Ну, вроде бы все закрылись, фоновый снимок сделан, теперь надо добиться полного открытия. Ага, всего два не открылись.

- Ну, что? Давай ты туда, а я сюда?

- А кто за пультом останется?

- Хашеп, ты скажи, что за последних четыре часа случилось такого, что требовалось нахождения за пультом?

Смотрю — сомневается.

- Would you mind to repair the lower sensor, then I'll repair the top one. When will you come back?

- Well, let's do it.

(- Ты не против исправить нижний сенсор, а я потом верхний? Ну, когда вернёшься?

- Ну, давай попробуем)

И направился к нижнему коридору. А я сижу и ничего не понимаю. Кто меня дёрнул за язык, что я на английский перешёл? Тоже мне, знаток, ну, в школе учил, но не мне выпендриваться и хвастаться! А у хаарши ни один ус не дрогнул, спокойно, как будто не заметил.

Сижу, раздумываю… И вдруг по интеркому:

- Коля, а у меня не получается!

- Что не получается?

- Открыть этот датчик. Он не открывается!

- Подожди, сейчас.

Смотрю на схему, где этот датчик располагается… И лечу по направлению. А вот чего я не учёл, это что корабль — не резиновый. И хаарши в скафандре занимает весь объём, мне туда даже рядом не протиснуться.

- Ну, давай меняться!

И начинается долгий и муторный процесс смены положения. Мне надо вылезти обратно, потом отодвинуться, хаарши тяжело дышит и протискивается рядом… А меня обдаёт звериным запахом. Что тоже логично: в скафандре париться всё время — кто хочешь завоняется! Но это — потом. Сейчас вплываю в шахту, добираюсь до злополучного датчика… никак! Ни так, ни эдак!

- Хашеп! А подай команду на открытие ещё раз!

- Может, сначала закрыть?

- Ага, и снова бегать по всему кораблю? Не, давай открытие!

Чувствую, как заслонка дёргается, пытаюсь вытащить… Никак! Упираюсь в кабели для устойчивости, обвив их ногами и рукой. Пытаюсь толкнуть заслонку, используя толстые жгуты как опору. Ну же! Ну! Меняю положение, снова упираюсь в кабели.

Никак…

И тут мне приходит в голову мысль.

Я спокойно возвращаюсь обратно в рубку.

- Ну, что, пообедаем?

- А как же датчик?

- А, и хрен с ним. Сейчас верхний попробуем открыть, а этот пусть так остаётся.

- Не поня...л? Это как?

- Сколько у нас датчиков на корабле?

- Семнадцать.

- Вот. А будет — шестнадцать. Кстати, ты глянь! А второй — открылся! Ну, будет один за заслонкой. И чёрт с ним.

- Как же так? Так же нельзя!

- Это почему это?

- Он же даст неверные измерения!

- Ну и пусть. Зато остальные дадут верные. А этот потом исключим из статистики или просто пошлём приписку, что датчик был за заслонкой, учитывать не нужно.

- И всё?

- И всё! Ну, что, обедать?

Хашеп смотрит на меня, как на божество! В глазах — даже не восхищение, а почитание и обожание. А я стараюсь не принюхиваться.

Смотрю заодно, как он готовит обед. У нас всё просто — вынимаешь из холодильника первое, второе, суёшь в микроволновку, три минуты — можно откусывать уголок контейнера и высасывать еду. Поскольку сегодня я выбрал суп — не могу удержаться и развлекаюсь. Выдавливаю огромную каплю, переливающуюся капельками жира , внутри крутится два ломтика морковки. Ловлю и слизываю это великолепие… Чёрт! Теперь пол морды в жиру. Хашеп хихикает, ну, я очень надеюсь, что это кудахтанье — смех. Однако, гляди-ка! Тоже выдавливает из своих тюбиков по жирному шару, соединяет их… Ого! Оно как-то так вскипело и позолотилось… И в два приёма проглатывает получившееся.

- А я-то думала, как тут без кастрюлек жить… А вон как! Всё очень просто!

- А у вас что, до сих пор в кастрюльках готовят?

- А как ещё? А у вас как?

Я уже хотел было всё высказать, мол, техника, автоварки и мультиклавы, но потом подумал, что до сих пор на каждой кухне одна-две кастрюльки да сыщется. Не всё техника может, да и не всё должна.

- У нас много автоматики, да. Но кастрюльки всё равно есть. Ты прав.

- А у нас без кастрюлек — никак. Это вы можете взять готовую еду и разогреть её или заморозить. Мы тоже так можем, но долго так питаться не будешь. Надо обязательно… как это… многокомпонентный, правильно? Надо из нескольких простых элементов соединять.

- Как это? - заинтересовался я.

- Есть одна доля, она хранится долго. Есть другая, третья. Они тоже хранятся долго. А соединять надо перед самой едой. Простые хаарши могут соединять три, пять компонент. Знатные — до сотни. Очень знатные могут из самых простых сделать так, что никак иначе не выйдет!

- Ну, и что! У нас тоже в салаты до сотни всякой фигни сыплют. И тоже надо есть быстро.

- У вас не так. У вас для вкуса это делают и для красоты. Хаарши не могут есть иначе. Иначе можно серьёзно заболеть. Или пропадёт этот… Нету слова!

- Понятно. Подожди! Так что, знатные хаарши сами себе готовят? Не слуги?

- Ты что!? Слуги такого никогда не приготовят. Это вот я как слуга ем! Неприятно, стыдно, но ты же не знаешь, как должно быть? Поэтому приходится.

- Стыдно вот так кушать? Может мне… не смотреть?

Хашеп посмотрел на меня и судорожно сглотнул.

- Нет, смотри. Мы здесь как равные, правильно? Ты и я. Нас только двое, я дол...жен быть как ты.

- Ну, если ты должен быть как я — может, сходишь, помоешься?

- Зачем?

- У тебя, прости, шерсть уже пахнет. Надо снять скафандр и помыться.

- Потерпишь, - невозмутимо отвечает этот нахал. - Я же терплю.

- Что? - опешил я.

- Твой запах. И не засовываю тебя в скафандр. Пахни на здоровье!

Вот честное слово, последнее, о чём я думал — это о собственном запахе. А ведь и вправду, наверное, для существа со звериным обонянием я…

- Тогда по окончании прохода солнечного вещества устраиваем помывку.

- В невесомости? О, потомки обезьян, вам что, так важно полить себя водой?

- Чистота — залог здоровья! И не просто полить, а смыть с себя запах и всё остальное!

- И потом вычищать эту воду с себя? А не захлебнёшься?

- А мы включим двигатель!

- И собьём курс!

- А ничего подобного! Всё равно раз в сутки разрешается устраивать гравитацию! До экватора — на разгон, а после — на торможение. Вот и прибудем как положено.

Хашеп задумался, смешно крутя ухом. Но потом уверенно отказался:

- Если хочешь, устраивай. Я против.

- Почему?

- Из-за вашей дурацкой привычки мыть себя — так рисковать! И твой запах мне не мешает!

- А мне твой — мешает! Вы что, совсем не моетесь?

- А зачем? Только шерсть мочить.

- Ну… А как же вы за шерстью ухаживаете?

- Как, как… Как обычно!

- Ну, так сними скафандр и поухаживай!

И тут… Вы знаете, я испугался. Я первый и последний раз так испугался Хашепа! Он так посмотрел на меня! И оскалился. И даже, возможно, зарычал. Но, может быть, мне показалось или я потом додумал. Но основное я понял: он зол и сейчас разорвёт меня на части. Я, может быть, и был слишком настойчив, но ведь исключительно из добрых побуждений! Он же себя уморит в этом скафандре! А если у него там ещё и блохи заведутся…

- Ты… Ты, похотливая скотина… Если ты ещё раз…

Видимо, я был изумлён настолько, что это остановило напарника.

- Что? Я? Ты… Ты что подумал? Хашеп! Ты что, думаешь, я хочу тебя раздеть, чтобы… Ты что, серьёзно?

Он моргнул и облизнулся несколько раз.

- А что, нет?

- Ты знаешь, меня совершенно не интересуют собаки и я…

- Я не собака.

- Я знаю. Но у меня и мысли не было об этом! Я честно… Подожди! Ты что… ты всё это время болтаешься в скафандре опасаясь… Что я…

И тут я начал ржать. Я смеялся громко, неприлично, болтая в воздухе всеми конечностями.

- Вы — самая сексуально озабоченная раса в мире! - обижено буркнул Хашеп. - От вас всего можно ожидать!

Я понимал, что обижаю этим хаарши, но ничего не мог с собой поделать! И это он нас считает самой озабоченной расой! А у меня и мыслей не было! Нет, чтобы я… Его… Ой, мамочки, здесь, в космосе… Я не могу! Ну, умора!

- Поверь мне, - я вытер выступившие слёзы. - Вот уж за это можешь быть спокоен. Вот уж чего мне не хочется, так это никакого секса с тобой. У меня и в мыслях такого не было! С чего ты вообще решил?

Хашеп развернулся и молча уплыл из кухни. А мне даже есть расхотелось. Обиделся? Ну, а что я могу сделать? Такое про меня подумать — это я тоже обидеться могу! Я вспомнил наш старт, как я предлагал познакомиться, и что по этому поводу подумал бедный озабоченный хаарши… И опять захихикал.

Вернулся он уже без скафандра… И я впервые смог оценить своего необычного компаньона. Без тёмного окошка вокруг головы морда уже не напоминала собачью, но и лисьей она не стала. А вот треугольные стоячие уши были необычными, ни у кого из животных нашей планеты не видел я такой формы и такого угла. И даже и не описать, что не так, а сразу видно: не наши уши, не земные. Хаарши был одет, видно, что под него переделали стандартную форму, а вот торчащий хвост был огромный, пушистый и слегка помятый.

- Как же ты с этим хвостом в скафандре-то сидел?

- Вот так и сидел, а что делать? Не отрезать же?

- Нет, ты что! Такую прелесть отрезать?

- А тебе что, нравится мой хвост?

- Конечно! Очень красивый. Вот ещё шерсть расправится - и будет вообще прелесть.

Кажется, Хашеп засмущался. Я прикинул, какое выражение может быть воспринято двусмысленно и поправился:

- Я без всяких намёков. Просто видно, когда внешний вид… соответствует…

Хаарши не стал дожидаться продолжения собственного описания, а направился к пульту.

- Кстати, это ничего, что тут уже семь минут мигает сообщение?

Я тоже кинулся к пульту. Семь минут! Семь минут назад нас известили о начале солнечной вспышки, а мы тут глупостями занимаемся!

И снова я почувствовал собственную ненужность. Как только дело дошло до серьёзных вещей — Хашеп становился прямо каким-то кибером. Точность и продуманность действий поразительны, мне до такого учиться и учиться. Причём, всё делает сам. Я сижу и тупо смотрю, как ловко вводятся команды, как сводятся воедино статистические данные, как запускается фильтрация… О, он даже успел включить лог от закрытого датчика в отдельный файл! Логично… Интересно, а как он вычислил его адрес в сети? Пока я раздумываю над этой задачей, оживает интерком, и с завыванием и хрипом-шелестом раздаётся: