Бобёр стоял и напряжённо думал, такой исход сражения его совершенно не устраивал. Вот так взять и погибнуть вместе со своим флотом никак не входило в его планы. Он лично не страшился своей гибели, но вот его труды и труды тех, кто пошёл за ним, тогда пойдут прахом, с чем он согласится, не мог в принципе….

— Василий Петрович, сложить голову на поле боя конечно геройский поступок, но мы пришли сюда не для того чтобы погибнуть, мы пришли сюда за победой, а раз сейчас она невозможна по техническим причинам следует отступить, но так чтобы нанести противнику максимально возможный урон и по максимуму замедлить его продвижение в человеческие миры.

Адмирал, нахмурившись, одобрительно кивнул и, помолчав несколько мгновений, произнёс:

— Как бы ни горько мне об этом говорить, но вынужден согласиться, погибать на поле боя не есть решение проблемы, нам надо выжить и победить. Именно по этой причине я предлагаю немедленно начать минировать наши тылы и готовить отход. Автоматизированный флот обречён, но он всё ещё способен продержаться достаточное время для постановки пространственных минных заграждений, что позволит сдержать вторжение армады не некоторое время. Нам надо выиграть время пока не будет построен новый автоматизированный флот, а для этого придётся прикрывать минные поля, уничтожая тральщики. Если удастся, мы выиграем целый месяц, а то и больше.

— Действуйте Василий Петрович, вы командующий нашим флотом, вам и карты в руки. — Чуть улыбнувшись, отозвался Бобёр и, крепко пожав руку, развернулся и неспешно вернулся на своё место, откуда он продолжил наблюдать за происходившим в космосе сражением….

Отложив в сторону распечатку с отчётом из Надежды, где в круглосуточном режиме строился автоматический флот, взамен того что полторы недели назад в полном составе был уничтожен в районах Хипори и Новой Тортуги, Бобёр тяжело вздохнул. Колонисты с Надежды по времени не успевали сформировать новый флот, хотя и не покладая рук трудились сутками напролёт. Они и так совершили самое настоящее чудо, построив почти две тысячи вымпелов, но этого было слишком мало, так как к армаде вторжения несколько дней назад подошло мощное подкрепление, почти полностью восстановившее армаду вторжения.

Все прошедшие дни, с момента полного уничтожения автоматизированного флота, они оставшейся частью прикрывали пространственные минные заграждения и торпедные платформы от расчистки противником. Благодаря чему армаде вторжения всё ещё не удалось прорваться в человеческие миры. Вот только эта игра в кошки-мышки подходила к своему логическому завершению, прибывшее к противнику подкрепление полностью меняло расклад сил на поле боя, так что ещё две тысячи боевых кораблей ничего, в сущности, не решали, разве что откладывали вторжение на некоторое время. Ещё несколько дней и линия активной обороны непременно будет прорвана и вражеская армада неудержимой лавиной устремиться в человеческие миры, надо было в корне пересматривать стратегию….

Поднявшись с койки, Бобёр прошёлся взад-вперёд и, остановившись возле голографической картины, неожиданно услышал вопрос Корнелиуса:

— Что-то на тебе лица нет, неужели что-то случилось?

Медленно обернувшись в его сторону, подполковник внимательно посмотрел на своего собеседника и выдержав короткую паузу, негромко ответил:

— Ещё не случилось, но непременно случится в ближайшие дни. Противник, обладая значительным численным превосходством, прорвёт пространственные минные заграждения и ворвётся в человеческие миры. Предотвратить прорыв мы не в состоянии, разве что задержать на некоторое время, но в этом случае от нас вообще ничего не останется, мы будет подчистую уничтожены.

Корнелиус в глубокой задумчивости потёр гладко выбритый подбородок и, вглядевшись в молодого человека и, вновь задал ему вопрос:

— Что совсем нет никаких шансов?

Бобёр с кислой миной на лице отрицательно покрутил головой и отведя в сторону свой взгляд, осторожно подбирая слова, ответил на поставленный вопрос:

— Шансов предотвратить вторжение, нет никаких, но победить в этой войне у нас шансы определённо есть, и они далеко не маленькие, как могут показаться на первый взгляд, но для этого следует пересмотреть всю нашу стратегию. Придётся позволить врагу ворваться в человеческие миры для того чтобы наконец всем этим политиканам мозги основательно прочистило, по-другому к моему глубокому сожалению достучаться до этой придурковатой публики невозможно.

— Пожалуй ты прав, — с разочарованием выдохнул Корнелиус, — другого выхода действительно нет, но что ты собираешься делать на самом деле?

— Не знаю точно, для начала следует с адмиралом Верещагиным посовещаться, чем и собираюсь сейчас заняться.

Подхватив тактический планшет, Бобёр покинул свою каюту и решительно направился в командный центр флота. Прибыв на место и ознакомившись с поступающей оперативной информацией, он подошёл к адмиралу Верещагину и, отведя его чуть в сторону, напрямик поинтересовался его дальнейшими планами. Мимолётно бросив взгляд на погруженных в работу офицеров штаба, он глубоко вздохнул и негромко ответил:

— Примерно через трое суток необходимо отступать, но уже сейчас необходимо заняться формированием волчьих стай, которые начнут отрытую охоту на отдельные корабли и небольшие эскадры вражеской армады, но наличных сил для этого явно недостаточно. Срочно нужно задействовать не менее тысячи вымпелов и тогда армада вторжения под точечными ударами малых рейдерских эскадр будет таять под нашими ударами. Враг должен быть окружён со всех сторон роями разъярённых ос, больно жалящих его при каждом его промахе. Его продвижение вперёд должно сопровождаться лихими наскоками наших рейдеров, они кровью умоются, это я вам командир гарантирую.

— Хорошо Василий Петрович, вызывайте подкрепление с Надежды, но не более половины того что успели построить и ввести в эксплуатацию. Остальные корабли пусть остаются в стратегическом резерве. Это всё что осталось у нас на сегодняшний день, а для того чтобы построить ещё две тысячи кораблей, потребуется не менее трёх месяцев. — С тяжёлым сердцем согласился Бобёр, прекрасно понимая, что в сложившихся обстоятельствах по-другому поступить невозможно, без стратегического резерва оставаться было никак нельзя, как ни как, а от его наличия зависело выживание.

— Есть командир! — Отчеканил адмирал и, резко развернувшись, направился к блоку секретной связи.

Взглядом проводив его, Бобёр присел в кресло своего рабочего места и просмотрев поступающую оперативную обстановку, взялся за просмотр мировых новостных каналов. Как и ожидалось, о происходившем сражении с армадой вторжения иной расы никто не сообщал вообще, мало того, все каналы были переполнены всевозможными развлекательными программами. Смех, адский хохот на пустом месте и тупые шуточки с аплодисментами, вот что было главным лейтмотивом. Царил самый настоящий пир во время чумы. Только Новый Санкт-Петербург выделялся на общем фоне с предвыборной агитацией в Сенат, хотя и это тоже был тот же самый чумной пир, разве что в иной форме, хотя генеральным штабам ведущих держав адмирал Верещагин информацию о ходе сражения отправлял. Вот только никто даже не почесался, как будто, так и должно быть.

Почему так происходило, удивления не вызывало, нечто подобное он изначально и предполагал, так как никто первым рваться на помощь не спешил, предпочитая выждать того момента кто это сделает первым и тем самым ослабить конкурентов. Ведущие мировые политические лидеры были в своём репертуаре, но и со счетов сбрасывать влияния глубоко внедрённой агентуры иной враждебной расы было нельзя. Оно продолжало действовать эффективно до сих пор и, пока с этим ничего поделать было нельзя….

Отключив трансляции мировых новостей, Бобёр глубоко вздохнул и, размяв руки, переключился на просмотр поступающих команд адмирала. Действовал Верещагин чётко, связался с командованием на Надежде и срочно потребовал подкрепление и одновременно запустил в дело минные заградители, которые приступили к установке эшелонированных пространственных минных заграждений. Роботизированные заградители действовали быстро, разбрасывая свой смертоносный груз в тылу флота, оставляя лишь несколько проходов для отступления. Отдельно работала инженерная эскадра, устанавливая автоматические торпедные платформы для прикрытия минных заграждений от тральщиков. Всё делалось чётко и без нареканий, но и командование противника не сидело, сложа руки. Вражеская армада, ведя плотный огонь с дальних дистанций, перестраивалась, создавая мощный атакующий кулак для одного решительного и смертельного удара. Противник никуда не спешил, да собственно и спешить ему не было никакой надобности. Избранная им тактика медленно, но верно приносила свои плоды, флот под его огнём получал повреждения и нёс потери и недалёк был тот час, когда от него вообще ничего не останется…. Благо ещё спасательные суда подбирали капсулы с экипажами погибших кораблей.