- Впервые увидев совершенного человека, я поверил в спасение, мол, это - лучик света в темном царстве. Неописуемые ощущения, хоть и не лишенные доли призрачности, согревали, как ничто другое. Сейчас же, узнав, что даже ты, тот совершенный человек, когда-то поднявший меня на ноги, сомневаешься, я… - Вэйн снял с себя пиджак, открыл форточку, взял в руки графин с кипяченой водой. Ему стало очень душно, дискомфортно, - Я снова погрузился в поднадоевший мне холодящий душу мрак.

Бэннери, стараясь не чувствовать себя виноватым за подорванное настроение соратника, тихо, но глубоко вздыхая, произнес:

- Все имеют право сомневаться. Разве нет? Никто не виноват, что ты посчитал меня тем, кем я не являюсь…

- Кем ты не являешься? – крикнул Вэйн, - Говори конкретнее, не оставляй наедине с догадками!

Зеддерианец продолжал все так же негромко:

- В прошлый раз меня чуть не убили. Если точнее, таких случаев было целых два. Я ведь не бог, а простой солдат, на чью долю выпала ответственность за чужие жизни…

Чтобы добиться понимания, элементарной попытки со стороны Героймена войти в ситуацию, Спауну пришлось приложить максимум усилий. Поначалу миллиардер вообще не верил, что до пришельца возможно достучаться. Зеддерианец казался таким отстраненным…

- Слушай, ну ты же вернул мне веру один раз! Такое же было, не станешь отрицать?

- Нет…

- Так почему бы тебе не вернуть ее снова? Многократно умножив, во всем блеске веры!

Услышав столь неординарную просьбу, инопланетянин мигом вспомнил отцовское наставление…

- Ты поведешь людей за собой, дав им надежду – показав добро, к которому нужно стремиться…

- Я хочу тебе ее дать – признался он, - Правда, хочу. Но дело не в желании. Вера должна быть горячей, готовой к запуску, подобной ракете. Иначе эффекта не будет… - зачастую источником стресса являются разбалансированные мысли, эмоции, чувства… Кэйл долгое время хватался за голову, сидел, ничего не произнося.

Джона начала разочаровывать эта порядком затянувшаяся встреча.

- Только не говори! Не говори, что ты ее потерял…

Веру.

Зеддерианец думал про себя:

“Подобные рассуждения бесценны. За ними можно скоротать любую вечность”

И решил все-таки не разочаровывать лучшего друга:

- Я все осознал, ты только прости. Я… я не хотел тебя подводить – Бэннери был готов встать на колени перед Вэйном, лишь бы получить извинение, - Я должен верить, чтобы верили другие.

- Не стоит – сказал богатей, - Ты не мне должен, а человечеству. Символы государства издавна считались нераздельной честью и гордостью. А буква на твоем костюме это символ... – из подавленного, хмурого, готового сдаться Вэйн превратился в храброго, проникшегося, - Символ, который будет с нами до конца, так ведь?

- Да. Так…

“А имеет ценность только быстротечное. Как те рассуждения.

Дороже всего жизнь. Она конечна”

Салар де Уюни – великая соляная пустыня.

Здешняя природа ни на что не похожа. Соляные поля и мелководья, действующие вулканы и гейзеры, а также острова высоких кактусов превращают пребывание на озере похожим на фантастический сон.

Главный плюс – сюда еще пока не добралась цивилизация, нет асфальта, и следы от пролетающих самолетов не кромсают ультрамарин неба на части. Здесь дьявольски трудно дышать из-за большой высоты, но еще труднее прогнать от себя волнующее ощущение, что ты все еще на Земле.

- Оживим это место, подключим холдинг-банки и парочку заинтересованных в обустройстве пустынь организаций. Будем добывать чужими руками - существенно сэкономим время...

Инкауаси – остров чарующей красоты, расположенный в центре солончака и сформированный каменными глыбами известкового происхождения с остатками кораллов и морских ракушек. Здесь растут семиметровые кактусы, и из любого уголка можно обозреть необъятность Уюни.

- Ой, совсем забыл. Все это скоро умрет, сгинет. Палачи, чьи жизни не более бессмысленны, чем жизни людей, не американцев, пожертвуют собой, но унесут миллиарды…

Миллиарды бессмысленных жизней равняются спасенной Америке!

Ежедневно к острову причаливают десятки джипов с туристами, и таинственную тишину взрывает гомон восторгов и оханий. Здесь растёт десять тысяч самых старых и самых высоких кактусов мира. Старейшине – тысяча двести восемь лет.

Светлым ясным днем на Салар де Уюни приземлился космический корабль неизвестного типа. Основная реакция очевидцев – испуг, нежели изумление. Наслышанная о подозрительном летательном объекте администрация острова пообещала во всем разобраться.

ЛА принадлежал Стражам Порядка, захваченный во время проведения очередной космо-операции генералом Троем, тайно входившим в отряд смотрителей.

Выйдя из корабля, Гранд, Ханк и Трой внимательно осмотрелись. Третий не забыл прокомментировать.

- Чужая местность для меня – обыденность. В каких закоулках термисанской пустоши я только не бродил… - патлатый термис (житель Терра) с рыжей бородой и усами делал сдавленные вздохи и елезвучно пошмыгивал носом, - Начинаешь вспоминать, как пробирает ностальгия. Чудо…

- Ну, дружище! – а тут и Гранд подсуетился, хлопнул термиса по спине, - Я уж не знаю, как ты там уживался в одном чертовом штабе с безмозглыми роботами, которых чей-то воспаленный мозг поставил руководствовать, писать законы… Гарантирую, рядом со мной все будет по-другому!

- Надеюсь… - вздохнул генерал, жалеющий, что несколько лет своей жизни отдал Стражам и сомнительным поручениям Совета, - Не зря же я согласился помочь.

Придя в себя после полета, сожрав два жирных гамбургера, Адвокат заметил выглядывающее из-под горы здание и с ярко выраженным недовольством отдал приказ Ханку:

- Смотри-ка, тот домишка твой. Оказывающих противодействие убить! – в нем было ни капли сострадания, - А совсем уж беспомощных рубить необязательно, так ведь?

Неподалеку от места посадки ЛА располагалась двухэтажная гостиница. Уже ровно два часа ее постояльцы обсуждали корабль, споря, кто на нем прилетел. Духи, инопланетяне, агенты, принадлежащие тайной правительственной организации – поступало множество теорий, некоторые из которых были абсурдны до невероятия, а некоторые –

более-менее реалистичны и допустимы на теоретическом уровне.

У детей особенно разгрызлось любопытство. Подростки с гуманитарными наклонностями принялись сочинять эссе, придерживаясь идеи гения-фантаста - Гербера Уэллса из его произведения “Война Миров”, давно снискавшего уважение и славу среди ценителей классической литературы. А девочки с удовольствием читали их – принимали участие в редактуре, помогая править ошибки и придумывая героям имена. Легковесные эссешки потихоньку превращались в полноценные повести.

Родители, с умилением наблюдающие за своими детьми, постепенно забывали о странном объекте. Они… несказанно за них радовались! Аж нутро пополнялось теплом.

- Это Пегги, моя неродная дочь, сводная сестренка моего сына. Я тебе рассказала уже. У нее пропали родители пять лет назад, хорошие были люди, и мы с мужем решили ее удочерить. Не оставлять же девчонку на растерзание приюту, подумали мы, когда увидели Пегги заплаканной. Боже, она выглядела такой беспомощной… - одна из матерей стояла в коридоре, говорила по мобильному с двоюродным братом. Муж терся рядом, ждал, когда супруга закончит общаться. У них были свои семейные планы…