– Ты что?

– Деньги – зло, – сказала кошка. Её голос дрожал. – А абсолютные деньги – зло абсолютное.

– Брешешь. Клянусь космосом, брешешь! Ты боишься чего-то другого!

– Думай как знаешь, – гордо произнесла кошка. – Раз ты такой умный.

– Да. Я умный, – согласился Пётр. – А тебе надо, чтобы я пошёл на ту сторону реки и нашёл ключ. Если ты действительно этого хочешь, то ты мне сейчас всё расскажешь. Что находится на той стороне реки?

Кошка долго глядела на Петра испытующим взглядом, потом решилась:

– Страна мёртвых.

Пётр уселся на холодную землю и долго молчал. Потом искоса взглянул на кошку.

– Орфею это почти удалось, правда?

– Я слышала про можество людей, которым удалось побывать в стране мёртвых и вернуться обратно. А вот про кошек, вернувшихся с того берега Стикса, история умалчивает.

– Так пошли со мной, – Пётр приветливо улыбнулся. – Ты будешь первой кошкой, вернувшейся оттуда. О тебе сложат легенды.

– Ну уж нет, – она едва заметно попятилась. – Я не хочу становиться легендарной. Меня вполне устроит остаться просто живой кошкой.

– Трусишь? А ещё говорят, у кошек семь жизней.

– Брешут.

Пётр засмеялся. Кошка заурчала, словно поддерживая стажёра.

– А как мне найти Харона? – спросил юноша, когда немного успокоился. – В этом городе гагарин ногу сломит.

– Вон за тем домом, – кошка вытянула мордочку в сторону готического вида шпиля, – площадь. Через неё можно легко добраться до Харона. Безо всякого ландыша.

Площадь оказалась расширением маленькой грязной улочки. По ней кружили, подгоняемые порывистым ветром, жёлтые листья, обрывки газет, какой-то мусор. Потом по площади прошла рябь. Пётр зажмурил глаза, ожидая перемещения на новый уровень города. Ничего не происходило. Пётр медленно открыл глаза, ожидая подвоха. Чугунные рельсы делили площадь на две неравные части. Ещё минуту назад их здесь не было. Бред. Пётр подошёл ближе и коснулся рукой рельса. Потом хмыкнул и пнул его каблуком. Никакой реакции. Видимо некто, ответственный за трансформацию реальности, удалился.

Тем временем пошёл снег. Мокрый, противный, сопровождаемый порывами холодного ветра.

– И куда дальше идти? – спросил Пётр.

– Если есть рельсы, значит должен быть трамвай, – с чеширской невозмутимостью заметила кошка. – Только его надо дождаться.

– Не передёргивай, – хмуро отозвался Пётр. – Наличие рельсов не означает наличия трамвая. Они вполне могут существовать независимо.

Кошка мяукнула что-то себе под нос.

– Что? – не понял Пётр.

– Ты плохо представляешь себе логику города, – ответил кошка. – Если есть рельсы, значит, должен быть трамвай. Иначе создание рельсов окажется бессмысленным.

– Мне доводилось видеть рельсы, по которым не ходит трамвай.

– Ты тупой или действительно не понимаешь? – кошка испытующе посмотрел на Петра. – Создание рельсов заложено в программу наноботов. Ты видишь смысл программировать рельсы, если не будет трамвая?

– Не вижу, – осознал свою тупость Пётр.

– Раз ты это понимаешь, ещё не всё потеряно, – сказала кошка довольно.

Тем временем трамвай появился из-за поворота. Он ехал, абсолютно бесшумно, словно призрак. Вагон остановился красным облупленным боком прямо напротив Петра, прикрывая юношу от внезапно усилившегося ветра. Стеклянная дверь открылась.

– Заходи, не зевай, – сказала Петру кошка.

Пётр вскочил в трамвай, кошка грациозно последовала за ним.

– Куда едем? – спросил у неё Пётр.

– За ключом, – невозмутимо ответила кошка.

Тем временем за пределами трамвая начали происходить странные метаморфозы. Улица преображалась с каждой минутой, день сменился ночью, зима – летом. Солнце изменило размер, цвет, ещё раз размер. Потом трамвай вздрогнул, замер. Пётр покосился на кошку, но та устроилась на мягком сиденье, полностью игнорируя происходящее. Двери открылись и в трамвай вошёл Кок. У Петра отвисла челюсть. Трамвай тронулся.

– Привет, – выдавил он из себя.

– Привет, коль не шутишь, – тут же отозвался Кок. – Куда едем?

– К реке, – отозвалась кошка.

– О, какая животина, – Кок увидел кошку, но погладить её благоразумно не пытался.

– Кошка, – представилась спутница Петра.

– Вижу, – хмыкнул спейсер. – А ты, собственно, кто?

– Кошка.

– Врёшь, не кошка, – довольно сказал Кок. – У кошек пять пальцев на лапах, а не шесть.

– Значит они неправильные кошки, – с презрением заметила та. – Кроме того, лучше больше, чем меньше. Не находишь?

– А ты, случаем, про проект «котята 74» ничего не слышала?

– Не слышала, – неожиданно спокойно ответила кошка.

Пётр сразу понял, что она врёт. Кок широко улыбнулся.

Пётр предполагал, что остальные спейсеры вполне могут оказаться в городе, но встреча в трамвае с Коком стала приятной неожиданностью. В тот факт, что Кок может выпутаться из любой неприятности, Пётр верил свято.

– Каковы планы, стажёр? – Кок демонстративно отвернулся от кошки.

– Найти ключ от города, – ответил Пётр.

– Где ты его найдёшь?

– На том берегу.

Кошка фыркнула, Кок нахмурился.

– Не стоит лезть на ту сторону, – после минутного размышления сказал Кок. – Не выберешься.

– Выберусь, – ответил Пётр. – У меня есть галактика.

– Ты отдашь её Юрке, а сам останешься ни с чем, – серьёзно сказал Кок.

– Юрке?

– Юрке. Он называет себя Хароном.

– Почему?

– Что почему? – не понял Кок.

– Почему его зовут Юрка, а он называет себя Хароном?

– Он забыл, что его зовут Юркой, вот и выдумал себе звучное имя.

– Он тоже непомнящий?! – изумился Пётр. – Мы же с ним пели гимн!

– Все люди, попавшие в город, что-нибудь забывают, – сказал Кок. – Кто больше, кто меньше. Исключений не бывает. Человек, попавший в город по собственному желанию, забывает меньше. Человек, который попал в город, помимо воли забывает больше – вплоть до своего имени.

– И я тоже что-то забыл? – не поверил Пётр.

– Перечисли участников экспедиции в город, – потребовал Кок.

– Ты, я, Поль Мирер…

– Ещё?

Пётр вопросительно посмотрел на Кока, затем на кошку.

– Не помню.

– Убедился?

– Нет, – Пётр встал со своего места и взялся за поручни. – Я тебе не верю.

– Не верь. На здоровье. Но за Стикс не ходи. Опасно.

Кошка выгнула спину и предостерегающе зашипела.

– Не учи его жить!

– А тебе, серая, какой с этого интерес? – Кок недобро прищурился. – Какого космоса ты не в свои дела лезешь?

– Ей то этот ключ и нужен, – вздохнул Пётр.

– Вот оно как. Шла бы ты отсюда, серая.

Кошка замысловатым образом махнула хвостом и растворилась в воздухе.

– Где она? – спросил Пётр.

– Тут где-то, – равнодушно ответил Кок. – Только мы её не видим.

– Почему?

– Город так устроен.

Кок поднялся на ноги и подошёл к двери.

– Пошли, наш выход.

За пределами трамвая опять было лето. Текла река, далеко, почти около горизонта, виднелась чёрная точка парома. Кок подошёл к реке и заглянул в воду.

– Ну и что ты там увидел? – спросил Пётр.

– Говорят, в водах Стикса можно увидеть будущее, – словно нехотя сказал Кок.

– Произвольно взятое или какое-нибудь конкретное?

– Самое конкретное. Момент собственной смерти.

Пётр громко фыркнул.

– Я не верю в предопределение. Даже здесь.

– Где ты нашёл предопределение? – Кок в недоумении уставился на Петра.

– Если я увижу момент своей смерти, то приложу все усилия, чтобы выжить, – пояснил стажёр. – И предопределение не сработает.

– Именно так я всегда и поступаю, – улыбнулся Кок. – А зачем ещё смотреть в воду?

Медленно-медленно паром приближался к берегу. Спейсеры уселись на набережную.

– Спит он что ли? – раздражённо пробурчал Пётр. – Еле шевелится.

– Ты так торопишься на ту сторону? – ненавязчиво спросил Кок.

– Смерть лучше неопределённости, – вздохнул Пётр.

– Просто ты ещё ни разу не умирал, поэтому так и говоришь.