– А ты умирал?

– Было дело, – ответил Кок с неохотой.

– Клиническая смерть? – догадался Пётр.

– Не совсем клиническая. Хотя со стороны она и могла показаться клинической.

– В смысле? – Пётр поднял с земли камешек и бросил его над рекой, намереваясь сосчитать круги. Коснувшись воды первый раз, камешек беззвучно ушёл на дно.

– Я был в городе и раньше.

– Когда? – Пётр поднялся на ноги.

– Потом расскажу. Если выживешь.

Кок встал и взял Петра за плечи.

– Точно? – не поверил стажёр.

– Точно, – ответил Кок. – И не отвертишься. А сейчас – прости.

С этими словами Кок резко ударил Петра в висок кулаком. В глазах стажёра потемнело. Запах ландыша в этот раз был особенно силён.

Пётр был готов к тому, что он придёт в себя совершенно в неожиданном месте. Однако когда стажёр открыл глаза, он лежал там же, где Кок его вырубил – на набережной. Лениво текла река, сквозь тучи пробивалось непривычно белое солнце. Паром медленно удалялся от берега, на его борту Пётр явственно различал две фигуры.

– Мутант, – обозвал стажёр Кока.

– Мутант, – согласился с Петром невидимый собеседник.

– Кошка? – Пётр огляделся по сторонам.

Кошка появилась прямо из воздуха. Она сидела на набережной и, не мигая, смотрела на Петра.

– Да.

– Почему он меня ударил? – спросил Пётр.

– Ты сам ему это позволил.

Пётр задумчиво посмотрел на удаляющийся паром.

– Харон вернётся.

– Его зовут Юрий, – кошка яростно захлестала хвостом. – Тебе же Кок рассказывал.

– Кто он такой, вообще?

– О! Юрий Семецкий – это личность. В своё время он так часто умирал и воскресал, что с тех пор застрял посреди Стикса паромщиком. Он не может до конца умереть, но и мир живых для него закрыт.

– И кто же его так? В его время?

– Демиурги, – фыркнула кошка. – Хотя некоторые считают, что с самого начала его предназначением было связать мир мёртвых и мир живых.

– Юрий вернётся, перевезёт меня на ту сторону, и я найду ключ, – сказал Пётр, пытаясь убедить скорее не кошку, а самого себя.

Кошка фыркнула и, выгнув спину, гордо прошлась по перилам, отделяющим набережную от воды.

– Ты заблуждаешься.

– Ну-ка, просвети меня, в чём я заблуждаюсь?

Пётр поднял с земли камешек и сделал вид, что хочет бросить его в кошку. Та спрыгнула с перил и, проигнорировав угрозу, подошла вплотную к Петру.

– Во-первых, у тебя больше нет галактики.

Пётр захлопал по карманам.

– Гагарин его подери! – выругался стажёр. – Он уехал на тот берег за мой счёт.

– Твоя галактика не принадлежала Коку. Он бы не смог ей расплатиться, – тоном школьной учительницы сказала кошка. – Кок выбросил её в воду.

– Зачем? – Пётр вопросительно посмотрел на кошку.

– Чтобы ты не гарантированно не попал на тот берег.

– А во-вторых? – спросил Пётр.

– Что «во-вторых»?

– Ты сказала «во-первых». Это подразумевает, что есть «во-вторых». А может быть, даже и «в-третьих».

– Во-вторых, у Кока есть фора по времени. Он успеет найти ключ ещё до того, как Семецкий вернётся.

Откуда-то подул ветер. Небо моментально затянуло тучами. Смеркалось. Пётр задумчиво взглянул на Стикс. Потом спросил кошку:

– Семецкий дискретен?

Больше всего стажёр боялся, что кошка будет над ним смеяться. Но кошка фыркнула удивлённо:

– А шут его знает.

Пётр почесал затылок. Мысль о том, в скольких местах одновременно существует Семецкий, пришла к Петру неожиданно, и сейчас он пробовал её то с одной, то с другой стороны. Действительно, если Семецкий одновременно существовал только в одной точке, то на побережье Стикса должна была выстроиться многокилометровая очередь из желающих перебраться на другую сторону. Конечно, попасть туда могли только владельцы галактики, но остальные могли хотя бы попытаться! Когда стажёр впервые появился на берегу Стикса, Семецкий был тут как тут, несмотря на тот факт, что галактики у Петра не было.

– Я хочу попасть на тот берег, – решительно сказал Пётр. И протянул руку.

Галактика сама выпрыгнула из воды, воткнувшись в ладонь стажёра. Кошка одобрительно хмыкнула.

– Получилось, – обрадовался Пётр.

– Молодец, – похвалила стажёра кошка. – Теперь поспеши. Можешь не успеть.

Пётр обернулся и увидел у берега паром и улыбающегося Семецкого.

– Привет. Меня зовут Харон, – Семецкий протянул Петру грязную руку.

– Меня зовут Пётр, – ответил стажёр и вложил в ладонь Семецкого галактику. – Мне надо на тот берег.

9

Как только паром отчалил, реку окутала дымка. Она становилась всё насыщеннее, и вдруг Пётр понял, что не видит даже воды – только себя, Семецкого и паром. Складывалось впечатление, что они плыли не по реке, а космос знает по чёму. Наиболее полно подходил термин «неопознанный континуум», которым на заре гипернавигации называли чёрный коридор выхода из квазисостояния. Потом тот континуум всё-таки опознали, а термин отправили в утиль.

Спустя несколько минут или целую вечность – Пётр потерял счёт времени – паром уткнулся в каменистый берег.

– Приехали, – сказал Семецкий.

Дымка не рассеялась, напротив, она даже сгустилась. Солнца не было видно, стоял полумрак. Петру пришлось спускаться на твёрдую землю практически на ощупь. Паром бесшумно отчалил. Где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой. У стажёра по спине пробежали мурашки.

– Добро пожаловать в страну мёртвых, – сказал сам себе Пётр. – И где здесь искать Кока?

Для начала Пётр пошёл прочь от реки. Буквально через пять шагов та растворилась в дымке, а Пётр почувствовал под ногами дорогу. По мощёной дороге идти не в пример легче, чем пробираться по прибрежным кочкам, но Пётр продвигался вперёд с опаской. Стажёр чувствовал себя неуверенно. Причиной этому были не столько мифы, сколь врождённое чувство опасности, присущее всем спейсерам. Сейчас Пётр ощущал устойчивую тревогу, локализовать источник которой он к своему стыду сразу не смог. Только когда стажёр чуть не споткнулся о лежащий прямо посреди дороги камень, но, совершив ловкий акробатический трюк, сохранил равновесие, он понял причину паники. Гравитация на этом берегу реки была чуть меньше, чем повсюду на планете. Такие фундаментальные величины, как изменение гравитации, Пётр на действие наноботов списать не мог. Стажёр остановился в растерянности. Потом внимательно огляделся, силясь понять, куда это он попал. Под ногами тянулась дорога, простая, мощёная круглым булыжником. Над головой висело небо – серое, бескрайнее, без малейших признаков солнца, луны или звёзд. Дымка никуда не делась, напротив, она казалась максимально уместной в этом мире. Странные вещи здесь творились с расстояниями. Некоторые предметы, казалось, находились рядом, на расстоянии вытянутой руки, но когда Пётр пытался подойти к ним, они будто бы удалялись, исчезая в дымке. Другие предметы вдруг возникали практически перед юношей. Пётр не заметил, когда вошёл в Город.

Это был он, город с большой буквы, оставшийся на том берегу реки, но протянувший сюда свои щупальца. Где искать ключ Пётр не имел ни малейшего представления. Как сказала кошка, он должен был находиться по эту сторону реки. Пётр не мог спросить про ключ местных жителей, потому что не знал, как тот выглядит.

Дверь одного из домов открылась, и на улицу вышла пара призраков в костюмах колониальной эпохи. Мужчина лет тридцати и молодая, очень молодая девушка безмолвно прошли мимо Петра и исчезли в соседнем переулке. Они были похожи на обычных людей только с полупрозрачными телами. Пётр зашёл в подъезд дома, остановился на лестнице, потом подошёл к одной из квартир. Дверь была обита потускневшими от времени рейками, рядом на тонком проводе болталась кнопка электрического звонка. «Откуда здесь электричество?» – подумал Пётр, но кнопку нажал. Дверь с тихим скрипом открылась. В коридоре стояла девушка.

Здесь жили не призраки, Пётр ошибся. Вездесущая дымка сыграла с ним дурную шутку. За дверью стояла самая обычная девушка, на лице её была нарисована бесконечная усталость.