На столе биолога царил хаос. Росс брезгливо оглядел разбросанные повсюду листки, исписанные вдоль и поперек формулами и непонятными словами. Его интересовало не это. Пробирку с белесыми мутными кристаллами он заметил сразу и тут же дал себе слово придушить Алана, как только разберется с паразитом. В том, что этот самый «минерал» и был источником пси-воздействия, ни у него, ни у Лейлы не осталось сомнений. Плохо было только одно: из открытой пробирки тянулся белесый след, уходивший в решетку вентиляции. Росс, забравшись на стол, выбил непрочно державшуюся заглушку и не смог сдержать охвативших его эмоций.

- Тьма и космос! Оно тут повсюду!

- Чем можно уничтожить этот организм? – глядя на него снизу вверх, поинтересовалась Лейла. – Залить кислотой? Сжечь?

- Если эта дрянь ушла глубже в вентиляцию, то мы просто не сможем обработать каждый уголок, - покачал головой Росс, которому только многолетняя выучка позволяла сохранять хотя бы видимость спокойствия. Он вдохнул, на мгновение задержал дыхание, а потом медленно выдохнул, до предела опустошая легкие. Кровавый туман, клубившийся перед глазами, немного рассеялся, унеся с собой порыв немедленно отправиться в медотсек, чтобы голыми руками расправиться с  Аланом. – Нужно что-то глобальное, что-то… В каком году выпущен «Рейнджер»?

- Не могу сказать точно, - задумалась Лейла, не удивляясь странному вопросу. – Знаю только, что капитан Хилдс летает на нем не менее пятнадцати лет, а ему он уже достался неновым. Лет тридцать – сорок ему есть точно.

- Значит, система вентиляции у него пропускного типа, - воодушевился Росс, у которого постепенно начал складываться план действий. Лейла недоуменно вкинула бровь. – У систем этого типа есть режим аварийной прочистки. Для особых случаев.

- Таких как наш? – уточнила Лейла. Росс кивнул и спрыгнул со стола, отряхивая руки.

- Именно. Есть одна проблема – температура при этом опускается до критической, никто из экипажа просто не выживет. Кроме меня, разумеется. Но, как бы мне не надоел ваш безмозглый молодняк, я обещал Джонни позаботиться о них. Есть предложения?

- Переместить всех в челнок? – предложила Лейла, подумав. Росс, тоже пришедший к этой же мысли, снова кивнул. – Ты уверен, что выдержишь?

- Мне придется, - как можно равнодушнее ответил Росс. Система аварийной очистки обычно запускалась дистанционно, изнутри корабля ее можно было включить только вскрыв обшивку шахты. В скафандре там было просто не поместиться.

Пока они отсутствовали, кое-кто уже успел прийти в сознание и теперь настойчиво ерзал по кушетке, пытаясь освободиться от пут. Зрелище их монотонных, почти червячных движений заставило Росса проклясть безалаберность биолога в сотый раз. Эти люди сейчас напоминали те самые чертовы кристаллы – мутными, подернутыми белесой дымкой взглядами и одинаковыми, ничего не отражающими выражениями лиц. Это вызывало внутренне, инстинктивное отторжение, и Росс, с трудом пересилив себя, принялся переносить людей одного за другим на челнок.

Лейла ждала его там, успев освободить внутри максимум пространства.

- Мне кажется, теперь уместятся все, - сообщила она, когда Росс сгрузил тяжелое тело капитана прямо на пол. – Давай считать. Ты принес всех?

- Да, - подтвердил Росс и, обернувшись, на мгновение растерялся. Что-то было не так среди сваленных вповалку тел, что-то настойчиво вызывало тревогу. Росс внимательно оглядел пустые равнодушные лица, и внезапно забыл, как дышать. Джонни среди них не было.

- Быстро, - процедил он, осознав, что у него очень мало времени. – Извини,  всеми повреждениями займешься после. Сейчас важнее сохранить им жизнь.

Лейла не протестовала. Она споро помогала ему переносить людей, не слишком бережно сгружая их внутрь челнока. А потом, коснувшись на удачу его носа, задраила за собой люк. Росс устало прислонился лбом к холодному металлу и резко обернулся, почувствовав чужое присутствие. Перед ним в нескольких метрах стоял Джонни, бессмысленно пялясь куда-то сквозь Росса. В его вытянутой руке был зажат забытый в медотсеке бластер.

- Джонни, - одними губами выдохнул Росс, но на безвольном лице не мелькнуло и тени узнавания. Сознание словно раздвоилось. Одна половина холодно просчитывала варианты: бластер против полуразряженного парализатора, который, если стрелять в руку или плечо, окажется совершенно бесполезен. Бластер же представлял угрозу даже для такого, как он. Полный заряд в сердце или в голову – и не спасет никакая регенерация. Нечему будет восстанавливаться. Значит, стрелять нужно наверняка. Даже в парализующем режиме излучатель может оказаться смертельным оружием, если знать, куда целиться. И тогда Джонни умрет, не успев причинить ему вреда. Джонни умрет.

Вторая часть сознания вспоминала. Сумасшедший бой в Космопорте, и молодого мужчину с разбитым в кровь лицом, упрямо поднимающегося на ноги. В его глазах не было страха, только яростная решимость стоять до конца и несгибаемая воля. Росс тогда подумал, что подобное упорство достойно жизни, и прошел мимо, так и не нанеся последнего, рокового удара. Странное решение. Только потом он нашел мужество признаться себе: ему просто хотелось увидеть его еще раз. Человека, который его не боялся.

 Наверное, еще и поэтому он выбрал именно «Рейнджер», хотя его дальний полет, безусловно, являлся основополагающей причиной. Он забавлялся, наблюдая, как Джонни роется в файлах. Сначала Россу было только  любопытно, но вскоре добавилось иное, незнакомое ему чувство. Джонни пытался его понять, увидеть ситуацию его глазами, не осуждая, не испытывая брезгливости или отвращения. Он снова его не боялся.

Россу нравилось его дразнить, нравилось провоцировать и наблюдать за его реакцией, нравилось, как он смущается, хмурит брови и прикусывает губу, нравилось касаться его щеки – той самой, которая обретала чувствительность только под его пальцами. Джонни так забавно вздрагивал, не доверяя собственным ощущениям, но не отталкивал его. Не из страха. Чужой страх Росс ненавидел.

Джонни видел в нем человека. И это было дороже всего.

Один выстрел - один шанс.

Парализатор против бластера. Как там Джонни его назвал? Метательное оружие?

Реальность со щелчком встала на место. Росс одним слитным движением сместился влево, одновременно швырнув в Джонни излучатель, который тот сжег на лету. И с нечеловеческой быстротой развернулся к приближающемуся Россу.

Выстрел пришелся в лицо, словно в насмешку опалив правую сторону. Росс моментально ослеп на один глаз. Боль пронзила голову, стекла в позвоночник, взорвалась снопом искр в животе. Кровь горячо толкнулась в венах, спеша восстановить обугленную плоть, но Росс сумел преодолеть несколько разделявших их шагов. Дуло бластера тут же уперлось ему в грудь. Джонни поднял голову, равнодушно глянул на него, и Росс ясно понял: не вышло. Внутри не дрогнул ни единый нерв. Даже боль затаилась где-то на задворках сознания, царапая огненными когтями кожу. Страха не было. Сожалений тоже. Немного неприятным оказалось осознание, что он не выполнит обещание, данное Лейле. За нее саму, впрочем, он не беспокоился. Ши знала, что делать.

- Я солгал тебе, - тихо, едва шевеля губами, произнес Росс, глядя в широко открытые, бездушные глаза. – Ты спрашивал про чужие гены, и я сказал тебе, что это просто причуды разума. Это не так. Я чувствую их в себе каждую минуту. Но только с тобой я ощущаю себя человеком. Помни об этом.

Он был готов к боли, вспарывавшей живот, однако бластер внезапно дрогнул и сместился в сторону всего на несколько сантиметров, но этого хватило. Огонь обласкал бок, сожрав форменную куртку и кусок кожи размером с хорошую ладонь. Росс, не издав ни звука, локтем ударил Джонни в горло, опрокидывая навзничь, а потом, на всякий случай, приложил его головой об пол. Джонни захрипел, вцепился в него скрюченными пальцами, раздирая и без того пострадавшую ткань, а потом закатил глаза и отключился, так и не разжав хватки. Росс, с трудом переведя дух, опустился рядом с ним и прикрыл глаза. Его мутило.