– Но тем не менее...

– Тем не менее, никто из нас, андроидов, не может покинуть Станцию. Нам вживлены датчики, которые не позволяют уйти с территории. Болевой шок вплоть до комы.

–На Станции есть вертолеты.

– А пилотировать кто будет, а, красотка?

– И все же меня здесь ничто не держит. Я-то не андроид.

– А жаль. Мы бы договорились гораздо быстрее, – и он недвусмысленно сжал ее колени. Сима предупреждающе фыркнула.

– Ты забыла, что ты не только не андроид, но и не пилот, – продолжил он. – Док, я полагаю, желает заполучить свою невесту как можно скорее и ради этого приложит максимум усилий. Так что расслабься и жди, когда тебя вызволят отсюда. Хотя будь моя воля, я бы оставил тебя здесь на веки вечные, и пусть Док катится ко всем чертям.

– Ты поступаешь со мной не по-джентельменски.

– Если бы я вовремя разглядел, кого хватаю, я бы выволок из-под стола эту толстую библиотекаршу.

– Ты уверен? – усмехнулась Сима.

– Нет, не уверен. У меня были некоторые шансы уйти и без заложника, но ты так вовремя подвернулась под руку! Хотя без тебя мне было бы гораздо проще. Один только прыжок из окна чего стоил. Ты его помнишь хоть?

– Еще бы!

– Мне пришлось защищать тебя от осколков, потом от удара об землю. Это было непросто.

– Меня могли убить.

– Пока ты со мной, тебя никто не убьет.

Сима так и прыснула:

– Ты такой же, как остальные мужчины!

– А чем я должен от них отличаться?

Как Сима ни старалась, как ни пыжилась, обида рассеялась без остатка.

– Сат, как тебе удалось сбежать отсюда со своими датчиками?

– Док прислал комиссию для проверки. Я и смылся на их транспорте.

– А как же датчики?

– Мы комиссию уже ждали. Приятель вырезал мне несколько штук. Вот, смотри, – Сат задрал майку и штанины и показал ужаснувшейся Симе свежие порезы. – Оставшиеся до комы не довели, хотя пришлось немного потерпеть. Совсем чуть-чуть, ведь транспорт пролетел поле очень быстро.

Сат нахмурился, и Сима поняла, что терпеть было вовсе не так просто.

– А комиссия куда делась? – спросила она.

– Отправилась на базу на вертолете-трансформере, оттуда их заберет «Зертилиец» первого числа.

– Значит, на базе теперь на один вертолет больше! – обрадовалась Сима. – Объясни мне, сивой и непонятливой, зачем было отсюда бегать, чтобы потом вернуться назад?

– За книгами и старыми газетами. Может, для тебя этот стимул недостаточный, но нам так не кажется. Газеты я тебе покажу, они сейчас нарасхват. Думаю, тебя это тоже заинтересует.

В казарму вошел андроид, который давеча рассматривал Симу, и обронил только одно слово:

– На камбуз.

И ушел.

Сат скептически поднял брови, покачал головой и сказал:

– Приказ есть приказ, надо слушаться. Бездельничать ты не будешь. Пошли.

Он привел ее на камбуз.

– Вот тебе целое царство. Кашевар ушел.

– Куда ушел?

– Из жизни ушел, куда еще уйдешь отсюда?

– Ой…

– Ты его заменишь, пока будешь здесь. Тридцать семь человек необходимо вовремя накормить завтраком, обедом и ужином, и чтобы любой мог в любое время перекусить бутербродом. И чтобы в любое время ты могла состряпать закуску и помыть стаканы.

– Что?

– Шучу. Алкоголя на Станции нет. Разве что спирт технический…

– Вот здесь я и буду спать. В своем царстве, – заявила Сима.

Сат стал показывать, как работают агрегаты и плиты, поминутно похлопывая ее то по спине, то по руке, а то и где пониже. Сима устала огрызаться и смирилась.

– Ужин через два часа, – сообщил Сат. – Кэп освободил меня от работы на сегодня, и я помогу тебе.

Обитатели станции трапезничали за двумя длинными столами. Сима быстро раскладывала ужин по тарелкам, которые они подносили. Кэп сел во главе одного из столов.

– Сима, – крикнул Сат. – Я придержал тебе место.

Когда все расселись, она, не колеблясь, бухнула свою тарелку на общий стол и уселась рядом с Сатом. Тот весь лучился. Андроиды были оживлены, бойко перебрасывались словами, незаметно втянули в разговор и «новенькую». Она чувствовала себя совершенно свободно. И не андроиды это вовсе, а обычные люди, похожие на… студентов. Станция напомнила Симе студенческое общежитие, в котором она жила пять лет, пока училась. Ее студенческие подруги остались там, в далеком недосягаемом прошлом…

Она и впрямь собралась ночевать на камбузе. Это было последнее проявление обиды. Она долго топталась с постелью в потемках. Давили гнетущая тишина, гулкое пространство большого помещения и одиночество. В конце концов, Сима сдалась и побрела с постелью в казарму. Обитатели мирно сопели, кто-то шептался в темноте. Она на ощупь нашла свое место. Сверху свесился Сат:

– Пришла? Я знал, что ты придешь. Экие вы, люди, общественные...

Сима думала, что уснуть не удастся, но ошиблась.

Потекли дни за днями. Сат нашел пыльную расстроенную гитару, и во время отдыха девушка играла, развлекая общество и унимая собственную неясную тоску. Сат впервые услышал ее пение. Низкое контральто вибрировало и отрывало его от земли, заставляло кожу покрываться мурашками. Сат влюбился в нее еще больше, хотя больше, казалось ему, было некуда. Безответная любовь к женщине-человеку перестала приносить радость, настолько замучила его эта страсть. Он не подавал виду, все шутил с Серафимой и заигрывал, она за словом в карман не лезла, и общество станции с появлением «новенькой» изрядно приободрилось.

Обитатели веселились, не понимая, отчего, собственно, происходит веселье, а Сат тихо страдал. Когда он всерьез пытался заговорить наедине о своем чувстве, она с ходу все обращала в шутку. Сат душился от бессильной злости, а Сима мучилась досадой. Она никак не могла свыкнуться с тем, что ее поклонник – не человек.

Тем не менее, называть андроидов андроидами у нее не поворачивался язык. Ей было легко со взрослыми людьми с двенадцатилетним жизненным опытом. Она опасалась только одного: как бы кто-нибудь из них не «ушел», пока она не покинула станцию. Сима отдавала себе отчет, что каждому из них оставалось жить недолго. Обитатели никак не демонстрировали ожидания близкой смерти, по крайней мере, при Симе. Она не видела ни тени страха или обреченности на лицах, и не слышала ни единого слова на эту тему.

Первые трое суток было не до того: здесь, на станции, так похожей на студенческое общежитие, она почувствовала себя отвергнутой всем человечеством. Не от мира сего, без дома… Прошло и это. Сат в свободное от вахты время не отходил от нее ни на шаг, и она быстро привыкла к его обществу. Под напором его шуток отступали на задний план мрачные мысли и ностальгия. Он был незаменимым на камбузе, ведь она сильно уступала андроидам по быстроте и сноровке и часто не укладывалась в график. Не так-то просто накормить тридцать семь ртов вкусно, сытно и вовремя.

В перерывах между вахтами он научил ее пилотировать вертолет-трансформер. Просто так, чтобы только быть с ней рядом. А ей только того и надо было, без Сата она скучала и легко поддавалась тоске. Во время обучения он поглаживал Симу то по руке, то по коленке, то обнимал ее нежно или крепко. Студент, да и только. Ученице надоело отбрыкиваться, да и приятны ей были теплое внимание и забота. У границ большой территории Сат морщился от предупреждающего покалывания датчиков: дальше нельзя.

Тридцатого сентября, когда Зертилию потрясла стихия, и даже за Полярным кругом немилосердно мело, на камбузе тоже произошла катастрофа: сломалась посудомойка. Сима, как назло, никак не могла дождаться Сата. Он явился перед самым обедом, когда у нее уже вышли все сроки. Он сиял, как красное солнышко, и сыпал шутками, как рог изобилия. У Симы настроения шутить не было. Она поискала, чем бы в него кинуть поувесистее, но не нашла.

У Сата же настроение было. Он перемахнул через стол грациозным прыжком и бесцеремонно облапал Симу. Та вырвалась и очутилась рядом со шкафом. Сима распахнула шкаф и швырнула в Сата первый попавшийся двухкилограммовый пакет: