— Чего припёрся?

Так же тихо отвечаю:

— По делам, проездом, уже сваливаю.

Он размыкает объятья и, продолжая удерживать меня вытянутыми руками за плечи, не сводя с меня взгляда, провозглашает:

— Увы! Муза зовёт моего друга от нас далече. Я буду грустить сегодня, вспоминая…

Тут он прерывает сам себя вновь обнимая меня.

— Через месяц приезжай, оторвёмся по полной. Не сейчас.

Мэтр отталкивает меня и подносит руки к лицу, будто он едва сдерживает рыдания.

— Увы мне. Горе! Печаль! Уведите меня из обители грусти!

И более деловым тоном, несколько контрастирующем с предыдущими рыданиями.

— На сегодня класс закончен. Соберите оплату.

Пара раскрашенных девиц начинает обходить толпу собирая оплату, а ещё несколько таких же раскрашенных под руки уводят поникшего головой Мэтра куда-то вглубь Жилого обода.

Фух… — Резко выдыхаю. Ничего себе! Вот это встреча… Несколько подёргиваний за рукав отвлекают меня от этих мыслей. Поворачиваюсь. За рукав меня держит всё та же разукрашенная девица, что и привела меня сюда.

— А вы правда знаете Мэтра?

— Волдем… Вольда? Конечно! Мы с ним в стольких приключениях побывали, столько пережили!

И — про себя, я ему гаду ту шутку с трупом Пуффа никогда не прощу!

— Это, наверное, так волнительно было! — Закатывает глаза девица. — В приключениях… а что вы искали?

— Как что? — Тяну время, пытаясь придумать что либо правдоподобное, ну не рассказывать же ей правду. — Вдохновение искали. И музу — другу нашему. И пути… новые. Творческие.

— Ах, — вздыхает она. — Это так романтично… А можно я, — она скромно опускает глазки, — буду вашей музой?

Вот только этого мне не хватало. Музу Инквизитора я себе представлял несколько иначе — ну там в боевой броне, с огнемётом наперевес. Но не обижать же её.

— Ты будешь моей музой. Обещаю. — От радости она аж начинает подпрыгивать и хлопать ладошками — недурственное зрелище.

— Только у меня дела сейчас. Я в этом… в поиске. Творческом. Но я вернусь. Когда-нибудь.

Она понимающе кивает.

— Спасибо! Я буду вдохновлять вас на расстоянии! — И сваливает туда же, куда увели Мэтра.

Фуххх… отбился. Дурдом какой-то. Творческий.

Нормальных художников — тех, которые кисточками по ткани рисуют, я нашёл довольно быстро. Они занимали приличный сектор обода. А вот найти конкретного было сложно. Все у кого я спрашивал про маленьких голландцев презрительно кривили морды, разной степени небритости и критически отзывались обо всех направлениях живописи кроме своего.

Первыми мне попались импрессионисты, кубисты и примитивисты — из их рядов я спасся бегством, поняв что и мои глаза и психика в опасности. Следующие ряды были заполнены портретистами — тут я задержался, галерея парадных портретов неизвестных личностей в роскошных мундирах и церемониальных робах так и зазывала остановиться и заказать свой портрет. В Инквизиторском плаще, с мечом — и что бы ногой попирать нечто гнусное. На фоне аутодафе, естественно. Уверен — такая бы картина отлично смотрелась в моём кабинете. Потом я, правда, вспомнил, что кабинета у меня нет, а в каюте не так уж и много места. Пришлось отложить эту затею до лучших времён.

Далее шли ряды баталистов — и вот тут я завис конкретно, медленно переходя от полотна к полотну и любуясь сценами битв как далёкого прошлого так и современности. На одном полотне какой-то мужик в обрывках зелёного мундира, простеганного ватой, швырял связку бутылок с яркими этикетками в ступоходы надвигающейся на него шагающей бронемашины с чёрно-белыми крестами на корпусе. На другом — рыцарь я ярко алых доспехах вонзал штык своего карабина в зелёного и клыкастого гуманоида раза в три больше него самого. Рядом — с борта гигантского вёсельного корабля взмывали в воздух бипланы с красными кругами на бортах. Да — тут было на что посмотреть.

С трудом оторвался от этих картин и направился дальше — к пейзажистам. Но тут было не так интересно — леса, холмы, горы и снова леса и все вперемешку.

Наконец я добрался до своей цели — пошли картины с каналами, лодками, сетями. На моё счастье тут художников практически не было. Точнее — был всего один, да и тот дремал в раскладном креслице.

— Извините, — обратился я к нему. — Это маленькие голландцы?

И пальцами показываю — каких именно маленьких я ищу.

— Они самые, — неприветливо буркнул автор. — Интересуетесь?

— Да, с детства неравнодушен к Бетховену.

— К кому? — Художник даже соизволил поднять на меня голову.

— Ну к этим, знаменитым. Хоть и лилипутам. Моцарты там всякие, Рубенсы.

— К кому? — Он встал, внимательно рассматривая меня. А я что? Обычная средняя школа, не художественная даже. Типовое образование, я что их всех помнить должен что ли? У меня даже рисования не было, мы карабины изучали — мало ли.

— Уважаемый, — косясь на мою кобуру произнёс художник, что ж они все нервные-то такие. — Вы должно ошиблись…

— Ни разу, — я прошёлся вдоль ряда картин. Хм, а вот эта вполне закроет дырки на обшивке каюты. А дартс я перевешу.

— Я, пожалуй, вот эту возьму. — И указал пальцем на полотно, изображавшее нескольких мужиков удящих рыбу с пристани. — Нравится. Любил, знаете ли, рыбу ловить. О! У них и выпить есть — киваю на стоящую рядом с одним из рыбаков початую бутылку. Сколько?

— Две триста.

— А без рамки?

А художник-то напрягся.

— Без рамки нельзя.

— Да ладно вам. Я рамку и сам сделаю. Мне только картинку. Сколько?

— Не продаю без рамки!

— Ну поймите вы, — начинаю уговаривать его, — мне тащить так неудобно. А без неё — сверну и потом повешу.

— Нет, — он отрицательно качает головой. — Только в сборе.

— Хорошо, — примирительно поднимаю руки. — Скидку сделайте. Я куплю, а дальше моё дело.

Он прищуривается, пристально разглядывая меня. Повторяю:

— Скидку на картину маленького голландца. Сколько?

— Эх! Хорошо. Я сделаю вам скидку в пятьдесят пять точка пятьдесят… ну шесть монет.

Протягиваю ему карту для оформления покупки а сам считаю — искомая система должна быть ровно в двадцати семи с хвостиком годах отсюда.

Благодарю за покупку, сворачиваю картину в трубочку и направляюсь к ближайшему лифту, который унесёт меня из этого творческого безумия.

Вернувшись в корабль, я тут же запросил комп произвести подбор систем, находящихся не далее двадцати семи и семидесяти восьми светолет от данной. На двадцати семи световых годах оказалось несколько, но точно на нужном расстоянии была только одна — Herengul. Ни чем особо не примечательная система — даже полноценной станции нет, платформа. Туда я и проложил свой курс.

Выпрыгиваю. Пусто. В смысле кораблей — планеты-то крутятся по своим орбитам, им-то что до наших мелочных разборок. Отлетаю подальше от местного светила и перехожу в нормальное пространство. Глушу ход и зависаю в неподвижности — жду. Если художник не наврал, тут ко мне курьер должен сам выйти. Как он меня найдёт — не моё дело. Моё дело — ждать.

В безделье проходит час, другой, третий. Даже дремать пробовал — неудобно. В середине четвёртого часа моего вынужденного отдыха из сверхскорости ко мне вывалился корабль. Вовремя — я уже планировал подождать ещё часа полтора и свалить назад. А что? Я ждал-ждал, а не дождался.

— Привет! — Жизнерадостно поздоровался со мной пилот Имперского курьера.

— Привет, — с трудом стараясь не зевать ответил ему.

— Скучаешь?

— Не, блин. Веселюсь. Рисую.

Всё же посещение Чернухи не прошло для меня бесследно.

— Здорово! В каком стиле?

Блин! Да он что — издевается?!

— Я вот Кустодиевских женщин люблю! Моща! — Продолжает глумиться пилот курьера.

— А я по голландцам. Маленьким. — Отвечаю ему.

— Аааа… — тянет он. — Это там рыбаки, лодочки, да?

— Они самые!

— Эх… рад бы поболтать с творческой личностью, но увы — дела.

Это кого он, гад, обозвал сейчас?! Его корабль меняет курс и начинает готовиться к разгону.

— Ну, бывай! — Прощается пилот со мной и я вижу, что на радаре появляется отметка от сброшенного контейнера.

Хлоп! Его корабль исчезает в прыжке.

Меняю курс на конт. И это задание Тод посчитал сложным? Делов-то… Хотя да, не каждый выдержит пытки искусством и такого долгого ожидания. Зато я Вольдемара встретил. Эх, надо будет отпуск взять, навестить его. Как он там говорил? Через месяц?