— Конечно, командор, входите, — дружелюбно произнес Сиско.

Ворф сделал еще шаг. Флегматичный с виду начальник «ГК-9» и всего «горячего» сектора жестом указал ему на кресло возле стола.

— Садитесь, — пригласил он.

— Предпочитаю стоять, капитан, — отклонил Ворф.

— О-о, — вырвалось у Сиско.

Своим отказом командор проявил явную непочтительность, и капитан Мог бы указать ему на это, но Сиско промолчал. Он, видимо, сразу же оценил ситуацию и выбрал верный тон.

— Пожалуйста, командор Ворф, говорите, я слушаю вас, — произнес Сиско.

— Я принял решение, — напряженным голосом выдавил из себя клингон. — Палубный офицер с моим опытом может легко найти себе место на любом торговом корабле. В сложившейся ситуации не вижу применения своим знаниям и силам на службе в Звездном Флоте.

— Понятно, — сказал Сиско.

Он сплел пальцы рук и откинулся в кресле.

— Командор, — произнес он после непродолжительного молчания. — Если уж вы решили закончить карьеру в Звездном Флоте, почему бы вам не облегчить себе душу и не сказать мне о причинах такого решения? Я умею слушать.

Ворф посмотрел в темные глаза капитана и понял, что тот действительно умеет слушать.

Как ему удалось догадаться, что клингону сейчас нужна именно такая помощь? Что ему нужно дать выговориться. Может быть, капитану подсказало отражение клингона в зеркале?

Сиско, безусловно, знаток психологии. Не только психологии людей.

Конечно, Ворф сейчас должен высказаться. Начальству необходимо иметь ясное представление о причинах того, что опытный офицер с безукоризненной служебной репутацией вдруг обрывает карьеру именно тогда, когда его цивилизация особенно нуждается в нем.

— Я чувствую на себе взгляды граждан Федерации, — начал Ворф. — Эти взгляды говорят о недоверии ко мне. Я не могу винить их. Горячность у клингонов в крови. Похоже, что у меня тоже.

Он опустил глаза. Почему он высказал свои самые потаенные мысли? Может быть, потому, что собрался улететь далеко-далеко, в самый глухой уголок галактики, и навсегда исчезнуть там? И вот теперь ему стало безразлично, что его сокровенные мысли станут кому-то известны. А может быть, сыграла свою роль манера поведения капитана Сиско? Ворф как-то слышал, что все они, заброшенные в глубинный космос, становятся чем-то похожи друг на друга.

На руках Ворфа взбугрились вены, пальцы сами по себе сжались в кулак. Итак, его внутреннее напряжение прорвалось. Ворф раскрылся, что случалось с ним крайне редко.

— Почему так всегда происходит? — почти выкрикнул Ворф. — Почему клингонам нигде не рады? Кто мы такие? Кто я такой и почему я вызываю к себе чувство недружелюбия и враждебности?

— Генетика? — высказал предположение Сиско. — Вы хотите справиться с генами? Мне очень хотелось бы увидеть их под микроскопом.

Ворф раздраженно посмотрел на капитана.

— Отрицать влияние генов, конечно, нельзя, — заметил иронически Ворф. — Мои соотечественники не слишком утруждают себя размышлениями о добре и зле, о том, что хорошо, а что плохо. Они придерживаются простой точки зрения: хорошо то, что хорошо для клингонов, и наоборот.

Пока Ворф говорил, он пересек кабинет и остановился у дальней стены. Затем подошел к обзорному экрану, усеянному звездами.

— Но меня воспитали не так, — произнес он, посмотрев на Сиско. — Для меня понятия «хорошо» и «плохо» — это очень сложные категории, в которых не разобраться с помощью кулака.

Сидевший за столом Сиско улыбнулся.

— Если вы собрались демонстрировать это, то обратились не по адресу, — заметил он. — Хотя кулаки у меня довольно крепкие.

Ворф понимающе кивнул. Капитан Сиско проявляет редкое терпение, выслушивая исповедь подчиненного. Что ж, в их судьбе немало общего. Оба крупные телом, а крупные мужчины склонны к решению проблем силовым путем. Оба вырваны из привычных условий жизни. Ворф родился в одной звездной системе, а воспитывался в другой, затем долгие годы служил на звездолете. Бенджамен Сиско тоже не один год мотался, кружил на космическом корабле по галактике, теперь вот служба забросила его на эту отдаленную космическую станцию.

— Где бы я ни встречался с клингонами, они всегда настойчиво советовали мне вернуться на родину, — продолжал Ворф. — Иногда даже угрожали. Но почему? Почему я должен находиться только со своими соотечественниками?

— Не думаю, что они правы, — сказал Сиско. — Жизнь определяется не только законами генетики, но и приобретенными нравственными ценностями. В моральном плане у вас нет ничего общего с теми клингонами. Вам с ними уже не сойтись. Вы с ними уже разные.

Ворф посмотрел на капитана. Да, жесткие слова. Чувствовалось, Сиско не собирался жалеть его.

Ворф вдохнул и выдохнул. Теплый воздух коснулся остекления экрана, и звезды затянуло вроде как дымкой.

— Тогда я… не знаю, — честно признался Ворф.

Бенджамен потер мочку уха и встал. Не спеша выйдя из-за стола, он подошел к Ворфу и тоже стал вместе с ним рассматривать звезды на экране.

— Видите ли, командор Ворф, существует мыслительный процесс, — произнес Сиско после минутного молчания. — Это своеобразная модель здравого смысла. Ее должна развивать каждая культура, цивилизация для того, чтобы выжить. Если изложить это крайне упрощенно, то каждая цивилизация должна осознать, что дважды два — четыре. Даже клингоны. Вам самим придется решать, что для вас важнее: генетика или разум.

Ворф смущенно наморщил лоб.

— И я об этом говорю, — произнес он. — Правда, выбирать нечего.

— Выбор есть всегда, — упрямо наклонив голову, возразил Сиско. — В той или иной форме мы все преодолеваем влияние генов. Мне показалось, что люди, которые усыновили вас, старались придать вашему воспитанию клингонскую направленность, верно?

— Да, они пытались, — согласился Ворф.

— Думаю, они допустили большую ошибку, — покачал головой Сиско. — Что это дало вам, кроме внутренней борьбы? Попытаться сделать вас частью группы, от которой вы оторваны, — это не что иное, как медвежья услуга.

Ворф уставился на Бенджамена. Никто и никогда не говорил ему такие вещи. Наоборот, окружающие обычно одобрительно кивали, когда узнавали, что родители стремились воспитать его в клингонском духе. И вот сейчас Ворф впервые услышал противоположное мнение.

— Не могли клингоны всегда быть воинами, — продолжал Сиско, не посчитав нужным извиниться за свой нелестный отзыв о родителях Ворфа. — Привычка сражаться не может быть врожденной, иначе клингоны давно поубивали бы друг друга. Впрочем, может быть, вымерли бы, так как некому было бы строить жилища и производить пищу. Ведь кому-то надо же заниматься житейскими делами: строить дома, шить одежду. Если воюет вся нация, то она должна отбирать все это у других. Иначе она вымрет. Если вы столкнетесь с крепкой группой крестьян или ткачей, которые не дадут вам то, что они производят, то вы умрете. Как викинги. Были такие на Земле. Они жили лишь до тех пор, пока отбирали все необходимое у других. Но постепенно эти другие научились противостоять грубой силе. И викинги не дожили до современной цивилизации.

— Мне понятен ваш намек, — глухо прохрипел Ворф. — Мол, откуда же у этих полудиких клингонов современные космические корабли? Скажу вам, клингоны не сами дошли до космических полетов и космической технологии. Они позаимствовали эти космические достижения у тех, кто прилетал на нашу планету. А потом, когда вышли в галактику, нахватали еще больше.

Сиско стоял, сложив руки на груди. Теперь он повернулся к клингону и покачал головой.

— Это были ваши предки, командор Ворф, — произнес он. — Совсем другие, кого вы совершенно не знаете. Но не вы. Вот о чем я говорю.

Ворф отвернулся от окна и облокотился на стену.

— Благодарю вас, капитан, — искренне произнес он.

— Не за что, — пожал плечами Бенджамен. — А теперь подойдите сюда и присядьте. Я хочу вас кое о чем спросить.

Сиско направился к столу, Ворф последовал за ним. Оба сели. Сиско положил локти на стол и слегка наклонился к командору.