Арина ощутила слабину в ногах и удивилась: «Два бокала всего выпила. Надо же, какое коварное вино. С чего же его все-таки делают? Нет, не два, три… Четыре…» Она сообразила, что никогда в жизни столько не пила. Пленница покосилась на Парсата и Сиаль, ведущих за столом светскую беседу и поглощенных друг другом, выбралась из-за стола и потихоньку удалилась к себе. Колты она сняла и бережно положила в шкатулку. Стаскивать с себя платье не было сил. Едва коснувшись головой подушки, она сразу провалилась в сон.

Она пробудилась среди ночи с хмельной головой от необычной неги. В камине привычно потрескивали дрова. Шум от пира едва проникал сквозь толстую дверь. На краю топчана сидел Каф и неотрывно смотрел на нее. В комнате, освещаемой огнем камина, она различала только его силуэт на фоне огня, да еще желтый отсвет в глазах. Арина, еще не проснувшаяся окончательно, взирала на него без удивления, принимая за продолжение сна.

– Кровь горяча, как вулканический гейзер. В ней бродит первозданная тьма джунглей, – тихо промолвил Каф.

«Что он говорит?» – удивилась Арина, еще не осознавшая, что проснулась. Каф склонился, заслонив свет от камина, и коснулся горячими губами уголка ее губ, выпрямился и погладил ее шею и плечи. Совершенно черные глаза его горели мистическим желтым огнем. Арина удивилась, что эти привыкшие к клинку сильные и тяжелые руки такие ласковые. Он склонился снова, его ладонь обожгла сквозь платье бедро, пальцы скользнули по шее ниже, и Арина опомнилась. Полусон рывком перешел в реальность.

– Нет, – громко сказала она. Он словно не услышал, и Арина укусила его за ухо. В конце концов, вокруг были древние джунгли, а не цивилизованный Лондон. Каф отпрянул, а она, сердито сопя, уперлась ногой ему в висок и чуть не вывихнула крепкую руку. Прием Серафимы.

Каф не издал ни звука, хотя прием был очень болезненным. Он вскочил, задыхаясь, глаза полыхали диким огнем. Она тоже соскочила с топчана.

– Ты сама не знаешь, чего ты хочешь! – бросил он.

– Я хочу вернуться домой и никогда больше не возвращаться на Зертилию!

Каф рассмеялся и сказал:

– Не обманывай меня и себя. В моем замке ты никого еще не обманула. Ты горишь! Посмотри на себя!

Он схватил со стола зеркало и поднес к ее лицу. Арина при свете камина мельком увидела собственное отражение и не узнала его. Она оттолкнула руку с зеркалом.

– Убирайся, – зло сказала она по-русски.

Они стояли и смотрели друг на друга бешеными глазами. Каф гордо фыркнул, развернулся и вышел. В открывшуюся на миг дверь до ушей Арины донесся гомон пира и звуки музыки.

Арина стояла посреди комнаты, дрожа, задыхаясь и ничего не соображая. В висках гулко стучало. Она подбежала к окну и стала выстукивать пальцами по косяку. Хмель выветрился. Страха, как ни странно, не было. «Сама виновата, строила ему глазки весь вечер. У, какая же я дура! Как я могла потерять бдительность, как могла так расслабиться?» Арина готова была провалиться сквозь землю. «Джунгли бродят...» – вспомнила она, и ей стало смешно. Сердце колотилось, как безумное, руки немилосердно тряслись. Ей пришлось согласиться, что «джунгли в крови» действительно бродили, древнее желание, до сих пор властно и успешно подавляемое, захлестнуло ее…

Чертыхнувшись и дьявольски захохотав, пленница запрыгала на месте, чтобы избавиться от дрожи. Вспомнилась таверна, о которой поведала Сиаль. Наверняка там все время крутится народ, и есть шансы нанять проводника. Вся Зертилия знает, где находится база. Вся Зертилия, исключая Арину. Как будто она здесь чужая, вот где обидно-то! Зато у нее есть жемчужное ожерелье – драгоценный жемчуг, денежная единица Зертилии, местная валюта. Надо бежать отсюда, пока не поздно. Немедленно. Только в окно она теперь не полезет, еще и посреди ночи, зачем такие сложности? На ней еще не зажили синяки, заработанные во время первого побега, и зарабатывать новые было рано.

Пленница заставила себя успокоиться, деловито собрала рюкзак, сунула туда холсты и переводы, бережно положила деревянную шкатулку с колтами, дождалась, когда за окном замаячит рассвет, и осторожно спустилась в холл. Там уже было убрано. Во дворе вповалку лежало несколько спящих воинов. За воротами дремали стреноженные шурсы и капаланы, а пастухи безмятежно спали в траве. Арина некоторое время разглядывала шурсов, но подойти так и не решилась. Они послушны седокам и ведут себя предсказуемо, но вдруг захотят взлететь. Арина выбрала взнузданного капалана, распутала лапы и уселась верхом, подивившись, как ловко у нее это получилось. Бедра привычно заныли, но это ничего. Она направила животное на северо-восток по приметной тропинке.

Холодная кровь рептилии ждала восхода солнца, чтобы согреться, и маленький ящер, едва шевеля лапами, неуверенно двинулся в тайгу. Беглянку устраивала временная медлительность, ей хотелось привыкнуть к езде.

Как обрадуется Сережка, когда увидит ее на базе! А может, он не на базе вовсе, а ищет ее по всем джунглям? Его сразу известят, и он примчится, как сумасшедший. А какие потрясенные лица будут у разведчиков! Сима просто ахнет. Что и говорить, ее самостоятельное возвращение произведет настоящий фурор.

Но ожидаемое чувство радости не наступило, было одно только недоумение, что все окончилось так внезапно. Позади остался ухоженный замок, полный картин, непрочитанная библиотека, до которой Каф больше никого не допустит, славная Сиаль и верная Кея, и обеих она больше никогда не увидит. Как-то неожиданно все оборвалось…

И дикая сцена ночью. Едва вспомнив о ней, Арина почувствовала, что снова теряет разум. Нет, она правильно сделала, что уехала. Все закончилось раньше, чем она начала собирать вещмешок. И виновата в этом именно она.

Беглянка ехала все утро, временами спрыгивая на землю, чтобы отдохнуть от верховой езды. Стареющий краешек Сиала догорал на западе. Неуверенные солнечные лучи пробрались сквозь крону и согрели местного ослика, и капалан бодро топотал по тропе.

Ближе к обеду Арина выехала на открытую местность и увидела вдалеке в скалах целых три замка. Она подбодрила капалана несильным ударом пятки, и спустя некоторое время выехала на сносную дорогу, которая привела к подножию скал. Приметная таверна была прорублена в скале, порог застелен свежими синеватыми листьями. Тут же дремали привязанные к жердям шурсы, капаланы и кразды. Арина привязала своего рядом с остальными, набралась духу и зашла внутрь.

В просторной пещере в громадном камине ревело пламя, на стенах горели факелы. Здесь трапезничали общинники: воины, женщины и даже дети. Люди пришли утолить голод, немного расслабиться и пообщаться. Посетители оглянулись на нее, прозондировали пытливыми взорами и снова уткнулись в свои посудины. Экая невидаль – невеста феодала! Видали мы таких.

Арина села за свободный стол и с наслаждением вытянула гудящие ноги. Когда же она привыкнет к езде верхом? Н-да, теперь уже никогда. Она была голодна, но сначала хотелось найти проводника. Беглянка подсела к двум воинам и спросила, знают ли они, где находится база пришельцев.

– Кто не знает? – лениво ответили мужчины.

Арина показала розовое жемчужное ожерелье:

– Доведите меня до базы.

Она была уверена в успехе, но оба воина отрицательно покачали головой. Арина удивилась, вытащила складной нож и передала одному из воинов. Тот рассматривал его хищным взглядом, но все же вернул с тяжелым вздохом. На стол легла карта, каких в Зертилии еще не видели, за исключением жителей замка Каф. Оба воина смотрели мимо девушки.

Оставался последний аргумент. Арина вновь полезла в вещмешок и нащупала шкатулку с колтами. Когда она принимала подарок, ее пальцы случайно коснулись пальцев Кафа, и ее словно пронзила молния. Арина не смогла осознать, что произошло, верней, не захотела, и постаралась забыть.

Нет, колты она не отдаст. «Они нужны для науки», – сказала она себе.

– На базе за меня дадут другие ножи, гораздо лучше, – пообещала она.