Сима остановила Роберта, потянувшегося за наушниками, и расчехлила гитару.

«Вьется пух тополиный, будто слово привета...

Так встречает нас лето, золотистое лето.

Есть у лета в избытке все, чего ты захочешь:

Кипятковые полдни, родниковые ночи.

Есть и вёдро, и грозы, есть и песни, и слезы,

Расставанья и встречи у плакучей березы...»*

Звук гитары, контральто и нежно звучащие русские слова магнитом потянули разведчиков. Один за другим они бросали дела и подбирались ближе к певунье.

«Не тщетно за славой летали далеко,

От милой отчизны по диким морям;

Не тщетно мы бились мечами жестоко:

И море и суша покорствует нам!»**

Сима замолчала, задумчиво глядя на языки костра. Ее просили спеть еще, и она снова запела. «Она поет лучше, чем в Лаборатории, – заметила Арина. – Видно, выпустили соловья из клетки».

Странное, мрачноватое лицо Кафа смягчилось. Арина вдруг отвлеклась, огляделась с тревогой и поймала на себе прямой взгляд черных, маслянистых, чуть светящихся глаз проводника. Ей стало не по себе, и гитару теперь она слушала вполуха.

Окончив песню, Серафима торжествующе огляделась и тут же заметила, что дикарь беззастенчиво любуется Ариной, а та явно сидит как на иголках. Сима обеспокоенно глянула на Сергея: тот тоже заметил, насупился, но терпел. Потом пересел к сестре, недобро зыркнув на туземца.

Весь следующий день Каф вел разведчиков по кромке леса, не удаляясь от подножия гор. Джунгли и каменистые плато сменяли друг друга. Отряд все время двигался по широкой дуге, огибая скалы. Сергей знал, что проводник ведет их к знакомому перевалу, через который они неделю назад перешли горы.

Утром разведчики хватились проводника вместе с краздой и шурсом.

– Никуда он не делся. Все лучеметы на месте. Никуда он от нас не денется, пока не получит лучемет. Наверняка пошел охотиться, – решил Сергей.

Рядом с палаткой он обнаружил большой зеленый лист, а на нем карту, умело намалеванную непонятно чем. А на карте – маршрут.

– Та-ак, – удивился Сергей и поднял карту над собой, чтобы все увидели. – Он нарисовал путь до базы. Не пойму, почему он вдруг исчез без вознаграждения. Что-то тут не так.

– Что-то я Арину не могу найти, – озабоченно сказала Сима. – Если она ушла умываться, то уже вернулась бы.

– Я же сказал… – менторским тоном начал Сергей, и Сима торопливо объяснила:

– Мы всегда ходили только вдвоем! Это первый случай. Просыпаюсь, а ее уже нет. Вот, – она разжала кулак, и на ее ладони Сергей увидел индивидуальный маячок. – Это ее. Она вчера вечером другую майку надела, а маячок не перецепила. Забыла, видно. Со мной это тоже иногда случается.

Сергей кинулся в заросли, люди рассеялись по окрестностям, но Каф с Ариной и зверьем бесследно исчезли, будто испарились. Прочесывание местности ничего не дало.

– Сукин сын! – схватился за голову Сергей и страшно выругался.

Всегда уравновешенный, он заметался по лагерю, потом остановился, злой и всклокоченный, не зная, что предпринять.

– Не понимаю, почему они не оставили никаких следов? – удивлялся Роберт.

– Знаешь, Сергей, – неуверенно сказала Сима. – Когда мы с Ариной ехали на шурсе, мы нашли у него крылья. Он очень плотно прижимает их к туловищу, поэтому их никто, кроме нас, не заметил. Все думали, что это у него туловище такое. А крылья у шурса порядочные.

– Эта чертова бестия еще и летает, – неприятно удивился Семен.

– Не сберег сестренку, – в смятении повторял Сергей. – Что я родителям скажу?! Только доберемся до базы, я все джунгли переверну с ног на голову.

– Мы ее найдем. Жителей на Зертилии мало, Каф – фигура явно приметная. Мать сказала, что он вроде как из хозяев. Феодал, значит. Найдем, – заверил Питер.

– Но что с ней будет за это время? – шепнула Сима на ухо Тому, так, чтобы Сергей не слышал.

—————————

* Н.И.Рыленков

** К.Н.Батюшков

Глава 7 КАФСКАЯ ПЛЕННИЦА

Позже Арина все пыталась себе представить, каким образом Кафу удалось так бесшумно пробраться к ним в палатку. Сима даже не шелохнулась, а сама Арина проснулась оттого, что кто-то зажал ей рот и с немыслимой ловкостью вытащил из палатки. Она попыталась извернуться, но ее сдавили, стиснули руки и понесли куда-то в темноту. «Дикарь», – в панике подумала Арина и отчаянно забилась, как рыба в сетях. Ее, однако, играючи пронесли через весь лагерь, освещенный посередине единственным уцелевшим прожектором, взвалили на шурса и повезли. Руки освободились, и Арина, втягивая воздух носом, одной рукой уперлась в шершавый бок ящера, а другой вцепилась в жесткие пальцы, по-прежнему зажимавшие рот. Из глаз посыпались слезы. Бок подло выскользнул из-под руки, отчего девушка чуть не свалилась и выпустила чужие пальцы, вокруг зашумело, будто поднялся сильный ветер, спина шурса резко поддала снизу, поднимая хозяина и жертву, и в тот же миг Арина провалилась в воздушную яму. Рот вдруг освободился, и Арина завопила от ужаса. Спина снова наддала снизу, зашаталась и заходила вверх-вниз. Перед глазами вдруг рассыпались звезды, а внизу осталась темнота. А там, в темноте, раскинулись джунгли… Руки сами стали хвататься за все подряд, лишь бы не свалиться в жуткую пустоту, а крик все летел и летел над джунглями.

Скоро Арина перестала кричать, и только тогда осознала, что лежит животом поперек спины шурса, которого седлал Каф. Одной рукой она держалась за бок животного, а другой – за ногу туземца, и разжать эту проклятую ногу не было никакой возможности, потому что Каф и не думал ее держать, предоставив жертве решать вопросы безопасности самостоятельно. В лицо бил встречный ветер, она задыхалась от бешеного напора воздуха и думала только о том, что может упасть. Остальные мысли куда-то запропастились.

Арина уже изнемогала от борьбы за собственную жизнь и от нехватки воздуха, когда заметила, что небо на востоке светлеет. А внизу разглядела какие-то огни. Ноги туземца двинулись, направляя животное в ту сторону, и шурс пошел на снижение. Черный уровень ночных джунглей поднялся и заслонил звездное небо, и Арина, с трудом ворочая головой, разглядела силуэты башен большого здания, невидимого во тьме. Они возвышались над джунглями, выше торчали только отдельные особенно высокие деревья. Похоже, огни теплились где-то у подножия башен.

Башни приблизились вплотную, шурс заработал крыльями с утроенной силой, завихряя воздух, опустил задние лапы и мягко приземлился. Арина, не веря, что пытка полетом окончена, неловко приподнялась на вытянутых руках и увидела двор средневекового замка, освещенный факелами, а факелы держали люди. Каф заставил шурса идти прямо в замок.

Что там, внутри, Арина не разглядела. Она съехала на животе с шурса, и ее тут же понесло куда-то вбок. Кто-то чересчур услужливый поддержал ее, не позволив упасть.

– Не трогайте меня! – взвизгнула она по-русски, обернулась и увидела незнакомые лица с горящими глазами. Большое пространство, плохо освещенное теми же факелами, было заполнено людьми, все они бесстыдно пялились и галдели. Среди толпы расхаживал Каф и громко отдавал распоряжения. Шурса увели. Арина вертела головой, как загнанное животное, а рука между тем нащупывала на майке маячок. На месте его не оказалось, и Арина похолодела.

Между тем до нее стал доходить смысл разговоров.

– Эта женщина не из рода Северных рыб, – прошамкал беззубый старик. – Ее волосы гораздо светлее. Или я плохо вижу? Поднесите-ка ближе факел…

– Эта женщина пришельцев со звезд, – догадалась одна из ведьм, окруживших Кафа, и в голосе ее послышалось благоговение.

– Хозяин, неужели они отдали ее тебе? – осведомился один из воинов.

– Я ее выкрал, – невозмутимо ответил Каф. – Теперь она моя невеста и ваша хозяйка.