За спиной Гривзута раздался грохот выбитой двери. Преступник повернулся и… дрогнул от чего-то, что неотдаленно напоминало потрясение. Потрясение в плохом смысле слова.
Героймен показал пальцем на сектанта.
- Пришла твоя чреда узреть, к чему ведет бесчестье.
Омар испугался, сжался и, казалось, стал значительно худее.
- Пощади, о Зеддер…
Кэйл не поверил в страх фанатика.
- Хм. От тебя обманом веет за версту.
В доказательство Гривзуту пришлось обмочиться.
Супергерои поаплодировали вовремя явившемуся другу, притащившему заместителя самого Ду-бу-ду-ду. Сначала плененный упирался, не хотел ничего говорить, но после рассказа душки Паттерсона о том, как Сплав любит себя развлекать, к омару вмиг пришла сговорчивость.
- Я был верной прислугой Эбресса, до поры. До той, пока меня не отослали в горячую точку, чтобы я и мои подчиненные замяли один устроенный правителями национальный конфликт. Затем, проникнувшись идеей об отмщении, я примкнул к тутошнему братству, руководителем которого являлся предприимчивый и преданный консервативным традициям Ду-бу-ду-ду, естественно. Затем я…
Рассказ сектанта не принес никакой пользы. Позже его и остальных приспешников поместили в транспортировочные капсулы, автопилотом отправили в штаб Порядка, заведомо проинформировав Совет о “пополнении” преступного сообщества.
Узнав о гибели Шепарда, Бэннери разделил с генералами чувство утраты. Позже, пережившие шок Сайкс и Визари рассказали экипажу о предательстве Ханка. Их показания подтвердила видеозапись, просмотренная в ходе служебных разбирательств в комнате надзора.
Шторм выступил перед Стражами. Рассказ жреца походил на попытку оправдаться. Ему не терпелось высказываться по поводу случившегося.
- Не все мы запятнаны. Пока известно, что только один отличился. Никто не посмеет возникать, ублюдок цинично использовал доверие, с самого начала водил нас всех за нос, прикидывался другом…
- Прошу учесть – вставил Бэннери, - Так поступают все шпионы. Задача их заключается в игре, в притворстве…
Право, Шторм не отступал.
- Но я думаю, ты не станешь упрекать и поймешь, почему так трудно сохранять равнодушие?
- Да – закивал Героймен, - Я понимаю…
Жрец ветра продолжил.
- Он добился нашего расположения, нашей веры. И во что вылилась игра? Эллен мертва, Бэлмок – тоже, Много союзников полегло. Шепард, Хамп… Все это проворачивалось грубо, из-под тишка, а мы, как слепцы, гадали, почему такое говно происходит.
Новый дежурный генерал, заменивший убитого Сумдуса, учел мнение супергероев и не стал критиковать за то, что они не усмотрели за своим.
- У нас сейчас примерно такая же ситуация, если вы в курсе, конечно – генерал Стромвел внешне был похож на Хампа. Подбородком, сединой, телосложением и зрачками.
Проверка обещала продлиться не более трех суток. Но уже на первом часу спецназ выявил нехватку оружия, отсутствие двух рюкзаков с карманными телепортаторами и глубокие вмятины под белыми обоями на стенах.
Все это в скором времени, так или иначе, придется компенсировать – отправлять заявку в Штаб. Стромвел распорядился.
Он пообещал, что уже через двое суток на корабле воцарится былой товарищеский дух, что позволит восстановить норматив. Иначе, по его словам, проблемные ситуации неминуемы.
Ну, а супергерои… они не боги и им можно ошибаться. У любого механизма, рано или поздно, происходят сбои. Запись в электронном ридере Шепарда многое объясняет: система ослабла. Почему? Потому что много тысячелетий безотказно работала. Она устала, сдалась.
Ей нужен новый глоток кислорода, вдохновение, причина, в конце концов, по которой она поймет, почему необходимо стабилизировать разлаженный функционал.
Высшее чиновничество распылится после нескольких попыток сохранить позицию. Только за это предположение меня могут, как призвать к ответственности, назначить месяц исправительных работ, так и посадить.
У нас все меньше и меньше уверенности, все меньше и меньше сил. Аллен Батлер – кто еще? Один из земных супергероев? Ханк?
Нас подставляют раз в стык дня и ночи. С каждой такой подставой число реальных союзников сокращается. Предатели, понятное дело, подельников не тронут. Они все-таки не законченные фанатики, чтобы убивать своих.
Я запросил переговоров с центром, дабы убедить чинов выслать поддержку. Но упрямый во всех смыслах слепой Совет как всегда недооценил степень угрозы, риска и предупредил, группа союзнических сил прибудет только через трое суток. Я сказал, что мы можем не дождаться.
Возведенная в ранг вселенской политики малодушие, оно же капитулянтство, трусость – вот из-за чего мы гибнем, вот из-за чего сдаем позиции…
Подписывая добровольное соглашение, ведь, кто бы что не говорил, а служба Совету была до мозга костей моей инициативой. Я, конечно же, рассчитывал на взаимовыручку.
Брат за брата, союзник за союзника, все за одного – все это софизмы, нужные чиновникам для завлечения. Как я убедился на личном опыте, никто в трудную минуту не протянет руку. Так называемые союзники продолжат стоять где-то там, позади, и выражать неискреннее формальное соболезнование, а твои ближние, то есть, друзья, продолжат погибать в эпицентре.
Происходящее – последствие бездействия. Если я доживу до очередного заседания, которое, несомнительно, станет последним в моей карьере блюстителя, то не буду молчать, а выскажу все, что думаю о нынешней политике. Может, выплесну эмоции, за что обязательно раскаюсь позднее, но укажу Совету на его ошибки.
Может, ко мне и прислушаются, поймут, в чем причина хаоса. Тогда моя жертва станет оправданной. За это, за результат, я готов распрощаться с чем угодно. И со свободой тоже.
Знаю, это звучит безумно, слишком самонадеянно. Даю отсчет, меня, скорее всего, посчитают преступником, чем восставшим против устоявшихся традиций. И как всегда не обратят должного внимания исконной причине всех драмсобытий, произошедших за последнее время.
А причина кроется в разногласиях. Пока мы воевали между собой, “зло” активизировалось. Оно пробудилось, и уже достаточно перевешивает силы Стражей. А все потому, что действует согласованно, без колебаний.
В отношениях генералов и Совета видна аллюзия большинства библий: верховный чиновник играет роль бога, а мы живем в кораблях, словно на уничтоженных забытых землях, проклятых грехами наших предков.
Августас Шепард.
- Вы знаете, при закрытых глазах на проскакивающий в данном тексте пессимизм начинаешь понимать, как же сильно был прав Августас Шепард – после прочтения записи генерал Стромвел подумал о Совете с укоризной и на миг представил опасения ушедшего Стража попыткой предотвращения колоссальной катастрофы, - А ваше мнение господин Бэннери? – обратился он к Героймену, - Вы не чужой для нас, вы много раз выручали…
- Если начну про рассвет, если скажу, что все будет хорошо, что все наладится, вы ведь мне не поверите, так? – Кэйл хотел устранить панику в разгоревшихся очах генерала, но это было неумолимо трудно, почти невыполнимо, - Не поверите же?
- А как вы думаете? – после намекающего неответа Стромвел продолжил доказывать, что все мрачно, - Гибнут лучшие. И среди ваших, как мне довелось выяснить, и среди наших, как вы только что могли убедиться…
Губы Кэйла зашевелились так же внезапно, как внезапно поднялись зрачки поникшего служаки.
- Жертва Шепарда не будет напрасной, в этом не сомневайтесь. Его записи без внимания не останутся. Совет их прочтет, проанализирует, сделает все важное для переосмысления тактики и бездействию наступит конец. Бескомпромисс будет освещен всесогласием.
Герберт Фаррелл – известнейший на весь Нью-Йорк