- Давай быстрее! Я тоже залезу!

- Ты же не купаешься!

- Иногда и нам надо. Хотя бы местами. Ты же не против?

- Вот ещё! Конечно, иди!

Я ещё подумал, помню, что животные в аналогичной ситуации вылизываются. А цивилизованные хаарши моются. Разумно!

Тут всё и началось. Из душевой раздался короткий вскрик, и освещение погасло. И все огни на пульте погасли. А вот ускорение — нет, потому что двигатели продолжали исправно толкать нас вперёд.

Вот тут я почувствовал на себе, что такое «волосы встали дыбом, и сердце ухнуло в пятки». Как я не поседел — не знаю. Может быть потому, что где-то внутри надеялся на какой-то розыгрыш. Мол, не может быть такого в 21-м веке, чтобы вот так — бах, и нету корабля!

А что делать? Из душевой больше не доносится ни звука, жив ли хаарши — непонятно, и что делать сначала: спасать его или спасать корабль? Или уже поздно, и остаётся только помолиться каким-нибудь богам?

Вокруг — тьма. Абсолютная. Хоть бы один огонёк! Хорошо, хоть один ориентир у меня остался — низ. Я на полу, пульт был там, значит, вот здесь сейчас будет спинка кресла… Есть! Значит, коридор — там. Куда, к себе, за скафандром, или сначала в душевую? Я представил себе тушу, залитую кровью, которую мне сейчас придётся трогать голыми руками… Знаете, что меня спасло? Полмиллиона сукре! В случае чего я получу полмиллиона! Это вполне себе приличная компенсация за чистую совесть. То есть, если с Хашепом что-то случилось и он сдох — то я ни в чём не виноват! Но если нет…

Я оттолкнулся от кресла и побрёл, вытянув руки и шаря перед собой. Ага, край шлюза. Интересно, если бы это был пробой метеоритом — ну, и смысл в тех шлюзах, если всё обесточено и ничего не сработает? Так.. Ой, пля! Это меня током дёрнуло. Откуда здесь ток, когда всё обесточено? Так, а как же открыть дверь? Стоять! Ток! Значит, сначала — таки обесточить!

Бросаюсь обратно к пульту. В полной темноте найти блок автоматики и его обесточить — как? Похеру как, надо! Где он? Вспоминай! Хаарши бы мигом бы нашел. Протянул бы руку и… Вот так. Щёлк, и всё. И соседние тоже «щёлк». На всякий случай. А теперь уже можно не спешить. Если Хашеп жив — значит, жив. Если сдох — лучше я в этом разберусь при свете. Так что бегом плетусь в свою зону, нащупываю скафандр, начинаю его надевать. Это и на свету занятие не быстрое, а в темноте и панике… Ладно, мне же не герметизировать! Опустить шлем — вот оно! Свет! Живём!

Однако, даже при столь небольшой силе тяжести хаарши — увесистая тушка. Или это хвост промок и не даёт тащить его? Так мы не гордые, мы эту тряпку отожмём. Закроем воду и отожмём хвост.

А под хвостом…

Нет, я специально туда бы не полез. Просто так получилось. Просто в луче света от налобного прожектора было очень хорошо видно, что светлая шерсть на животе переходит в короткий вихор, торчащий на пару сантиметров в самом низу. А больше там ничего нет! Я согнул и отвёл одну ногу, заглянул под неё, стукнувшись шлемом о стенку. Да, небольшое такое отверстие, спрятаться некуда.

Я мгновенно вспомнил оговорки и паузы, как меня неизвестный спрашивал про коллегу… Так это ж баба! Баба на судне — к беде, ещё когда было известно…

Я рывком вытянул голую хаарши в коридор, присел и резко нажал на грудь. Второй раз. На третий тело дёрнулось и хлестнуло меня когтями по гермошлему. Но в сознание не пришло. Ладно, живая, и то хорошо. Но что с нею теперь делать?

Нам преподавали основы реанимации, но вот хаарши в них почему-то не входили. Где у неё пульс щупать? У неё вообще сердце где? И одно ли? Я отодвинул гермошлем, попытался приложиться ухом. Чёрт, в шлеме это сделать проблематично. Откинув и так незастёгнутый верх, я прижался ухом к мокрой груди, пытаясь хоть что-то расслышать. Как неудобно-то…

- Нашёл время приставать, - раздался слабый голос.

И это человечество обзывают озабоченными!

- Я тебе ща как пристану! Ты вообще что видишь?

- Не важно, что я вижу. Важно, как я чувствую. Плохо… У тебя запах страха и боли. Что с тобой?

- Это не со мной, это с тобой! Что с тобой случилось?

- А со мной что-то случилось? - Хашеп подняла голову. - Где я? Что это?

- Очевидно, пока ты мылась, замкнуло проводку.

- Я мылась? Ты что, бредишь? Ой… Я мокрый…

- Мокрая. Извини, но я… посмотрел. Теперь я всё знаю.

Она скорбно и укоряюще глянула на меня. Но, может быть, это только показалось в неверном свете фонаря?

- Ну и хорошо. А то мне надоело путаться в окончаниях. Почему так темно?

- Я же сказал, замкнуло проводку. Тебя ударило током. Тебе надо лежать, но я же не могу бросить тебя прямо тут? А ещё надо остановить двигатели.

- Ах, вот почему… Не надо меня оставлять…

- Тогда подожди, я тебя вытру.

- Зачем?

- Чтобы ты могла хоть что-то надеть. Ты же промокла насквозь, пока я до тебя добрался!

- Я сама… Дай полотенце… А ты пока посмотри, что можно сделать?

Она… Всё никак не привыкну — она! И, главное, ни в чём же не виновата! Я сам принял её за мужика, а потом уже было поздно. Она взяла полотенце и начала елозить по голове между ушами.

- Понятно. Давай сюда. Ложись. И нечего стесняться, я другого вида! Руки подними! Ноги раздвинь! Перевернись! Хвост давай сюда. А теперь терпи.

Я взвалил на себя эту тушу и поволок в его… её каюту. Да, а запах здесь, кстати, очень даже чувствуется. Или… Погоди, или это изоляция?

- Я сама…

- Угу. Сама. Вот забирайся и лежи сама. Всё, я пока ничего не могу для тебя сделать.

- И не надо. Я сейчас очнусь и тоже приду.

- Отдыхай.

А я направился обратно в рубку. И, честно говоря, замер в растерянности. Вот вопрос, что делать, если космический корабль полностью обесточен? Ведь должно же работать хотя бы аварийное, хотя бы автономное освещение! Ну, не может быть такого, чтобы простое короткое замыкание вывело из строя всю электронику!

Однако, наличествует факт. Что делать?

Первое — проверить предохранители. Аварийный короб так и торчит распахнутый. Почему-то первая мысль: «Хашеп бы обязательно закрыл бы». Так, включаем… Или не трогать? Щёлкаю — где-то слышен хлопок и тумблер выключается. Это радует. Значит, автоматика работает и напряжение где-то есть. Щёлкаем соседний. Ничего. Что бы это означало? Щёлкаем третий. Четвёртый. Пятый…

Живёоооом!

Включилось аварийное освещение. Это получается, его при старте не включили? Ну, блин, техники… Теперь хотя бы можно оглядеться и ориентироваться. Всё то же самое, пульт, рубка, дохлые индикаторы… Вопрос, куда смотреть?

А главное, как остановить двигатели? Спуститься и просто вырубить вентили с окислителем — не вариант. За отсутствием вентилей. Всё ж компьютеризированное. Можно, правда, попробовать найти управление ими. При одном «но» — попыток ограниченное количество. А результаты неверного предположения могут оказаться смертельными. В прямом смысле этого слова. Можно, конечно, оставить как есть, и года через полтора нас поймают в районе орбиты Марса или за ней. Но нам будет уже всё равно.

А схема всех деталей корабля, разумеется, в компьютере. Может, отсоединить его от общего питания и пустить на аварийное? А я разберусь? Опять же, попытка только одна. Если я что-то напортачу — то второго компьютера нету. Точнее, есть, но…

Есть!

Есть второй компьютер! И даже десятый!

У нас же есть грузовой отсек, и в нём груз для Второй Лунной! Там, разумеется, есть и компьютеры, в том числе — ноутбуки. Вопрос, чем это может помочь?

А секунды бегут. И с каждой секундой скорость корабля возрастает. Причём, возрастает неучтённым образом, потому что улетающее в космос горючее никто не считает. Изменившуюся массу корабля потом учесть будет проблематично.

Да что же это, у меня же голова не работает!

Упадок сил и воли в такой момент — залог поражения. Но я тупо разворачиваюсь и захожу к Хашеп в каюту.

- Я не знаю, что делать, - говорю я. - Вся документация по челноку в компе. Но как его запустить — я не знаю.

- Коля! - она смотрит своими огромными глазами. - Что же теперь делать?

- Хочешь, займёмся сексом, - невесело усмехаюсь я.

- Сейчас? Ты что, с ума сошёл?

- Когда у нас через пару часов кончится горючее — мы превратимся в метеорит, который пролетит мимо Второй лунной и уйдёт к Марсу. Чуть ниже эклиптики. А ещё через пару недель у нас кончатся продукты. А потом — воздух из-за отсутствия регенерации. Ну, и скажи, она тебе будет очень нужна, твоя девственность?

- Я не о девственности пекусь, тем более, что у меня её нету. Но чем это поможет?

- Ничем. Это просто так, чтобы ты не слишком расстраивалась. У нас, похоже нет выхода.

- Как это «нету»? А что нужно сделать, чтобы выйти?

- Да мелочи. Надо найти, где коротнуло. А как это сделать, если вся документация в компьютере?

- Элементарно! - Хашеп выбирается из своего гамака, похоже, уже не обращая внимания на отсутствие одежды. - По запаху.

Я только изумлённо лупаю глазками.

- Ты можешь определить, где сгорело, по запаху?

- А что тут сложного? Где сильнее пахнет, там и надо искать.

Вот же чьёрт побирайт! Разумно и просто!

- Давай!

И мы двинулись. Я в скафандре и Хашеп в собственной шерсти. Сначала мы перепутали и полезли выше. А после удара током Хашеп очень неуклюже двигалась, поэтому пришлось пусть её вверх, а самому страховать снизу. Удовольствие, знаете ли, не из самых приятных, смотреть на то, что у девушки под хвостом. А не смотреть — не получается почему-то! Хорошо, хватило сил молчать и не шутить хотя бы на эту тему. Но очень скоро Хашеп сообщила, что пахнет здесь очень слабо, почти совсем не пахнет. И мы вернулись в рубку. А потом полезли вниз. Только теперь я вниз лез, а сам думаю, если Хашеп сейчас потеряет сознание — как я её обратно достану? Сила тяжести меньше земной, но больше лунной. А одной рукой подтягивать себя, а другой тащить её… Я вам что, Геракл? А на плечах поднимать — застрянет. Но ниже какой-то скобы она вдруг остановилась и начала крутить носом.

- Это выше!