданной разгерметизации помещения. Если в корабль попадает шальной метеорит, или «случайно» залетит небольшая ракета, которая разрушит внешнюю, самую прочную оболочку фрегата и проникнет в систему самогерметизации, капсулы, в которых находится герметизационный реагент, лопаются. Жидкость под большим давлением прорывается наружу и мгновенно заполняет образовавшиеся полости.

– Так вот почему не было аварийных утечек воздуха даже после стольких попаданий в корабль! А почему ты раньше не сказал об этом?

– Чтобы не уменьшать ваше усердие по обороне корабля! Размер отверстий, которые может «залечить» аварийная система, ограничен. Если в корпусе вдруг появится дыра поперечником сантиметров тридцать, не поможет ни какой реагент!

– Спасибо, что объяснил хоть сейчас! – буркнул Заречнев, продолжая неспешное движение вдоль стены. Он потрогал через скафандр левую сторону груди. Мышца отозвалась саднящей болью; в ране вновь началось кровотечение. – Я вижу еще одно повреждение! Больше, чем первое! М-да!

– Что? Что там? Наведи камеру на повреждения! – генерал неожиданно присвистнул. – Это не есть хорошо!

– Что – не хорошо?