- Семнадцать-шестьдесят четыре — Земле-главной. Поправка принята. Курс будем менять через три часа семнадцать минут, после прохода орбиты второй международной.

Пауза. Видимо, диспетчер перепроверяет вводные.

- Добро. Курсант Громыко, манёвр разрешаю. Отбой.

Я всё больше чувствую себя грузом. Мне не дают сделать ни одного движения. Вставить ни одного слова. Зубы сжимаются против воли. Но… Но — нельзя. Ничего нельзя, ни высказать раздражение, ни, тем более, вмешаться. Потому что следует отдать должное — работает хаарши просто великолепно. Я не уверен, что сам бы сделал всё с таким блеском. Чётко, аккуратно, грамотно. Неужели я просто завидую? Завидую, что вот это… собаколиса… Сейчас сдаст экзамен, а я?

Нас окликнули ещё с четырёх точек, попросили во время манёвра не затенять Солнце, затребовали доставить мороженое (потом объяснили, что это, дескать, бородатая шутка для новичков), потребовали перестать шутить в эфире (это нас-то! А мы тут при чём?), пожелали удачи и, наконец-то, отстали.

Я отстегнул ремни и всплыл вверх.

- Ну, вот теперь-то можно познакомиться?

- Да что ты привязался с этим знакомством?

Я с удивлением уставился на напарника. Откуда эта истерическая нотка в голосе? Или мне чудится?

- Что тебе от меня надо? Что ты привязался?

- Да ничего не надо! Я тебя увидел первый раз полчаса назад, нам здесь ещё неделю сидеть вместе, неужели не надо хотя бы познакомиться? Что тут такого?

- И что, прямо сейчас снимать этот ваш скафандр?

- Зачем скафандр снимать? - опешил я.

- А как мы будем знакомиться?

- Просто скажи, как тебя зовут, и всё!

- И всё? Хашеп, тебя устроит? Всё, познакомились?

- Да…

Я был в шоке. Вот это мне достался экзамен. Как мне с этим… Хашепом… общаться-то? Да никак. В конце концов, если мы долетим и вернёмся — экзамен поставят обоим. Потому что за неделю физически невозможно управлять кораблём в одиночку. Поэтому и летят двое. В конце концов, не всё равно мне, кто там сидит у пульта и отвечает? Пусть сидит!

А я пока посмотрю жилую комнату.

- А ты, - донеслось мне вслед. - Будешь говорить своё имя?

Я развернулся в воздухе и впечатался ногами в дверной проём. От чего меня развернуло и понесло обратно к креслу. Пришлось осторожно ухватиться за спинку рукой и затормозить.

- Коля.

- Люди и правда так… знакомятся?

- А как знакомятся хаарши?

- Не покажу. Всё? Официальная часть закончена?

- Слушай, ты, - взбесился я. - Какая, к едреням, официальная часть? Ну, ты тут первый пилот — хрен с тобой, рули, я же не вмешиваюсь! Но нам же здесь надо неделю вместе жить! В одной бочке этой! Ни ты никуда не денешься, ни я никуда не денусь! А я про этот пульт (я хлопнул по нему рукой и развернулся в воздухе) знаю больше, чем про тебя! И ты про меня ничего не знаешь! Как мы будем жить?

- Порознь, - морда в окошке скафандра смотрит так серьёзно… Мда, эмоции у столь чуждого существа не прочитаешь.

- Вот уж никакого желания жить вместе нету! Но вдруг ты мне ночью глотку перегрызёшь?!

Если я хочу составить справочник по эмоциям на мордах хаарши — то могу начинать. Вот это, кажется, изумление. Или злость? Нет, всё-таки изумление.

- С чего ты решил?

- Ни с чего! Просто я же тебя не знаю, вот и предположил, что может случиться.

- Ты что… думаешь… что я — животное? Да? Простая тварь, заинтересованная только в твоих потрохах?

Я чуть не прикусил язык. Это не он тварь, это я тварь, дурак, идиот, скотина!

- Нет, это я так, абстрактно.

- Тогда плыви себе подальше, ты, космонавт недоделанный! Не собираюсь я тебя загрызать! Очень ты мне нужен был!

И за этими словами я расслышал куда больше сказанного. Что хаарши Хашеп очень хотел бы высказать мне всё, что думает о таких «напарниках», но сдерживается из последних сил. И что я обидел его куда сильнее, чем он меня. Он меня, кстати, вообще не обижал, если серьёзно.

- Извини, пожалуйста.

- Давай, двигай отсюда!

Я повернулся и снова направился в жилой отсек. Который от рубки отделялся двойной дверью шлюза, но сейчас был открыт. Вот уж начало так начало! Ой, стыдно-то как! Как пацан какой! Правильно он сказал, «космонавт недоделанный». Не прошло и часа со старта, как меня же выставили из моей же…

Я решительно подавил приступ начинающейся злости. Так, отставить! Пересмотрим исходные. Еще час назад я был нацелен пилотировать челнок до самой Второй Лунной, то есть, был готов выполнить всю работу один. Если потребуется. А кто сказал, что Хашеп не собирался делать то же самое? Второй пилот рассматривался мной как помощник, который сменит, если что. Да, я не ожидал увидеть инопланетянина, но чем он, фактически, отличается от человека? Морда звериная? Повезло, могла бы быть какая-нибудь осминожья или вообще каменюка. В фантастике чего только не придумают! А в остальном — нормальный парень, если приглядеться. Работает чётко, уверенно, место первого пилота занимает по праву. Умеет сдержать себя в критических ситуациях (в отличие от тебя, балбеса!). Не лезет с выяснениями отношений и вообще в душу. А ты… Полез со знакомствами, выяснением старшинства и ещё и с наездами, обидными для любого существа! Он же тоже мог заподозрить меня в… ну, скажем, в использовании кухонного пространства в качестве туалета. Мне было бы обидно! А ему каково?

Решительно развернулся и поплыл обратно в рубку. Но Хашепа там не было. И вся моя решимость как-то растворилась, улетучилась…

Я висел в рубке космического челнока между Землёй и Луной и чувствовал себя на редкость паршиво.

Вот так и начался наш совместный с Хашеп экзамен.

- Коля, ты кухонный блок занимать будешь?

- Нет, не буду.

- Тогда я иду готовить себе.

- Ню-ню.

- Извини, мне непонятно. Что ты сказал?

- Это такое выражение скепсиса. Ну, то есть, я хочу посмотреть, как ты будешь готовить. Не в смысле, что я хочу посмотреть, а просто я не верю, что сейчас в невесомости ты сможешь приготовить что-нибудь.

- А, уууф! Понятно. Нет, я смогу, так надо.

- Да пожалуйста, я что, против?

Первый же конфликт в космосе закончился очень быстро и просто. Ни одна из сторон не желала ругаться, поэтому на моё «Товарищ капитан, давайте распределим вахты» Хашеп отреагировал очень спокойно и просто. Мол, никакой разницы, если у меня есть пожелания — то давай, вперёд.

И конфликт исчерпался. Хочешь поначальствовать, товарищ Колёк? Давай, начинай. Я и начал. Серьёзно распланировал вахты, потом задумался — а каков распорядок дня у хаарши? Нам нужно восемь часов сна и непрерывно. А им?

Ну, а там пошло. Сколько спят, сколько едят, как видят…

На самом деле полёт в космосе — это занятие чрезвычайно скучное. Вот старт — да, адреналин аж бурлит в крови! Потому что сидишь и знаешь, если хотя бы один из стартовых рукавов потеряет синхронизацию с остальными… Вибрация на таких ускорениях обычно смертельна для находящихся внутри живых организмов. А если рассинхронизируются два или более рукава — то корабль сделает изящный кульбит и врежется обратно в землю. Вот сидишь внутри и стараешься об этом всём не думать. Потому что от тебя, кусок биоплазмы, ничего не зависит! Стыковка — тоже волнительное дело. Потому что масса корабля от двадцати до семисот тонн, а импульс в момент стыковки должен быть равен нулю. Но в космосе весов нет, какова твоя текущая масса — прикидывай сам. Потери массы же зависят от частоты и длительности использования маневровых двигателей. Конечно, подсчёт идет, но он имеет точность до каких-то там знаков, поэтому искусство пилота никакая автоматика не заменит. Именно поэтому мы и летаем до сих пор сами, а автоматика нам только заменяет глаза/руки/уши, которые в космосе имеют очень малое значение. Зато циферки на пульте — это наш хлеб и наша жизнь.

А в остальное время жизнь скучна. Вышел на орбиту и, если учёл правильно все действующие на корабль силы — спи, отдыхай!

К сожалению, игры на космических кораблях строго запрещены. Читать — можно. Слушать музыку можно. Смотреть фильмы — только в свободное время. А играть — нельзя. Никому. Нигде. Игры запрещены как в виде консолей, так и он-лайн. Тем более, что чем дальше от Земли, тем больше пинг и меньше удовольствия. Правда, матёрые космачи уверяют, что на станции игры разрешены, но там они тоже какие-то хитрые, то ли текстовые, то ли вообще неэлектронные…

Одну неэлектронную игру я знаю. В детстве с папой играли. Но предлагать Хашепу пока не буду, а то ещё обидится… Или наябедничает на Землю.

- Коля, я всё, кухня свободна. Ты кушать будешь?

- А куда я денусь? Конечно, буду!

Я бросаю взгляд на пульт и отталкиваюсь от кресла. Не спеша проплываю по коридору, изгибающемуся вверх, в камбуз. «Верх» у нас относительно пульта. Все надписи строго ориентированы в пространстве, вот от них очень удобно считать. Так что «этажом» выше у нас камбуз. Он же кухонный блок. В котором собраны все мыслимые устройства для приготовления еды в самых разных условиях. Можно достать из контейнера тюбик с готовым блюдом (для невесомости), можно пожарить котлету (при наличии тяжести), а можно выдавить жирную сладкую массу (для условий высоких перегрузок). Поскольку готовить в космосе практически нереально, то весь комплексный обед подаётся в тюбиках, из которых можно что-то выбрать, но этим вмешательство в еду и ограничивается. Как хаарши что-то готовит, интересно?

Кстати, Хашеп до сих пор в скафандре. Я свой снял сразу же после взлёта, точнее, после нашей пикировки. Он посмотрел на меня и осторожно уточнил, действительно ли я так доверяю нашей скорлупке, чтобы ходить в ней без скафандра? И не нарушит ли он какие-нибудь неизвестные инструкции, если не будет снимать? Меня как кто-то дёрнул за язык:

- А шерсть не сваляется за неделю?

Но Хашеп не обиделся, а как-то очень странно посмотрел на меня.

- Но… Ну, придётся терпеть.

- Зачем так себя мучить?