– Но у меня-то такой системы нет! – вполне резонно заметила девушка. – Мой бластер ведь будет на виду!

– И это дело поправимое, – сказал дакарец. – Генератора маскировочного поля у меня нет лишнего, но это можно исправить…

Дитрих сунулся куда-то за спинку второго кресла и достал из небольшого ящика, прикреплённого к стенке кабины, тёмно-коричневую накидку из какого-то мягкого на ощупь материала, которую он сноровисто обернул вокруг бёдер Алланы. Отошёл чуть назад, внимательно рассмотрел результат своего труда и довольно хмыкнул.

– Это я вот в этом пойду по улице? – леронийка скептически оглядела себя.

– По-другому скрыть бластер я не могу, – повёл плечами Кесслер. – А если у вас вызывает сомнение сей предмет гардероба, то я вас уверяю – это не какая-то тряпка, а самый настоящий барахский плед из шерсти дамара. Тёплый, влагонепроницаемый, хорошо отмывается…

– Я не знаю, что такое этот ваш дамар! – сердито отозвалась Аллана, продолжая себя рассматривать и так, и эдак. – А вам не кажется, что в таком виде я похожа на какую-то деревенскую дурочку?!

– Во-первых, мне так не кажется, – абсолютно невозмутимо произнёс Дитрих, вынимая из активационного гнезда ключ и убирая его куда-то в бронекостюм. – Пледы из шерсти дамара очень популярны не только на самом Барахе, но и в мирах Триумвирата, равно как и на Новой Дакаре. И я даже слышал, что…

– Дитрих – меня абсолютно не интересует, где там эти ваши барахские пледы популярны, – перебила его леронийка. – Возможно… – тут она дотронулась рукой до материала, из которого был изготовлен плед, и замолчала. – Хм…

– Что ещё не так? – Кесслеру уже это начинало надоедать. Ему пришло в голову, что мысль оставить доктора Родан на «Охотнике» была всё-таки вполне здравой. Но дело было сделано и теперь ему ничего не оставалось, как выслушивать капризы леронийки.

Однако, вопреки опасениям наёмника, Аллана не стала больше ничего нелицеприятного о пледе говорить. Она медленно провела рукой по ткани и подняла голову, взглянув на Кесслера.

– Я прошу меня извинить, Дитрих, – снова покраснев, произнесла девушка. – Этот плед… Я раньше даже не знала о таких штуках. Он такой… такой… мягкий и тёплый… А что такое дамар?

– Дамар – самое распространённое домашнее животное на Барахе. Местные жители разводят их ради шерсти и молока, которые являются немаловажной статьёй в планетарном экспорте. Планета-то не слишком богатая и развитая – её жители только-только выбрались из гравитационного колодца. Но сейчас речь не об этом. Вы идёте со мной или останетесь в вездеходе?

– А вам как хочется? – прищурилась Аллана.

– Мне никак не хочется! – отрезал Кесслер. – Пока мы тут с вами обсуждаем барахские пледы, Зиркс может слинять, и тогда мне опять придётся возвращаться туда, откуда я начинал поиски! Так что решайте, док!

Я иду с вами, – тихо пробормотала девушка, смущённо потупив взгляд. – В конце концов, я вас наняла для помощи в поисках артефактов, связанных с Божественными Братьями, а вы вышли не то что на какой-то артефакт, но на возможный след Младшего! Одно это все риски перевешивает!

– Гм… – Дитрих потёр подбородок и кивнул леронийке. – Тогда идёмте. Но будьте готовы мне подыграть, если что.

– Подыграть?

– Да, подыграть.

– А каким образом?

– Изобразим парочку, прибывшую сюда погулять.

– Прошу прощения? – не поняла Аллана.

– Зиркс не дурак, – проговорил Кесслер, спускаясь по лестнице. – Если мы с решительным видом направимся к его дому, а он будет на месте, то сложить два и два ему вполне по силам. Выводы делайте сами.

– Если он такой псих, как вы мне тут говорили, это может составить проблему, – согласилась Аллана, мягко спрыгивая с середины трапа на дасфальт. – А подставлять невинных разумных под его бластеры мы не можем. Это как-то нехорошо будет смотреться.

– Вот и я о том же, – кивнул дакарец. – Поэтому постарайтесь сдержаться и не врезать мне по физиономии.

– Врезать вам по физиономии? – удивилась Аллана. – Да за что же?!

– А вот за это!

Совершенно неожиданно для неё Кесслер неуловимым движением притянул её к себе и крепко обнял правой рукой за талию, при этом доктор Родан явственно ощутила, как правая кобура с бластером, висящая на бедре дакарца, упирается ей в левое бедро. Подняв голову, она встретилась глазами с Дитрихом, и совершенно неожиданно для неё наёмник широко улыбнулся.

– Вот только не делайте никаких скоропалительных выводов, док, – произнёс он, незаметно подталкивая девушку в нужном направлении. – Так нужно для маскировки. Делайте вид, что вы – моя подруга.

– Это вот так, что ли? – Аллана обхватила дакарца за талию.

– Примерно так.

На взгляд девушки, обмен получился неравноценный. Если Кесслер мог чувствовать её тело сквозь одежду, то она ощущала под своей ладонью лишь бронекостюм из керамистали. Непонятно почему, но это обстоятельство неожиданно её рассердило. Но злость быстро растаяла, как снег под лучами весеннего солнца, поскольку девушка отчётливо ощутила исходящее от ладони Дитриха тепло. Подзабытое уже чувство, если честно…

– Если у вас и дальше будет такое же выражение лица, док – вы всё завалите! – с улыбкой прошипел Кесслер, наклонившись к леронийке. – У вас такой вид, словно вы что-то проглотили!

– Ничего я не глотала! – Аллана сильно толкнула дакарца локтем в бок, забыв, что наёмник облачён в бронекостюм. Проклятый нанокамуфляж! – Просто… ваша рука… а, фрайг!

– Что – моя рука? – Кесслер уверенной походкой направился в сторону видневшегося за рядами высоких стройных деревьев с треугольными кронами и листьями яркого салатового цвета шестнадцатиэтажного жилого дома, чья форма очень сильно напомнила охотнику за головами половинку шишки дакарского кедра. На ближайшем к наёмнику углу отчётливо была видна табличка с цифрой «112».

– Я… мне что-то нехорошо…

– Вам плохо? – забеспокоился дакарец.

– Нет, это не то, что плохо… это даже наоборот… тьфу, да что же такое?! – разозлилась Аллана. – Да перестаньте же меня так обнимать! Я мысли не могу воедино собрать!

– А, так вот оно что! – понимающе усмехнулся Дитрих. – Давно вас мужчина не обнимал, я верно понял ваше состояние?

– Кесслер: ещё одно слово – и я в тебя запущу этим самым бластером, что у меня под этим фрайговым пледом висит! – рассерженной кошкой прошипела леронийка.

– Я что-то не припоминаю, когда это мы на «ты» перешли, – невозмутимо отозвался Кесслер. – Но, в принципе, можно и на «ты» перейти. Я не против.

– С чего вдруг такая перемена?

– Сдаётся мне, что, кроме как на пассажирских кораблях, ты не летала. Там народу всегда много и, как правило, никому нет до тебя дела. Другое дело – такой звездолёт, как «Охотник». Либо ты становишься как бы частью экипажа – либо присутствуешь просто в качестве чужеродного организма. Или предмета – кому как удобнее.

– Я не собираюсь быть чужеродным организмом! Я не для того тебя нанимала, чтобы…

– О, ванг шиист! – неожиданно выругался Кесслер, едва только они ступили на тротуар на противоположной стороне от торгового центра. – Какая неожиданность! Зиркс объявился!

– Где? – Аллана сделала попытку повертеть головой, чтобы увидеть того самого пресловутого гельха, но услышала только раздавшийся рядом визг тормозов какого-то наземного кара. А в следующую секунду Кесслер резко развернул её к себе и впился своими губами в её губы, полностью заслонив собой обзор.

Кто-то прошёл мимо них, и краем сознания Аллана услышала насмешливые голоса, говорившие почему-то на галапиджине. Один из них показался ей довольно противным – говоривший то ли не выговаривал некоторые звуки, то ли это у него просто был такой акцент. Но всё это происходило словно где-то в иной вселенной, которая была невероятно далека от этой. А эту вселенную целиком и полностью заполняли сильные и уверенные руки Дитриха Кесслера, прижимавшие её к себе, и его губы, которые с наглой уверенностью приникли к её губам. Впрочем, совершенно неожиданно для себя леронийка обнаружила, что ощущение это было совсем не из неприятных. Наоборот – очень даже приятным, и от этого затяжного поцелуя в голове у неё завертелся целый калейдоскоп. Она даже плотнее прижалась к дакарцу, отвечая на его поцелуй и обхватив его руками за шею, и в какой-то момент осмелев, просунула в его ротовую полость свой язык.