- Все обитатели погибли. Лавой залило две трети планеты. Колдуны поговаривают, души гуманоидов остались на Ганде. Как бы, сами зеленокожие так и не поняли, что мертвы и по сей день имитируют жизнь. Жуткая форма существования...

- И?

- ?

- Как это относится к тебе?

- Это? Никак.

- Тогда к чему разговоры об очередных пришельцах?

- Не очередных. Это – одна из множества сотен реальных историй о том, как сморды поступали с жизнью.

- Стало быть, ты мне в подробностях о них расскажешь.

Тридцать лет назад. Планета смордов. Крепость Дарейдаса.

Сотни рабов, таскающих тяжеленные грузы; гротескные камнекожие монстры; из жерла Мангалла вяло выплескивается булькающая лава, омывая бережка

ярко-оранжевыми полосками - такую пропитанную обреченностью картину можно было узреть лишь в царстве тирании, в мире смордов. Поработители жизни, опасные преступники, террористы - любое из подобных определений, как нельзя кстати, подходило к их расе.

- Мои внебрачные сыновья, Некромант и Бэйлок, только что уничтожили несколько настырных пешек Хампа. Скоро моя месть осуществится. Я уничтожу Стражей, затем заставлю генерала ощутить сжигающий надежды огонь.

- Хамп - обманщик и вор! Он украл достоинство смордов! Отнял честь раскаленного народа, и потому человечество заслуживает самого страшного наказания!

Орава пресмыкающихся великанов, давно утративших разум, окружила властителя со всех сторон. И так происходило каждый день... в смордовском аду!

- Давайте же, давайте восстанем против лжесправедливости Стражей!

После двух веков реабилитации, переформирования командования, руководствовавшиеся алчными и низменными инстинктами, без прямого согласия Совета Стражи Порядка бросили вызов расе смордов. Так зародилась борьба человека и камня.

Предстоящая война сулила колоссальный стратегический надрыв и неисчислимые утраты. Как и ожидалось, не обошлось без потерь с обеих сторон. Но в итоге, вопреки прогнозам фатумов, победили люди.

Генерал Хамп, руководящий основным подразделением космо-спецназа, наткнулся на вожака противнической армии - Себастьяна Дарейдаса, высадив корабли рядом с крепостью.

Поначалу камни лидировали: в прах разбивали людей. Те падали в ущелье, тонули в горячей магме; подбирали оторванные конечности; получали несовместимые с жизнью ожоги и в панике отступали к звездолетам.

Но, увы, значительный перевес сил, возникший вследствие очевидного превосходства дьявольской фракции, изменился. Звезды снизошли к людям. Чтобы выжить, будущему властителю пришлось смириться с поражением.

Бой человека и сморда состоялся в одной из башен.

Дарейдаса ожидал позор, возможно, изгнание... Он ощутил треск собственных костей после неудачного падения с башни на твердую каменистую поверхность.

Пока два лидера хлестались в поединке, внизу проходила эпическая битва двух рас.

- И как поступил Страж с будущим императором?

- Оставил в живых – на лице колдуньи чуть не появились слезы. Однако, сильная, прошедшая через истинный ад, она сдержалась, - И это было самой ужасной ошибкой, которую когда-либо допускал человек - Хэлла сопереживала промаху Хампу, возможно, сильнее, чем сам Хамп потом, будучи ответственным за хаос, себя корил, - Да и не просто оставил жить. Он поступил подло, не по-людски.

- И как же?

- Обокрал народ Себастьяна, забрал ценные реликвии, без которых история смордов не стоила и четверти их казны – и все же на ее лице выступили слезы. Сопротивляться выступающему наружу добродетелю было непомерно тяжело, - Если бы не тот мальчишеский поступок Стражей, то моя планета, мой дом, мои родители… - одна из капель, скатившись по грубой коже суур, дойдя до шершавого подбородка, упала, - Все это продолжало бы существовать и процветать.

Героймен втайне подслушал тет-а-тет водяного и суур. Прежде он не встречал более ясных, очищенных от всякой корысти, от пробивающихся пороков, от самооправдания помышлений. Подслушав, Бэннери представил, что от человека целиком зависит, какое будущее увидит Земля: овеваемый приятной прохладой, полуденный мир, охраняемый единственной звездой Солнечной галактики, светло золотистой, или малолюдный, хмурый, чужой апокалипсис. Представил это и поверил, что человек может все изменить.

Залечить раны означало “замазать” ошибки.

Колыхаясь, правда заняло свое место. Раньше она лежала

где-то неподвижно…

- Не было суда? Никакого заседания? Хампа не арестовали, да? – Ватермен увидел в очах синекожей нежелание вести разговор и отражение собственного страха, но, положив свою ладонь поверх ее, попросил, - Ну, же, девочка. Нам всем нужно знать правду. Нужно знать мотивы противника, так мы будем видеть его слабые места.

Суур продолжила.

- Суда не было, потому что для обокравшего смордов самое страшное наказание это совесть. Чиновники извинили Хампу самоволие и приказали сохранить реликвии.

- Для чего?

- В этом заключалось наказание. Оно носило психологический характер.

- Не понял…

- Чтобы они мучили его, каждый раз напоминали о том дне, когда он, Страж, поддавшись алчности, исказил идеи, просуществовавшие тысячелетия до его рождения.

- Алчность – главный враг, как говорится в пятом

космо-папирусе.

- Заплативший одиночеством, годами исправительной службы, Хамп восстановил имя и вырос в глазах Совета ближе к старости. Но рана, нанесенная совестью, обернулась шрамом и не зажила.

- И это отличает людей от смордов, да? – попытался угадать пытливо вникающий в тему конфликта Ватермен, - Совесть…

Визари ответила:

- Да.

Правда в том, что из-за заложенной неоднозначности, из-за нелинейности и непредугадаемости поступков, люди сами становятся себе злейшими врагами, порождая демонов вроде Дарейдаса.

Кэйл представлял себе, что бы сказал ему отец, будь сейчас рядом с ним, что бы мудрого выкинул Айдок Бэннери, посмотрев на супергероев.

“Живой перекресток двух миров, Зеддера и Земли, ты можешь сплотить их, вдохновить” – сказал бы он.

“Ты можешь повести их за собой”

“Они согласятся пойти за тобой и станут сражаться за идею, которой уже много тысяч лет”

Героймен понял одну истину за время, которое провел на Земле – чтобы быть супергероем, ему нужно узнать, что такое быть человеком. Все его земные разговоры, взаимодействия с землянами – уроки, он учится с помощью каждого, кого только видит, становится тем, кем предначертано быть.

А тем временем.

Ханк лежал в номере, пытался заснуть. С закрытыми глазами представлял себе, что разговаривает с Эллен, ее нежный взгляд, воображаемый, не настоящий, обитающий лишь в грезах, выискивал затемненные положительные стороны мутанта.

Ханк искал оправдания своему поступку, но не находил. А когда уснул, то увидел ту, о которой грезил весь день.

Неестественно белая кожа Эллен, кожа мертвой, блистала не хуже лучей солнца.

Вместо того чтобы злиться, дуться за свою смерть, она спросила Ханка:

- Кто тебе дороже, герои, с которым ты бок о бок рыцарствовал несколько лет подряд, ставшие тебе друзьями, принявшие тебя или человек, которому ты нужен вряд ли больше, чем был мне, человек, которому, по большому счету, все равно на тебя?

В номере появился Гранд с тремя соратниками в галстуках, бурчащими о чем-то политическом, расистском.