— Отец Эдвард точно не согласился бы, — хмыкнул Ник, с обречённым взглядом наблюдая за танцующей прямо на столе Седной. Одно хорошо, что она хоть не обнажённой совершала это нетипичное для робота действо.

— Ну, а я согласился и привёл лайнер на эту планету. А потом уже из новостей узнал, что меня причислили к сообщникам тех ребят…

— И с тех пор ты здесь?

— Чистая правда. А куда я денусь? Не возвращаться же с повинной спустя столько лет.

— О'кей, предположим, что история твоя мне ясна. А вот какие мотивы?

Дин задумался, почесав бороду:

— Во–первых, я за тебя на танк с гранатой брошусь, ты ж народный герой. Ты первый, кто настолько сильно смог насолить федерации!

— А во–вторых?

— А во–вторых, только не смейся, я считаю это своим долгом. Кто‑то верит в судьбу и в то, что она предрешена ещё с момента основания вселенной, кто‑то нет, но я отношусь к первым. Мне кажется, что я участвовал в чьём‑то очень продуманном плане. Может, его продумали боги? Или мироздание? Хрен их знает, не важно это. Главное то, что именно благодаря мне ты заполучил «Панацею», понимаешь? Старина Дин Дайс не был значимой персоной, но послужил крепкой шестерёнкой во всём этом немыслимом вселенском механизме.

— Тогда я, по твоему мнению, являюсь завершающим аккордом в галактической симфонии? Так?

— Так, чувак, всё так. И даже не пытайся меня переубедить, а то сломаю нос!

Ник, рассмеявшись, замахал руками, мол, он и не собирался никого переубеждать. Разлив остатки коньяка по бокалам, он выпил вместе с пиратом и произнёс:

— Собирай всех завтра утром на взлётной площадке. Времени на сборы должно хватить всем.

— А я? Ты не сказал, берёшь ли меня, чувак.

— А куда я денусь? — хмыкнул пилот. — Ты ведь просто так меня не оставишь, верно?

— Вернее некуда, чувак!

Пират, хлопнувшись ладонями со своим новым командиром, бесследно испарился в гуще празднующих. Ник, ещё несколько минут докуривая сигару, размышлял о правильности своих действий, и в конце концов пришёл к заключению, что не его это дело — размышлять о правильности. Пусть этим занимается его святейшество отец Эдвард, или покойный учитель Вишну Сингх. А он, пилот боевого корабля, будет действовать.

— Седна, собирайся, мы уходим!

Ник первым делом снял двухместный номер в ближайшем отеле. Затащив пьяную «в дрова» спутницу в помещение, он уложил её на кровать и впал в ступор: что делать дальше? Как заставить не требующий сна механизм уснуть?

— Милая… эм… тебе нужно выспаться. Ты пьяна.

— Я тр… р–рт.. звера… трзве… трезва! Как стё… кылкыл…

— Ты можешь просто взять и уснуть, а? Пожалуйста!

— Только если ты… ляжешь спать со — ик! — мной.

«Икающий и напившийся робот, — подумал пилот. — Что за счастье привалило?»

— Ладно. Обещаешь уснуть?

— Да!

— Ладно.

Кровать, как и номер, была двухместной. Ник, скинув с себя всю одежду, кроме нижнего белья, устало упал рядом с Седной и укрылся колючим одеялом. Но сразу же предаться сну у него не вышло — он ощутил холодную руку девушки на своём животе, и её пальчики неспешно опускались всё ниже, уже дотрагиваясь до трусов.

— Эй! — рявкнул Ник. — Прекращай! Ты пьяна! Как протрезвеешь, я, может, и подумаю над твоим безмолвным предложением. А теперь — спать!

— Но…

— Никаких «но»! Утром мы уже отсюда улетаем. Ты нужна мне в трезвом виде, ясно?

— Так… ик!.. точно, кэ–э-эп.

И Седна моментально вырубилась. Пилот, облегчённо вздохнув, перевернулся на другой бок и заставил себя заснуть как можно скорее, дабы не думать о чрезмерной человечности своей спутницы. Получалось у него это занятие плохо — каждые несколько минут девушка начинала вполне себе человечно храпеть.

«Убью тех, кто сделал её такой, — пообещал неизвестно кому Ник. — Убью затем, чтобы больше они не создали ничего такого же прекрасного, как моя… как моя Седна».

Утром девушка вставала, держась за голову обеими руками. Свесив ноги с кровати, она тихонько постанывала, скорее от осознания того, что впервые в её недолгой жизни она целиком и полностью прочувствовала состояние «с бодуна».

— Проснулась? — вошёл в комнату Ник, держа в руках прозрачный пакет с гамбургерами.

— Проснулась, — буркнула Седна хмурым голоском. — Чёрт, как же болит процессор…

— А ибо нех… незачем было так пить. Тебе вообще не надо пить. И да, ты вообще не можешь пить, ты, блин, просто робот!

— Вот погоди, приду в себя и обязательно обижусь…

— Я не хотел тебя обижать. Милая, слышишь? Не дуйся. Просто собирайся, мы улетаем.

— Что, уже?

— Уже. Звено собрано.

Пока пилот, стоя у двери, неспешно поедал гамбургеры, Седна приводила себя в порядок. Она проверила экипировку, натянула скафандр, собрала и разобрала карабин, «одолженный» ей ещё на Колорадо, и пронзительно посмотрела своему капитану прямо в глаза:

— Никки, я тебя люблю.

«Никки» подавился и страшно закашлялся. А девушка, тихонько засмеявшись, бодрым шагом направилась к выходу:

— Как откашляешься — спускайся, буду ждать у выхода.

Не то, чтобы Ник был сильно удивлён. Он предполагал подобный поворот событий, но не так же скоро!

Переодевшись и собрав вещи, пилот спустился и повёл спутницу к выходу на поверхность. Провожали их знатно — улицы были заполнены кричащими и машущими руками пиратами. По предварительным подсчётам Седны, было их не меньше нескольких тысяч.

— Какая энергетика, — покачал головой Ник. — Я аж чувствую, как меня от неё распирает.

— Гордись собой. Ты — герой Дирт Пула и всех пиратов, йо–хо–хо!

Путники поднялись на лифте и выбрались на горячую поверхность планеты. Около получаса они добирались до взлётной площадки, и пилот ещё издалека заметил то, от чего его распахнутые от удивления челюсти ещё долго не желали смыкаться. Перед ними возвышалась гордость абсолютно любого флота — авианосец класса «Персей», самый лучший и мобильный во всей галактике. Ник невольно вспомнил вчерашние сигары, потому что это огромнейшее судно напоминало по форме именно такое табачное изделие, только размером с нехилый небоскрёб.

— Ох, ёлки–палки, — шумно выдохнул пилот. — Это ведь не то, о чём я думаю, верно? Чёрт, чёрт, чёрт, Дин, что же ты наделал?

Сам Дин, вкупе с отцом Эдвардом, бывшим командором Александром Громовым и экипажем авианосца ожидающе стоял возле огромного корабля.

— Это шутка? — недоверчиво спросил Ник по радиосвязи, подходя к площадке.

— Никак нет, чувак! — отозвался в динамиках голос Дина. — Поторапливайся, все корабли, в том числе и твой, уже на борту. И не вздумай пререкаться, назад уже ничего не вернуть.

— Да уж, внезапно, ничего не скажешь.

Пилот подошёл к пирату и крепко обнял его, несмотря на мешающие этому процессу скафандры.

— Сделай то, что должен, — произнёс Дин, дистанционно опуская трап авианосца. — Чуваки, все на борт!

Всего через десять минут Ник уже стоял на капитанском мостике, оглядывая пространство своего нового корабля. Он искренне пытался понять, зачем небольшому звену нужен авианосец, предназначенный для перевозки сотни боевых истребителей, но все его догадки ограничились лишь пониманием щедрости Дина Дайса. Мысленно махнув на размышления облаченной в кожаную перчатку рукой, пилот, а, точнее, капитан «Персея» негромко скомандовал:

— Взлёт.

Судно взлетало шумно. Наверняка под ним ходунами ходили пласты земли, в образовавшиеся трещины проваливались зажаренные радиацией остовы старых кораблей, но капитан этого уже не видел. Он наблюдал за приближающимся к нему Александром Громовым.

— Теперь ты можешь осмотреть свой подарочек.

Ник достал из кармана маленькую чёрную коробочку и с закравшимися в душу сомнениями поднял крышку. Увиденное заставило его ахнуть:

— Черти небесные, да это же…

— Да, да. И он твой.

Подарком оказался старый, давно потемневший от времени орден, надпись на котором гласила: «Выше командора лишь звёзды и сам Господь».