Защитный шлем Валлура склонился к земле. Аттвуд, медленно переводя взгляд с вертикально светящихся синих полос, наклонился в том же направлении.

Вода в небольшой луже, не успевшей иссохнуть за день под палящим светилом, вибрировала с периодичностью в пару секунд, пуская дрожащую рябь по ровной незамутнённой поверхности. Ещё пару мгновений они склонившись наблюдали за тревожным знаком, но вскоре земля успокоилась и трения прекратились. Головы подняли почти синхронно.

– У меня чувство, будто за нами следят…

– Пойдём по следам, оставленным от ветвей. Пойдём быстро, но осторожно. Хищников, равно как и вообще плотоядных существ, пока не нашёл мой геф-проектор, но попадаться на простой неосмотрительности есть худшее упущение из возможных.

Аттвуд кивнул, выражая полное согласие, переборол усталость и два силуэта быстро скрылись за поросшим синеватыми кустами пригорком, который укрывал от любого любопытствующего взгляда пёструю какофонию разрозненных брызг.

Залитая иссиня-чёрной, красной и синевато-зелёной кровью поляна осталась далеко позади.

***

– Тебя сложно верно понять. Словно вначале ты пытаешься убедиться в своих словах сам, а уже потом отвечаешь на мои вопросы.

Флойд очнулся спустя пару часов на руках у Адайн и теперь, всё ещё лёжа на тугом, но тем не менее удобном, подобии кровати, чувствовал себя намного лучше. Сложно сказать в чём таилась причина, быть может местная фауна, которой его обильно измазали, пощадила организм иного вида и вместо того чтобы прикончить иноземца решила ему помочь, а может виной всему эти руки. Светло-серые, местами с тёмными да белёсыми прорединами, как у некоторых земных кошачьих, руки, которые были необычайно гладкими в чуть вытянутых ладонях и шершавыми на кончиках пальцев. Мягкие касания успокаивали, унимали пульсирующую в висках боль и забирали воспоминания. В те дни он очень сильно сожалел о том, что не сможет вечно так пролежать.

Ясные чувства и разумность вернулись к нему всё с той же рукой, которая малость резковато прошлась по бледным щекам.

– Я рассказал всё ровно так как то произошло. Понимаю, тебе сложно осознать, но постарайся понять и меня, находящегося в таком же положении. В то, что рассказала ты, поверить не менее тяжело.

Она встала и, усевшись на полог окна, сдёрнула с пышной ветви роскошный фрукт, напоминавший своим вкусом помесь земных клубники, дыни и персика.

Сперва Флойд опасался что-либо есть и даже пить, но, как оказалось, местная вода мало чем отличается от земной, а буйная растительность не убивает хрупкий человеческий организм выделяемыми токсинами. Ещё тогда он подумал: какова вероятность того, что во вселенной есть планета, по умолчанию, в большинстве своих свойств, пригодная для немедленного заселения людьми? Флойд конечно небыл учёным, но ответ на этот вопрос лежал на поверхности.

– Скажи, ты веришь мне? – спросил он прямо.

– Верю ли я в другие миры, лежащие в бесконечной тьме океана, простирающегося за небесами и омывающего своими потоками, не имеющими верха и низа, бесчисленное множество светил? Верю ли я в то, что ты прибыл из одного такого мира, по той причине, что иноземец другого мира спас твою жизнь от неминуемой гибели с подачи рук существ третьего мира, непонятно с чего решивших всех вас убить? Разумеется нет. Это безумно. Безумные сказки выдумщика.

Он и сам с трудом верил.

– А хотя бы в то, что видела своими глазами?

– Разумеется.

От резкой смены направленности ответов Флойд аж приподнялся на месте.

– Твоим словам в этой части есть очевидные подтверждения. – объяснила Адайн, срывая ещё один плод. – Отчасти. – серебристые радужки в прищуре коснулись рукояти револьвера. – У меня нет основания сомневаться в необходимости выяснить причины произошедших событий. Признаю, даже интересно. И… – задержалась она на несколько томительных секунд. – Я помогу тебе и таким образом мы поможем друг другу. Стрелы прикроют ищущего знаний.

– Но без веры?

Адайн засмеялась, вспомнив слова Нукум:

– Любопытство лучше неё. Оно, в отличие от веры, заинтересованно в правде. Прости меня Флойд, если обидела, но и пойми.

– Другие ещё терпят меня? – у её дома постоянно кто-то ошивался, а от него кошмарно воняло из-за трав и потому вопрос был резонен.

– Едва, но им придётся смирится. – она улыбнулась и показала на роскошные перья шалтийского чармалла, закрывавшие ряд слуховых путей и крайолово-киноварных волос.

– Красивые. Тяжёлая должно быть добыча?

– Тяжёлая. – как-то слишком уж отвлечённо ответила Адайн. Флойд мысленно умножил сложность охоты на шалтийского чармалла в десять раз. – Но о тебе всё равно постоянно спрашивают, задают неудобные вопросы. – она вздохнула и свесилась на окне. – Если я расскажу то, что услышала от тебя, старейшинам, то тебя посчитают кем угодно, только не тем кто ты на самом деле есть, а меня поднимут на смех, да и Гаату тогда никогда не стать. Так не пойдёт. Нужна идея.

Флойд усмехнулся. На Земле, будь он на месте Адайн, его и вовсе хором бы объявили сумасшедшим, с последующей отправкой на пожизненные работы во благо процветания Объединения и всех его честных граждан.

– Если там где я появился мы ничего не найдём, то ты покажешь мне то странное место, о котором говорила?

Проникновенно-доверительное, внимательное и вместе с тем очень по-женски расслабляющее выражение Адайн, сменилось серьёзной миной.

– Нет, нам нельзя. Храм находится в ничейных землях, между Фракхой и Мулгом. Если мы переступим его порог, то тем самым нарушим договор мира.

– В самом деле? Тоесть, ты хочешь сказать, нарушим его прямо как те разведчики?

– Это другое… Ты не понимаешь как здесь всё устроено. – она отвернулась.

Флойду показалось что упёршийся в небольшую рассаду взгляд преисполнился грусти и словно бы скрывал за собой внутреннюю борьбу. Всё стало вдруг ясно. Так же очевидно, как и то что облака на этой планете имеют оранжевый оттенок.

– Насколько их больше? – спросил он.

– Не могу сказать точно, но гораздо больше чем нас. – сопя и отвернувшись, медленно проговорила Адайн. – Их силы стоят недалеко от перевала Ном`тиг, в двух днях пути. У нас же защищены в большей степени лишь восточные равнины. Прикрываем тылы от всякой плотоядной живности. Глупо. Как глупо. – она встала и растирая шею прошлась по комнате. – Но даже будь у нас столько же охотников сколько у Мулга воинов, то мы едва ли сдержим врага. Тогда, на поляне, сказался эффект внезапности, а в открытой войне боюсь история великого селения навсегда окончится. Если я смогу стать Гаату, то возможно удастся повлиять на старейшин. У Орно есть план. Не знаю сработает ли, но иначе наш конец станет вопросом времени.

От избыточной для человеческого организма влажности и резких колебаний атмосферного давления раскалывалась голова. Статические разряды, особенно бурно подсвечивающие сплошное небесное покрывало к утру и вечеру, огромными количествами выжигали драгоценный кислород, вызывая у человека периодические скачки артериального давления. И всё же, не смотря на агрессивную среду, будучи по природе человеком честным, Флойд пытался войти в её положение. В положение иного, чуждого инопланетного существа, будучи сам выброшенным где-то среди далёких звёзд. Это было удивительно и тем, что, как он думал, способность к глубоким переживаниям предыдущая жизнь из него всю вырвала на корню.

– Проводи меня к месту. Если мы ничего не найдём там, то до храма, следуя твоим указаниям, доберусь сам. – медленно поднялся и свесил ноги с высокого настила, упёршись кистями о край кровати.

– А если опять повстречаем разведчиков?

Флойд опустил взгляд на свой револьвер. Адайн хмыкнула.

– Вы должно быть часто воюете в своём мире, если ты про него не наврал. Гораздо чаще чем мы здесь, на Гирвалме, ведь так? Поэтому и придумали такие хитроумные устройства и, как и яммтеты, не боитесь металла. Но ты всё же не яммтет, нет. – три круга коллоидных колец гипнотизировали, вводили Флойда в транс. Он словно попал в художественную галерею и сейчас рассматривал лучшее её полотно. – Ты не поклоняешься бездушному орудию, лишь используешь его в своих целях. – Адайн коснулась его руки, развернула к верху ладонью и поглаживая стала с интересом осматривать. – Так вы и выживаете, верно?