– Сереж, я лечу к Арине и ни к кому больше. Где ее искать?

– Что, прямо сейчас?

– А что такого?

– Ночь на дворе, Сима! Чудо в репьях, – беззлобно ругнулся Сергей.

– Я привыкла к темноте на улице. Две недели дня уже не видела.

– Нет, ты объясни мне, Сима, что за необходимость лететь к Арине прямо сейчас? Неужели нельзя подождать до утра?

– Нельзя. Скоро сюда пожалует Док, и придется ехать в гости в его компании.

– Уф-ф… Ладно. Арина находится в замке нашего проводника Кафа Орха. Сто двадцать миль на юго-западе отсюда. Я провожу тебя.

– Сережа, за кого ты меня принимаешь? Я доберусь сама. У тебя глаза красные от недосыпа. Видел бы ты себя со стороны.

Сергей вздохнул и согласился:

– Да, нагрузка сейчас большая после урагана. Хорошо, лети сама. Рядом с замком есть двор, куда можно приземлиться. Невдалеке – небольшое болото, растительность в нем фосфоресцирует, по нему ориентируйся. Если ты его не найдешь, немедленно возвращайся. Еще тебя мы не искали! Сообщи мне, когда прибудешь на место. Пятого мы вас с Аришкой заберем. Оно и к лучшему, если вы там будете вдвоем.

Таким образом, Сергей не без задней мысли благословил Серафиму в дорогу.

– Все же я тебя сам туда доставлю, а то мало ли что…

– Никаких «мало ли» не случится. Если что, вернусь. А моя гитара сохранилась, Сереж?

– Куда же она денется? Ладно, сейчас принесу.

Через несколько минут Сергей принес ей гитару и вещмешок, который так и остался на базе.

– Спасибо, Сереж. Извини, что подняла тебя среди ночи.

– Извиняться будешь перед Семеном. Он здоров поспать из жутко злится, когда его будят.

Сима подтянулась на цыпочках и чмокнула Сергея в подбородок. Выше она не достала. И побежала по тропе к вертолету. За ней увязались собаки.

Ее постигло разочарование: около трансформера уже бродили те самые влюбленные и еще несколько человек, потревоженных среди ночи отдаленным шумом винтов. Сима нетерпеливо чертыхнулась и направилась к двум вертолетам базы. Но они оказались совершенно иной конструкции, и Сима не имела ни малейшего представления, как их пилотировать.

Она задумалась. Оставаться на базе совершенно не хотелось. Утром будет много вопросов, прибудет Анджело, и еще неизвестно, сможет ли она выбраться в замок одна. Она догадывалась, что тревожить большой толпой феодала, «приютившего» Арину, не следовало, и раньше пятого она могла подругу не увидеть. Однако выхода не было, и Сима в сопровождении собак с великой неохотой вернулась к домику. Придется, видно, смириться.

Ее взгляд упал на клетку с ящером…

Она знала, что на шурсах ездят верхом и даже летают. Верховой езде она научилась еще в детстве – недалеко от бабушкиного дома располагалась сельская «конебаза». Какой у него свирепый вид… Вроде спит, но одним глазом так и косит.

В сопровождении вздыбивших шерсть волкодавов она осторожно приблизилась к клетке. Шурс зашевелился и предупреждающе зафыркал. Чешуя маслянисто отливала при свете фонаря. Сима обошла клетку и разглядела на хвосте ящера грубое клеймо, наглядно демонстрирующее, что животное знает седока: наездник тыкал копьем летящего шурса.

Это немного обнадеживало. Дракон в зевке неторопливо разинул пасть во всю ширь, давая возможность вдоволь налюбоваться острыми зубами и парой клыков длиной с локоть, по которым стекала слюна. У Симы захватило дух. По учащенному биению сердца она поняла, что решение уже принято и ее уже ничто не остановит. Она выдернула копье, предназначенное для управления шурсом, а сейчас служившее засовом на воротах клетки.

Ящер внезапно стряхнул ночное оцепенение, вызванное охлаждением крови, и вырвался на свободу. Шесть волкодавов с визгом откатились. Сима, ужаснувшись, отшатнулась. Шурс начал разбег, расправляя огромные перепонки и не обращая внимания на зашедшихся лаем собак. Сима поняла – еще миг, и она потеряет последний шанс, и устремилась наперерез чудовищу. Ее чуть не отбросило кожистым крылом, но она успела отклониться и с копьем наперевес вспрыгнула на гибкую шершавую спину. Шурс зашипел, захлебываясь злостью, и взлетел. Он выгнул спину в попытке сбросить наездницу. Сима крепко обхватила упругое тело ногами и ткнула копьем извивающуюся шею. Ящер изогнулся, целясь зубами в ногу. Серафима испуганно отдернула ее и воткнула копье в раздвоенный язык. Затем, уже не церемонясь, дважды сунула копьем в тело животного, так, что брызнула кровь.

Шурс и в самом деле был объезжен. Жестокое проявление власти оказалось достаточным, чтобы шурс на время смирился. Серафима, скривившись от вида крови, копьем направила зверя на юго-запад. Морщинистое полушарие Сиала, врытое в горизонт, служило надежным ориентиром.

Ящер покрыл расстояние в сто двадцать миль за час. Серафима за этот час вложила в злобную тварь все свои силы. Борьба с шурсом не дала ни малейшей возможности насладиться полетом. Сильно мешали вещмешок и гитара за спиной, но Сима не выбросила ни того, ни другого.

Уже занимался рассвет, джунгли окутал туман, различимый сверху, Сиал завис над горизонтом оранжевым горбом. Всадница проглядела замок, покружила над болотом, вернулась немного назад и, наконец, увидела его. Родовое гнездо Каф удивило размерами. Ворота были радушно открыты, будто владельцы замка никого не опасались.

Она заставила шурса приземлиться во двор. Там сидело несколько туземцев с дубьем, словно поджидая ее. Стоило Симе соскочить на землю, как освободившийся от седока озлобленный дракон ринулся на людей. Те с гиканьем замахали палками и клинками. Лезвия в предутренних сумерках отливали опасным голубым отсветом. Шурс громко зашипел, развернулся, вразнобой замахал перепончатыми крыльями, вздымая пыль, разбежался и взлетел. Люди с дрекольем наперевес проводили его глазами. Потом они в полном молчании развернулись и бросились на Симу.

Та была ошеломлена. Она решила уклониться от стычки, сбросила с уставшей спины вещмешок и гитару, увернулась от ударов палками, способных проломить толстый череп выйпета, и умоляюще подняла руки. Поняв, однако, что драки не избежать, она попыталась добраться до копья, которым погоняла шурса. Подобрать его не удалось. Видя, что ее берут в «коробочку», она резво обежала двор по периметру. Преследователи, гоняясь за ней, сбились в кучу, и Сима забежала в открытый замок. Туземцы ворвались за ней следом.

Она попала в огромное помещение, освещенное факелами по стенам. Под потолком угадывались очертания люстры размером под стать помещению. Сима повернулась лицом к преследователям, понимая, что здесь спасаться от них бессмысленно, они-то находились у себя дома! Панике она не поддавалась. Звать на помощь даже в голову не пришло.

– Ах, так у вас встречают гостей? – спросила она по-зертилийски и напала на переднего. Ударом ноги она выбила из рук палку, зажала его руку под мышкой и вывернула, заставив рослого детину клюнуть носом в каменный пол. Ее схватили сзади, но она отдавила пяткой ногу негодяя и локтями скинула с себя его руки. Следом противник получил удар локтем в солнечное сплетение и туда же – удар ногой. Тот всем своим весом рухнул на товарищей сзади и троих уронил.

Сима упивалась злостью и азартом. Она врезала особенно нахрапистому головой в живот, выбила палку из его рук, этой же палкой нанесла удар по шее подвижному, как ртуть, парню, отбила несколько ударов вместе с пальцами туземцев и повернулась лицом к оставшимся на ногах. С палкой она чувствовала себя гораздо увереннее. Жердь вертелась у нее в руках, как пропеллер. Туземцы остановились. Они переминались с ноги на ногу, терли отбитые пальцы. Рослый детина утирал окровавленный нос – урон мизерный, а руки в крови по локоть. Однако их было восемь человек, и не исключено, что подоспеет подкрепление. Пока ее спасала нерешительность «гостеприимной» челяди, получившей внезапный отпор, но если они нападут все сразу…

Лопатки свело. Сима быстро оглянулась. Невысокая, ладная дивчина с бедовыми глазами целилась в нее из арбалета. Оружие ходило ходуном. «Колеблется», – догадалась Сима. Резко повернувшись к дивчине, она по-зертилийски скомандовала: