Одну из загадок как загадку он осознал сразу.

Он увидел, что общество не просто может быть иным. Но иными могут быть и люди. Могут быть лучше. Поэтому его так влекло общество Биэлы -- он почувствовал в нём что-то сильно похожее. И эта похожесть на веркомо имела явно общие корни.

Вторая загадка была всегда у всех на виду. И именно её озвучил Тьен говоря об увлечениях загадочного Старика.

По сути эти две загадки были связаны между собой.

Брис заметил, что общество Биэлы серьёзно отделено вообще от культурных веяний Конфедерации. Да и вообще от иммиграции. Практически тоже самое наблюдалось и в случае с веркомо.

Да, веркомо были сверхцивилизацией. Но они явно сознательно засекретили свой мир, чтобы не допустить к себе людей Конфедерации. И на это была веская причина.

Такая ли она эта причина как и у Биэлы? Считают ли и они конфедератов "отравленными"? Так как Брис был знаком с некоторыми веяниями в интеллектуальной среде Кирана, то его тоже увлекла эта теория -- отравления культуры. Так её называли некоторые учёные.

Эпитет "отравленных" - также был расхожим журналистским штампом по отношению к тому, что делала среда Конфедерации с людьми на фоне того, что хотели бы видеть не испорченные этими веяниями люди или просто разумные люди, желавшие видеть вокруг себя безопасное окружение. В этом Брис почувствовал, что сам давно стоит именно на этих позициях. По воспитанию.

Отсюда, чисто по ощущениям, следовал вывод-вопрос: А не в этом ли заключается главная опасность для Конфедерации? В крушении чисто человеческих отношений? Ведь человеческая гниль убивает людей не менее эффективно, нежели ковровые орбитальные бомбардировки.

На его родном Киране происходит ежегодно около миллиона убийств. Тяжких и особо тяжких преступлений происходит в десятки раз больше. Почему?!

(кстати говоря, в "образце демократии", - в США, - в тюрьмах сидит около трёх миллионов человек и эта страна имеет один из самых высоких уровней преступности в мире на 100 тыс. населения.)

И тут контраст -- на Биэле этого практически не было.

Тоже почему?

Но тут Брис себя поймал на том, что слишком сильно углубился в ту область, которая состоит целиком и полностью из догадок. Причём его собственные "хотелки" насчёт того, какими должны быть люди, каково должно быть общество, могли быть очень далеки от реальности. От того, что есть на Биэле и Сфере. Но эти самые "хотелки", с некоторых пор, вполне могли навязывать ему эти самые неверные представления. Собственный опыт попадания в неприятности из-за расхождения представлений и реальности, из-за расхождения ожиданий с тем, с чем приходилось сталкиваться, заставлял Бриса остановиться. Остановиться на констатации самого факта расхождения самих основ жизни людей на разных планетах. Не просто их культуры, но и устройства общества.

Эти искания Бриса, любой другой представитель родной планеты (за исключением очень немногих), мог определённо назвать вздорными и вредными для жизни. Ведь что главное для жизни? Зарабатывать деньги. И как можно больше...

Но... действительно ли ЭТО главное?

Брис мотнул головой, отгоняя бредовые мысли и посмотрел на Тьена, который как раз остановился напротив широкого входа в один из жилых комплексов.

- Старик живёт здесь. В этом комплексе. - выдал он многозначительно.

- Но он же...

- Да. Он выступает НАД куполом. Это наша новостройка. Мы, наконец, получили возможность делать конструкции из чистого материала в достаточном количестве, не используя коренные породы планеты, а используя уже очищенные от вредных примесей, отходы производства по добыче тяжёлых элементов. Вот и стали делать такое.

- Значит, те, кто живёт здесь видят солнце Биэлы непосредственно?

- Так все видят солнце Биэлы непосредственно... - не понял Тьен. - мы же все работаем сам знаешь где.

- Ну... из окна своего дома...

- А. Это. Да. У Старика окна на запад. Он любит наблюдать, как солнце в океан садится. Красиво.

Они прошли через неширокие двери, сейчас широко распахнутые. Причём створки были очень хорошо притёрты к тем пазам, в которые утапливались будучи открытыми. Сразу и не скажешь, что они могут быть закрытыми и что вообще здесь какие-то ворота. Ну и то, что ворота были массивные.

Что же, это всего лишь свидетельствовало о том, что община Риши всегда готова к очень крутым неприятностям. К разгерметизациям, например. Тогда, эти ворота захлопнутся, отсекая те части, которые наполнены ядом от тех, где живут люди.

Но ещё более красноречивым был вестибюль.

Ворота не просто были открыты. За этим никто не следил специально. В вестибюле не было никаких охранников. Вообще.

Брис повертел головой, пытаясь найти скрытые камеры видеонаблюдения и ничего не нашёл. А потом мысленно отвесил себе подзатыльник.

Какие могут быть охранники там, где преступности нет? Ну... почти нет. Ведь держать ораву скучающих бездельников только потому, что где-то что-то может произойти, а может и вовсе не произойти за всю жизнь этого охранника -- непозволительная роскошь для такой общины как Риша. А от залётных дебилов из команд космических кораблей, наиболее эффективно охраняло зверское законодательство Биэлы, крайне сурово наказывающее преступников. Особенно из пришлых.

"И никаких либеральных соплей, с дебильным отстаиванием прав заключённых!" - мысленно отметил Брис. - "Зато какой эффект! И всего-то потому, что прежде всего тут блюдут права добропорядочных граждан. А не уродов".

Брис и Тьен пересекли широченный вестибюль и вошли в лифт. Судя по количеству клавиш в нём, здание действительно было очень высоким по меркам Биэлы -- 62 этажа. А ехать им, как оказалось -- на предпоследний.

На пороге дома Старика их встретила миловидная женщина лет тридцати пяти.

- О! Тьен! С товарищем! Проходите! Кир тебя уже давно ждёт, - обрадовалась она. Но тут же на её лицо легла печаль, что не укрылось от внимания гостей.

- Что-то случилось? - обеспокоено, полушёпотом спросил обеспокоенный Тьен.

- Дед очень плох. - также полушёпотом ответила, как оказалось, праправнучка Старика по имени Ина. - Буквально за два дня резко ослабел. Передвигается с трудом... Только разум так же быстр как и всегда. Но...

Женщина махнула рукой и на мгновение отвернулась.

Когда обернулась, на её лице сияла всё та же доброжелательная приветливая улыбка. Она махнула рукой и друзья проследовали вслед за ней.

Комната Старика была большой. Но больше всего в ней поражало большое окно, которое было так нехарактерно для жилья Биэлы. Сейчас все шторы были широко распахнуты и за толстым стеклом расстилались сине-зелёные, густые леса, а чуть далее, безбрежные просторы океана, покрытые белыми барашками бурунов, под крепким ветром.

Чистое небо и ясный горизонт, кажущийся таким близким на этой маленькой по размерам, планете. И прямо перед этим широким окном, рядом с маленьким столиком стояло большое кресло.

Человека, сидящего в нём почти и не было видно. Только сильные руки, огрубевшие от времени, как будто выветренные скалы, свободно лежали на подлокотниках.

Левая рука поднялась и приветливо помахала.

- Привет, Тьен! Я слышу, ты сегодня не один... - раздался хоть и усталый, но сильный и в чём-то даже весёлый голос.

Рука приглашающе махнула им и Тьен с Брисом подошли поближе.

Старик почти полулежал в своём кресле с какой-то затаённой тоской, созерцая океанские дали. Будто о чём-то жалел, чего-то не успел. Но страстно желал сделать и успеть.

Он кивнул приветливо Тьену, улыбнулся Брису и выговорил.

- Это тот молодой человек, о котором ты говорил Тьен?

- Да, уважаемый Кир! - как то даже поспешно ответил Тьен и лицо его помрачнело. Видно действительно то, что он сейчас видел очень разительно отличалось от Кира прежнего. Но... такова судьба всех. Все мы уйдём когда нибудь. За грань бытия. И этот старик явно находился на пороге.