— Времени нет, — отвечает он, протягивая мне очередную упаковку, уже со стола — из числа так и оставшихся неоткрытыми. Вздыхаю, принимая и размещая её в контейнере.
— А их, — киваю на конт, — куда теперь?
— В запасник, — он неудачно протягивает мне очередную коробку и я роняю её на пол. Из картонки вываливается непонятная, сопливо-зелёного цвета загогулина.
— Ну ты аккуратнее не можешь? — Накидывается на меня Тод. — Коробку порвал. Эх… растяпа.
Я не обращаю никакого внимания на его слова — эта хреновина выглядит как родная сестра той, что подарил мне Урфин при прощании. Видя мой ступор, Тод моментально подбирается, кладя руку на кобуру:
— Что? Ты в норме?
Поднимаю загогулину с пола.
— Слышь, Тод, я такую уже видел.
— Где? — Он взволнован и не обращает внимания, что я не поименовал его братом.
— Ну, мне подарили похожую.
— Кто? Когда?
— Несколько месяцев назад. Знакомый один.
Он задумывается на короткий миг.
— Отложи в сторону. Потом разберёмся, — протягивает мне очередную коробку, — и будь повнимательнее.
Без происшествий загружаем оставшиеся упаковки в конт и я защёлкиваю замки. Зеленоватая хрень одиноко лежит на столе.
Закуриваю, сидя прямо на конте.
— Тут курить нельзя, — Тод показывает на плакат с перечёркнутой сигаретой на стене.
— Ну, оштрафуй меня, — отвечаю ему, выпуская струю дыма в плакат.
— Ладно, — он присаживается рядом. — Сей грех отпускаю тебе, ибо грешны мы от создания своего.
Он тоже достаёт пачку и присоединяется к моему занятию. Увидев мой ехидный взгляд поясняет:
— Я же сказал — мы.
Докурив, он не вставая вызывает грузчиков и когда те приходят, отдаёт им конт с наказом передать его брату Петру.
— Пошли, — он провожает грузчиков с контом взглядом.
— Куда?
— Покажешь свой артефакт, — Тод забирает со стола загогулину. — Где она?
— Так это… подарок! Мой. Мне.
— Не отберу, не переживай. Мне просто интересно.
— В моих вещах, — отвечаю, понимая что от показа не отделаться.
Идём в мою каюту — там я вытаскиваю полученный от Урфина артефакт и кладу его на стол.
— Как любопытно, — Тод склоняется над столом. — Действительно, как с одного завода.
— А если вот так? — Он достаёт из кармана адмиральский артефакт и подносит его к моему.
Хлоп! Адмиральский кусок выскальзывает у него из пальцев и присасывается к подскочившему на столе куску. Теперь это единое целое, напоминающее неправильный, кривой, перекошенный овал.
— Как интересно, — растягивая слова говорит Тод, беря в руки овал. — И следов стыка нет. Хм… а если так? — Он просовывает пальцы внутрь овала и пытается разъединить детали.
— Не идёт, — спустя несколько секунд, проведённых в безуспешных попытках разделить артефакты, сообщает он мне. — И что делать будем? Как мне свой забрать?
Беру в руки новый артефакт — монолит, даже узоры перетекают по всей поверхности без каких либо разрывов, стыков.
— Ну, — набычиваюсь я. — И что теперь — отберёте?
— Только свою часть. — Он забирает овал у меня из рук. — Но так как разделить их я не могу…
— Эххх…, а ведь я вам верил!
— Но я же не могу их разделить! А у меня отчётность! Накладная! ГТДшка! Ведомость Торг-2-21-12, в конце концов!
Молчу и смотрю как он крутит на пальце зелёное нечто. Не то, что бы было жалко — всё одно неясно что это и зачем, но всё же — как память та загогулина была мне дорога. Точнее — было приятно чувствовать себя обладателем артефакта, ощущать причастность к чему-то непонятному и загадочному. И было очень обидно так, по глупому, с этим расстаться. Ну вот кто меня за язык тянул? Вздыхаю и отворачиваюсь от Тода, запихивая вещи обратно в свой баул.
Закончив паковать вещи поворачиваюсь к Тоду, взвалив баул на плечо.
— Как я понимаю, — максимально холодно говорю ему, — моя служба в инквизиции закончена? Я на свой корабль.
— И куда двинешь? — Он всё так же играется с артефактом.
Пожимаю плечами.
— Галактика большая, уж найду куда.
— Не кипятись, — он кладёт мне руку на плечо. — Ты же понимаешь, что иначе я поступить не могу.
Не отвечаю и, сбросив его руку с плеча, покидаю каюту, направляясь к ангару.
— Да погоди ты! — Он придерживает меня за ремень сумки. — Пойдём, на дорожку пропустим.
— Пропустим? — Передразниваю его. — Да я с вами… — задыхаюсь от негодования. — Да я с… с… Да и пить — грех, это грех — алкоголизма!
— Такого греха нет, сын мой. Есть чревоугодия. Но мы по чуть-чуть с маленькой с закуской. А это — дело благое и богоугодное!
— Я. Не. Ваш. Сын. — Разделяя слова выдёргиваю ремень баула у него из рук.
— Ну как хочешь. — Он разводит руками. — Тогда… — он прищуривается, — я не прощаюсь, свидимся ещё.
Ничего не отвечаю и резко отвернувшись ухожу к ангару.
Свернув за угол и сменив несколько уровней останавливаюсь — на душе слишком тоскливо и погано. Да, лох — это диагноз. А всё так хорошо начиналось. На глаза попадается вывеска бара с оригинальным названием «Причал», ну да — что ещё можно ожидать около ангарной палубы? Поправляю сумку на плече и захожу.
День — будний, народу — средне. Кидаю сумку около стойки и усаживаюсь на высокий табурет, стоящий на углу — остальные уже заняты.
— Пива. И орешков. — Заказываю у бармена.
Потягивая пиво предаюсь невесёлым размышлениям. Вопросы всё те же — что делать. Куда податься? Перефитить анаконду в торговца и опять каботажить? Скучно. Вернуться к друзьям и продолжить славную карьеру капера? А нахрена? Кому марки-мериты сдавать? Этой — новой Императорше? А смысл? Может руду пойти копать — говорят с новыми дронами стало вполне прибыльно. Сидящие рядом мужики ведут свою беседу довольно громко и я невольно слышу их беседу.
— Точно тебе говорю, — горячится один. — Инквизиция совсем озверела. — Он снижает тон и я с трудом разбираю слова. — Новый отряд создали.
— Брехня. — Уверенно отвечает ему второй. — Ты что, сам их видел?
— Нет, но говорят…
— Да мало ли чего брешут.
— А ты послушай — слух пошёл, мол они особый карательный отряд создали. Вообще звери — груз незаконный не берут — уничтожают на месте.
— Ну и что?
— А то! Договориться с ними невозможно.
— Пффф… да с любым инквизитором невозможно договориться. Они ж отмороженные все. Ничего нового.
— Но эти — особо! И ходят они на Анакондах. Золотых!
— Каких-каких?
— Золотых, говорю тебе. И молятся в эфире — при атаке.
— Бред. Не верю.
— Ну как знаешь. Я тебе только вот что скажу — увижу я Анаконду золотую, сразу в дрейф лягу.
— Тебе-то чего бояться? Ты же только рыбу и возишь?
— Ну мало ли… Это же каратели. Они не разбираются — чуть что и аминь!
— Без суда? Брехня…
Эх… и тут инквизиция. Ни где спокойно не посидеть! Не, валить с этой станции надо. Валить немедленно — в пространстве придумаю, чем заняться.
Расплачиваюсь с барменом и подхватив баул выхожу, направляясь к своему ангару.
Вот и родной ангар. Как там Бродяга? Поди соскучился? Прохожу процесс биосканирования и двери разъезжаются в стороны, давая мне проход внутрь.
Внутри — темень. Нет, на этой станции точно — одни гады, могли бы хоть дежурку оставить. Скидываю баул на пол и шарю рукой по стене в поисках сенсора освещения.
Внезапно ангар заливает ярким светом и нестерпимая жёлтая вспышка заставляет мне скорчиться, зажимая глаза рукой — голову пронзает боль и всё затопляет багровая пелена.
С трудом проморгавшись поворачиваюсь в сторону вспышки, всё ещё продолжая закрывать глаза ладонью. Медленно отвожу ладонь, что бы тут же снова зажмуриться — в лицо бьёт ослепительный жёлтый свет.
— Эй, с тобой всё в порядке? — Слышу я мелодичный женский голос. — Ну вот, я же говорила, что с освещением мы перестарались!
Открываю глаза, продолжая болезненно щуриться. Это же моя анаконда! Только — что они с ней сделали? Привычного, шарового цвета нет — весь корпус, практически все внешние детали, за исключением опорных лап, всё покрыто золотом. Или позолотой. И все это сверкает как… как гигантская ёлочная игрушка. Ко мне подходит Ариша:
— Ну как, нравится?
— Ну… аааа… а зачем? — Начинаю приходить в себя. — Какого чёрта! Нахрена вы мне корабль испортили? Кто разрешил? — Накидываюсь я на неё.
— Мы думали тебе понравится. — От моего натиска она даже отступает назад на пару шагов. — Ведь же красиво получилось, да? Ну скажи что тебе это понравилось — мы все так старались…