Домашнюю идиллию нарушил звук падающих капель на кухне. Паттерсон пошел проверить, закрыт ли кран. На полу шутник обнаружил небольшую лужицу.

- Так, где у нас тряпка...

Когда он потянулся рукой в сторону настенного шкафчика, лужа ожила и приняла антропоморфную форму.

- Привет, Уилл, - вдобавок ко всему вышесказанному она оказалась разумной и способной говорить, - Еще не набегался, а?

Крэйта что-то автоматом повернуло назад и сильно огрело.

- Спи, дитя - невидимка только что вырубил самого резвого супергероя во вселенной, - Зорро о тебе позаботится.

Минутой позже к парням вошла Сабля, умиленная их неожиданно оперативной победой.

- Пакуем?

Водяной ответил незыблемой особе.

- Так точно.

Гранд обеспечил себе безупречную страховку: шеи родственников завербованных суперзлодеев сжимали металлические ожерелья, обещающие взорваться после активации взрывчатки.

Паттерсона пленили и подвергли похожей участи - привязали к статуе свободы. Подозрительное тиканье не позволяло расслабиться ни на секунду. Такое преступление, бесспорно, что-то да символизировало. Статуя, свободы, супергерой, взрывчатка, занимающие весь нижний ландшафт бетонные джунгли...

- Как тебе подарок французов к столетию ? Впечатляет? - Адвокат был там, рядом с пленником. На верхушке статуи.

Рядом с ним ошивались пресловутые Ватермен, Сабля и Зорро. Они с тем же нетерпением, как и Уилл, ждали, чем все закончится.

- Я плохо позавтракал - Крэйт заслужил медали: даже вися на волоске от аидова царства, он не изменил чувству юмора, - Может, дадите на корм?

- Псс... - Адвокат тоже загримасничал, как бы подыгрывая. Тучное лицо необыкновенно покраснело, - Очень непрофессионально со стороны народного мстителя. Мог хотя бы попытаться спастись...

- А смысл? - спросил Крэйт, - Жизнь ценна только тогда, когда легка... А смерть... Она улыбается нам. Мы лишь должны улыбнуться ей в ответ.

- Софистика не лучший инструмент.

В тех случаях, когда речь идет о возможной гибели.

Добрый гость поюлил немного, видимо, не решался донести мысль, а потом, остановившись в каминной, посмотрел на хозяина поместья и сказал правду.

- Я Кэйл Бэннери, меня звали Геройменом. Я пришел к вам из будущего...

- Подари мне то, что никто никогда не дарил...

Пожилой Кэйл - проекция времени. Сцена в вилле отразила постоянство, это сразу несколько реальностей: друзья, какими Бэннери и Вэйн приходились друг другу, молят друг друга о помощи. Просят, не стесняясь. И может быть, оба получают качественное подобие удовольствия. Сладко знать, что ты кому-то нужен, начинаешь прощать все обиды…

Забываешь о разногласиях, потому что не хочешь их помнить.

Прося, взывая...

- Что я должен сделать? - спросил Вэйн.

Бэннери ответил:

- Спасти мир.

- Как?

- Не нарушая правил.

Судьбу Крэйта решали не столько миньоны Гранда, водяной, женщина с мечами и невидимка, сколько озаряющая богиня. Сейчас, чувствовалось, она как-то по-другому опаляла бывший Бедлоу. Исчезла былая доверчивость, что неосязаемой нитью связывала сердца миллионов.

- Статуя Свободы... - Лэтс почти незаметно приуныл, - Правительство обещало нам равенство, гармонию... - почти. Кое-кто заметил его трепет.

Один из помощников Адвоката, долго выслушивавший однотипные монологи о морали и свободе, проникся к шефу интересом. Вернее прониклась.

Сабля всегда отличалась от двух своих подельников, в первую очередь, бесстрашной пытливостью и проницательностью. Будучи преступницей высшего разряда, мутантка находила в людях то, чего порой они сами не могли в себе найти. Или не искали...

- Вашего отца зовут Алан, если не ошибаюсь...

Было холодно, на статуе богини. Достаточно, чтобы замерзнуть. Но увлекшиеся беседой Сабля и Гранд будто отключили чувства.

- Кем он приходился для вас? Я хочу знать ваше мнение о нем...

- Если честно... - Лэтс не очень-то хотел болтать об отце, по нему было видно, - То так, никем. Шестеркой в криминальном бизнесе. Но, несмотря на свой подчеркнуто низкий статус, папаня всегда жаждал многого, мечтал стать человеком с большой буквы и, как бы это обидно не звучало, всегда перешагивал через своих близких.

- Но, выйдя из юношеского возраста, я ни разу не оплакивал несложившиеся отношения. А даже обрадовался, что все так получилось. Ведь благодаря тяжелому детству я стал кем-то большим, чем просто человек - хоть Лэтс и говорил, как сраженный противоборством с собственным эго, что ему глубочайше без разницы на укоренившуюся позицию отца, взгляд его не мог спрятать очевидное сожаление.

- Что до меня, то я все детство считался изгоем из-за нарушенного обмена веществ, из-за полноты…

“Лэтси” побежал через дорогу, чтобы встретить выходящего из лимузина отца. Так сильно хотел его встретить.

- Мой отец вынашивал финансовые планы, которые не сбылись по причине моего случайного появления.

Лэтс упал в лужу, прямо при деловых партнерах отца, чем очень сильно его разозлил. Меньше всего самолюбивому и в плохом смысле строгому бизнесмену хотелось видеть непутевого, наивного сынишку...

- За что бы я ни брался, то ли дело в отцовской неприязни, то ли во мне самом, в моих природных недостатках, все шло наискось.

- Несколько лет никчемных попыток подружиться с отцом, стать ему помощником и опорой ожесточили почти в буквальном смысле, но не убили остатки веры.

Лэтс краем уха услышал разговор отца и “человека в галстуке”.

- Я хотел, чтобы он услышал, чтобы он понял, на кого может положиться в трудную минуту...

За что поплатился свободой. Алана, оказалось, настолько ослепили мысли о скором обогащении за счет торговли, что он совсем забил на сына. И не просто забил, наказал за подслушивание.

- Такова жизнь, Лэтси! - все, что сказал мистер Гранд, перед тем как отправить ребенка на несколько лет в тюрьму для подростков. В отделение, из которого выходят лишь по достижению совершеннолетия.

На суде пухлому подростку сказали:

- Вы осуждены за воровство в особо крупном размере!

Лэтс понимал внутри, что ему, скорее всего, никто не поверит, а если и поверят - не помогут. Не принимая во внимание тяжесть обиды, он не сообщил суду ничего такого, что могло бы скомпрометировать отца.

- Я думал, отец предал меня. Но ошибался. Он хотел, чтобы я стал самостоятельным. Просто избрал жестокий способ.

- Посидев, подумав головой, я уловил мысль отца, что “Лэтс, пора взрослеть”. И я повзрослел...

Лэтс Гранд вышел из тюрьмы уже не тем пухленьким добродушным мальчиком, каким был, когда предстал на заседании. Теперь это был солидный, не слишком полного, но и не тощего, среднего телосложения мужчина. Хитрый, умный и жестокий. В коварности превосходящий отца. Алан Грант усовершенствованной модификации. Только Лэтс.

- К моменту своего освобождения, возвращения в мир, я приобрел все навыки для поэтапного формирования криминальной империи! А позже прославился как... Адвокат!

Проникнувшись болезненной ностальгией Лэтса, Сабля отказалась от анализа и перевела внимание на плененного Крэйта, так и не предпринявшего ни одной попытки к побегу, что выглядело, по меньшей мере, очень подозрительно.

Аннулятор? И так быстро признал поражение?