Лозье вскинул брови. Слов у него не нашлось.

– Да, внушить вам подозрения о моем желании превратить Джека в чудовище было достаточно просто, и это было оптимальным способом вовлечь вас в работу полностью, без остатка. Я знал, что вы попробуете создать антивирус. Это было очевидным решением для вас. Вы мечтали проверить мою теорию в деле. Я дал вам такую возможность, внимательно следил за ходом вашей работы. Поздравляю, вы справились с задачей мастерски!

«Меня использовали! Это была всего лишь инсценировка, тренировка, проверка моей профпригодности! Но как же тогда понимать его слова о результате?» Лозье едва совладал с собой, сумев вернуть дар речи.

– Профессор, я потрясен, – воскликнул Лозье. – Но как быть с вашим заявлением, что эксперимент удался? Ведь мой антивирус…

– Да, он был успешен. Но только против той части вируса для мутации, которую я открыл вам. Это было для меня самой трудной задачей, ведь я знал, насколько вы проницательны. Что ж, у меня есть повод гордиться и собой. Мне удалось сделать это незаметно. – Профессор снова довольно улыбнулся.

Лозье опять задумался. Что-то было еще не выяснено до конца. «Но если мне удалось блокировать превращение в чудовище, а профессор обманул Джека, пообещав превращение в гуманоида… Тогда что же он сделал с Джеком на самом деле?»

– Так что же вы на самом деле…

– Правильный вопрос! Помните, я говорил Джеку, что его разум, его память, его мозг останутся неизменными? Иначе как он сможет сыграть свою роль?

– Но вы же говорите, что обманули его. Значит…

– Именно. Настоящая, реально действующая часть вируса воздействовала именно на мозг.

– Но, простите, – Лозье перестал понимать что-либо, – Джек же остался нормальным, обычным человеком. То, как он разговаривал, как вел себя… Что вы обнаружили своими тестами?

– Я обнаружил, что все идет точно по плану. Он меняется. Но происходит это очень медленно, и мы, постоянно находясь рядом, и уж тем более – он сам, не замечаем изменений в силу их постепенности. Но тесты, разработанные мной, не лгут.

– И что же они говорят?

– Молодой человек, наш Джек теперь является самым главным ударным элементом, главным оружием, которое мы противопоставим захватчикам. Оружием невидимым, взведенным, ждущим своего момента. Но даже сейчас изменения еще не закончены. Джек полностью завершит эксперимент сам, находясь в Лондоне, в боевой обстановке, которая сработает, как последнее условие для совершения финального шага.

Погребенный под свалившимся на него откровением, Лозье сидел неподвижно, пытаясь собрать воедино все, что только что разрушило его внутреннее представление о происходящем вокруг.

Профессор не торопил с выводами. Он раскрыл свой секрет, снял тяжесть с души, теперь ему было удивительно легко и свободно. Он поспешил доесть свой праздничный обед, пока тот окончательно не превратился в холодную, безвкусную, комковатую массу, и пока пиво не лишилось последнего игриво взлетающего пузырька.

У него определенно был повод гордиться собой сегодня. а завтра нужно будет ждать новостей. Его творение отправилось в самостоятельное плавание, о его свершениях можно будет узнать только по косвенным сообщениям, обрывкам отчетов, данным разведки. Генерал Тресси обещал снабжать Уотсона всей информацией, которая будет иметь отношение к дальнейшей судьбе земного марсианина Джека Ридла.

Глава 8

С первоначальной надеждой на легкое плавание пришлось быстро расстаться. Джек ждал, что отплытие принесет долгожданное облегчение, должен был сработать эффект возвращения домой, но не сработал. Войдя в отведенную ему каюту, Джек повалился в гамак под грузом гнетущей усталости. Накопленное волнение вырвалось на простор, завладело сознанием, подавило способность сосредотачиваться. Он провалился в тяжелый, полудремотный сон, в котором была лишь чернота.

Он проспал все время перехода. Лишь под конец, когда лодка перешла на особенно крадущийся режим передвижения, чтобы без проблем пришвартоваться, во сне Джека мелькнули неясные образы. в проблесках света, вспышками фотоаппаратов выхватывающих из темноты фрагменты сцены, Джек заметил знакомую фигуру жонглера, бешеный калейдоскоп вращающихся предметов перед ним. от попытки уследить за движением по кругу у Джека закружилась голова. Приступ тошноты вывел его из забытья, заставил вскочить из гамака, ухватиться руками за поручни. Слабость была не во сне, а в реальности. Потребовались долгие секунды, чтобы справиться с ней. Желание скорее покинуть лодку вытолкнуло Джека в проход, он подхватил вещи и побежал к выходу, торопясь ощутить под ногами неподвижную поверхность.

Джек с облегчением выбрался из стального нутра лодки, вошел в шлюз форпоста. Здесь пришлось остановиться, дыхание сбилось, сердце колотилось, кололо в боку.

«Что со мной? – подумал Джек, наваливаясь плечом на холодный бетон стены. Ртом тяжело хватал воздух. – Совсем нервы ни к черту!»

Гулкий удар эхом прокатился по коридору.

– Ох, леший тебя побери! – выругался подозрительно знакомый голос.

Джек обернулся. Заполнив собой весь проход, у входа в шлюз стоял Кулибин, нелепо потирая набухающую на макушке шишку.

– Эй, Джек, хорошо, что вы все-таки остановились, – морщась проворчал великан. – Вы так пронеслись мимо меня, я даже вслед крикнуть не успел. – Он пощупал шевелюру. – А догонять вас – себе дороже!

– А вы здесь откуда? – спросил Джек, забыв от удивления поздороваться или хотя бы извиниться.

– А есть варианты? – Кулибин был явно не в духе.

– Похоже, что нет, – согласился Джек.

Кулибин пригнулся с запасом, чуть не обдирая спиной потолок втиснулся в трубу туннеля. Бесцеремонно подтолкнул Джека, затопал следом.

– Проходите уже, – ворчал он за спиной. – Не хватало еще застрять тут, как этому вашему Винни Пуху!

Поднявшись наклонным туннелем, оказались в помещениях, где раньше располагался партизанский форпост. Пустота и тишина встретили их, но Джек стряхнул с себя удивление, вспомнил, что база переехала вглубь города. «Даже в прямом смысле», – усмехнулся он мысленно. Теперь здесь было только самое необходимое, что использовал сменный караульный пост, встречающий и отправляющий лодки.

Навстречу прошагал партизан, кивнул приветственно, словно попрощался с ними только вчера. Его куда сильнее интересовали грузы, присланные с базы. Джек свернул в небольшую комнатку, пустую, как и многие другие теперь.

– Давайте передохнем, – предложил он Кулибину. – Этот переход так вымотал меня, даже сам удивляюсь. Нам все равно ждать, пока кончится разгрузка. на базу отправимся вместе со всеми.

– И то верно. – Кулибин с охотой расположился в тесном углу. – Присесть на дорожку – это у нас очень приветствуется.

– Как же вас отпустили сюда, Иван?

– Ну должен же я проверить в действии свои штуковины? Изобретаешь их, а как они тут, помогают ли вам, представляешь очень смутно. Доклады, конечно, весьма радостные, но своими глазами – оно как-то лучше.

Кулибин сощурил голубые глаза, показывая, как именно собирается наблюдать за своими «штуковинами». Джек присмотрелся. Тренированный взгляд нашел характерные несоответствия в выражении лица, в чуть затуманенном взоре собеседника.

– Врете ведь… – строго глядя на русского заметил Джек.

– Вру, – без малейшей паузы заявил Кулибин. – Вас обмануть и не надеялся, но тренировка не помешает.

– Из-за нее?

– А как же еще?

– Понятно.

«Еще один потерявший покой поклонник. Интересно, она еще не наигралась с ними? Последние съемки были в этом отношении настоящим пиршеством. – Джека вдруг тронула слабая догадка. – Так вот, наверное, в чем дело! Вот зачем она сюда приехала. и верно – тесный мужской коллектив, бравые солдаты, герои. Ясно теперь, почему она на меня так взъелась. Еще бы – живой свидетель ее маленькой слабости. не знала, бедняжка, что мне это давно безразлично. Звездной болезнью я уже переболел. Эх, молодое актерское дарование!»