– И пламенем развеиваем тьму!

Круглая чека соскочила с разжатых пальцев и приплюснутый цилиндр, нашпигованный стальными иглами, отправился в непродолжительный полёт.

Огненная вспышка высветила гробницу, которой точно не было никакого конца, равно как и мерзким полчищам обступивших Лэрда существ. Он зажмурился, укрывшись воротом от гадких, хлеставших всюду маленькими гейзерами, линий крови, а вновь открыв глаза увидел солнечный свет исходивший из вывороченного гранатой проёма.

Взметнув карабин, Лэрд быстро рванулся в него и, прыгая, пустил удерживавшую оружие руку в свободный оборот. Стенания, визги и багровый фонтан, сменивший Лэрду цвет волос, окончили сражение и весь этот кошмар.

Как по щелчку, опьяняющая песнь битвы стихла. Приземление было довольно жёстким, но хотя бы пришлось на опорные конечности.

Буйство первозданной природы! Небеса стянуло синеющими тучами. Электрические разряды, ударявшие о древа и камни, титанами застывали в ледяные скульптуры, тянущиеся до небес. Куда ни посмотри – всё было ими усеяно, подобно тому как колосьями усеяно поле ржи, готовое к жатве. Ураган выворачивал и гнул громадные кроны. Древа испуганно дрожали, скрипели и стенали. Дрожала и сама земля. Каменная крошка, бывшая некогда монолитным камнем, стала рваться за ветром, застревая в отчерневших слоях коры и взрыхляя землю целыми пластами, словно сверхмощный экскаватор, вышедший на промысел.

Зажмурившись, он и развёл руки в стороны, готовый к неизбежному. Он слишком устал, чтобы сопротивляться следующему уровню кошмара, да и стоял почти на открытом месте – не спрятаться, не успеть убежать. Они со смертью теперь были близки как никогда. Два неразлучных друга. Два брата и две мессии.

Вихревой столп коснулся небес, завихрился, разверзся синевой разрыва и ураган закончился так же внезапно как и начался.

Лэрд медленно открыл глаза. Коснувшись лба, по которому крупными каплями стекал солоноватый пот, он убедился, что лесная духота отнюдь не иллюзия. Запах пыльной прохлады сменился ненавистным ему летом, характерным резкостью тепловых излияний и пестротой испарений. Остовы ледяных глыб начали крошиться и рушиться о землю, забирая ввысь песок и разбрасывая всюду колотые льдины, размером с грузовые автомобили.

Он увернулся от самых больших из них, упавших поблизости, отошёл в сторону и, отряхнувшись, ещё раз осмотрелся.

Большинство мегалитов пали на леса. Рассветное солнце ещё не касалось земли, но маленькой желтой точкой подсвечивало густые облака, словно рассечённые небесной гильотиной на множество изорванных кусков. Сияние, озарявшее свечением скалистые земли, подсвечивало и показавшийся ему миражом город, возвышающийся на далёких сплетениях из нескольких высоких скал.

Величественная твердыня толстенными стенами и башнями, уходящими за ними на сотни ярдов в глубину, тянулась непреступным поясом над алым плато, занимая срединное возвышение меж двумя горами, сросшимися подобно сиамским близнецам. Широкая блочная дорога до врат в подъём оплетала левую гору, в то время как правая осталась необработанной. Там виднелись очертания высоких каменных домов, настенные выходы, узкие бойницы и переходы на высоту – туда где начиналась наивысшая застроенная часть, и большая канатная дорога, протянутая к одной из вершин. На той вершине, оставлявшей монументальностью далеко позади мифический Олимп, располагался ещё ряд башен покрупнее и неимоверных размеров купол, закреплённый на врезанный в скалу треножник, ходивший вокруг неё на колёсах, ныне прикрытых облачностью. Закруглённый панцирь из слепящих металлических пластин, что венчал сверху треножник, словно щит укрывал покой жителей, пряча город от происков солнца. Он двигался вслед за светом с той скоростью, с какой звезда меняла своё положение на небосводе и никогда не отставал.

Очевидный признак разумности какого-то местного вида. Лэрд взвесил шансы. Вид столь монументальной двухуровневой крепости напрочь убил первое желание забраться в неё по стенам и скалам, чтобы покопаться в чужих вещах без спроса у хозяев. Построившие подобное не могли оказаться легкомысленными чудаками, а значит будут защищать своё с большим энтузиазмом.

Повеяло свежим ветром. Рядом стоял воткнутый в землю толи флаг, толи указатель, пояснявший нерадивым скитальцам, вроде него, о том, что лезть в недра скалы, из которой он выпал – наисквернейшая из идей. Вот только прочитать он ничего не смог. Если смотреть на композицию как на рисунок, то ничего сложного, но этих вьющихся гроздями закорючек разобрать не смог бы и сам Геснер.

Его по-прежнему знобило. Лэрд снова, на сей раз скрупулёзно, окинул взглядом лиственные и хвойные столбы древ, скалистые сходы, гладкие валуны, поваленные рядом, и верхушки крон, не уступавших отражающему щиту города в размерах. Получится ли развести из них костёр?

Внутренний голос молчал, но не молчала природа. Бурлящими перекатами, вниз по скальному краю стелилась лазуритовая река, так и манившая усталое тело пасть в свои мягкие объятия. Вода подкупает размеренным журчанием, убаюкивает, зовёт. За ней виднелся крутой перевал.

– Сквозь ход у скал… – сообразил он и, словно очарованный, припустил быстрее.

Дойдя, напился воды и наполнил флягу. Обернувшись, Лэрд не увидел развороченного проёма с гладкой внешней стеной. Вместо этого перед взором предстала пещера с уходящим в темноту тоннелем. Множество неотёсанных камней, которыми кто-то привал вход, образовывали насыпь. Низина и весь склон вокруг пещеры были затянуты коротко растущей зеленоватой травой.

– Подделка? – изумившись, задался он вслух вопросом.

Дыхание перехватило. Теперь даже груды убитых теней и шепчущий откровения злобный дух не так повлияли бы на его сознание, не вызвали бы такого страха. Ибо выше страха обмана, поддельности настоящего, нечего быть не могло.

Лэрд чувствовал себя так, словно его использовали. Хуже для него откровения и быть не могло. Вокруг ни капли крови, ни следов битвы. Он последовательно проверил руку, висок, шею. Порезы настоящие. Плоть устало ноет, синяки и ушибы ощущаются, но действительно ли Лэрд получил их, сражаясь с тварями?

Он не понимает. Всё было так реально секунду назад, да и так и было, иначе как всё это объяснить? И Лэрд помнил слова. Все до единого из той абракадабры, которую нашептал ему призрачный голос. Быть может это место вызывает у рискнувших войти в него наваждение? Реален ли голос? Или он сходит с ума? Ему ещё больше захотелось побыстрее и как можно дальше уйти отсюда. Прочь от проклятого места.

Он осмотрелся. Никаких иных ориентиров, кроме города, стоявшего на горе, в пределах двух сотен миль не наблюдалось, а бесцельно рыскать по такому лесу было бы хорошей идеей только до темноты. Одной встречи с той громадной тварью достаточно для закрепления урока.

Видимость близости, впрочем, была обманчива, ввиду искажавших истинное расстояние протяжённых полей долины Самшада, сети болот, поднимавших в воздух пахучие столбы оливково-чёрных полос, а так же ровных, как на подбор, верхушек лиственных деревьев, достигавших у подножья ближних хребтов ни как не менее двух миль в высоту.

Путь долгий предстоял.

***

Вскочил с помоста Жар и нет в глазах стыда. Прекрасный жизни дух пылает без конца!

– Как завещали старшие, как вторят им легенды – злой демон скорой кары придёт из тёмной бездны!

– Ты ищешь верно, да не там. Сулит народам многим гибель не рука, но разум опьянённый смертью.

– Сей разум? – вопрошает он.

Я отвечаю:

– Да.

Столпотворенье приростает шумом и группы плотно заполняют зал просторный, стремясь поближе разглядеть меня и ощутить виденье снов. Их завораживает действо, как представление способно впечатлить дитя, но лишь один из них способен воспринять слова, общаться, получать и слышать зов. И на него все уповают. О, бедный Жар…

– Что следует нам делать? Вознесть ли щит над головой или в покое удержать смутьян, чтобы скорей покинуть дом родной и отнестись в бурьян? Как нам ступать?