Джек улыбнулся, одними глазами, стараясь не подавать вида. Кто может знать, насколько сильное значение имеют для Ивана эти чувства?

– Что именно понятно? – во взгляде Кулибина мелькнула холодная искорка.

– Что вы самый счастливый человек на свете, – ответил Джек со всей возможной серьезностью. – Разрешите вам тайно завидовать?

– Только если тайно, – буркнул Иван и расслабился. Его фигура оплыла, словно сдулась. Джек только теперь оценил, насколько тот был напряжен во время разговора.

«Что делают с человеком эмоции? – подумал он. – Хотя вряд ли стоит ему сейчас говорить о подобных вещах. Надо сменить тему».

– Ну что, двинемся навстречу своему счастью? – он встал, стряхнул пыль.

– А вы тоже не смогли отсюда насовсем…

– Знали бы вы, насколько это было трудно, – кислая усмешка исказила лицо Джека.

– Да уж. Война – странная вещь. Вроде все просто, а скольким неожиданным вещам находится в ней место…

«На философию потянуло парня, – отметил Джек, но тут же одернулся. – А если это и есть тот самый случай? Бывает же, мы что-то ощущаем заранее».

Группа прибывших последним рейсом двигалась по туннелю канализации. Достаточно вместительному, чтобы даже Иван не пригибался. Он и пользовался этим, вышагивая в полный рост, так и эдак перехватывая массивный ящик с чем-то неимоверно тяжелым, который не доверил тронуть никому. Сам выгрузил из лодки, сам намерился тащить до места хранения. Кулибину ноша не доставляла особых хлопот – умудрялся закидывать ее на плечо, не сбавляя хода, шедшие рядом опасливо шарахались, когда он в очередной раз менял хватку.

Джек поразился, когда узнал, что как раз перед переносом базы в новое место партизанам удалось обнаружить в путанице входящих в очистной комплекс туннелей один, который позволял выходить целой группе в городскую подземную сеть. Джек проклинал спешку, в которой они тогда обживали форпост. Найди они этот выход раньше, гибели Криспина удалось бы избежать.

Джек углубился в размышления о превратностях судьбы, мерно вышагивая позади могучей спины Кулибина. Проводник вел их проверенной дорогой, приближаясь к коллектору, связанному с системой подземных переходов станции метро. Для каких целей проектировщики заложили в проект такие места, Джек мог только гадать, но их роль в осуществлении дерзкого плана использования подземки в военных целях была неоценима.

Проводник подвел группу к широкой металлической двери, почти сливающейся с материалом стены. Было ли так изначально, или партизаны специально выщербили поверхность, покрасили в грязно-серый, чтобы замаскировать дверь? Так или иначе, без проводника Джек с чистой совестью прошел бы мимо.

Дверь отворилась на стук, глухой, без эха, говоривший о том, что здесь не обошлось еще и без шумоизоляции. в проеме дергались скрещенные лучи фонарей, обшаривали стены, выхватывали лица пришедших. Войдя вместе со всеми, Джек очутился в сухом, пыльном пространстве, продуваемом легким, чуть прохладным ветерком, хранящим в себе остатки наружного воздуха, прошедшие долгий путь по вентиляции подземных коммуникаций.

Теперь группу вел новый проводник. Сделали несколько резких поворотов, спустились по узкой, дребезжащей вертикальной лесенке, ведущей в обширный туннель круглого сечения, поразивший Джека черным непроглядным простором. Лучи фонарей уходили вдаль, растворялись в ней без остатка. Осветив пол под ногами, Джек увидел идущие вперед толстые железные бруски – уже подернутые ржавчиной от долгого неиспользования рельсы.

Проводник дал команду грузить вещи на вагонетку. Действительно, чуть в стороне стояла грубо собранная металлическая тележка на двух осях, явно позаимствованных у вагона подземки. Транспорт был самодельный, рассчитанный на перевозку многих мешков, ящиков с грузами, которые крепко удерживали решетчатые бортики. Двое солдат встали у качающегося на центральной опоре рычага, принялись размеренно качать, сначала тяжело, потом, набирая ход, все легче и сноровистее. Тележка покатила в темный мрак, в котором шарили желтоватые лучи электрических головных фонарей.

После духоты туннелей в первой части пути прохлада встречного ветра освежила Джека, он окончательно пришел в себя.

За поворотом показалось светлое пятно, размытое, изрезанное черными тенями на бетонных панелях, укрепляющих стены туннеля. Пятно приближалось, открывая обширное освещенное пространство главного зала подземной станции. Вагонетка, словно грузовой поезд, выезжала к перрону на Глория-Холл. Солдаты поднялись, заранее, еще до остановки, готовясь перегружать тюки и ящики на платформу.

«Приехали, – подумал Джек. Он не скрывал своего восторга, во все глаза разглядывая новое обиталище. – Поразительно, сколько они успели сделать за это время! и что-то мне подсказывает, что это дело рук вовсе не Бодена. Неужели, это наша деятельная Аннет развернулась после моего отъезда?»

Заканчивалась разгрузка вагонетки. Местные оказались не дураки воспользоваться появлением русского богатыря, у Джека сложилось ощущение, что тот работал почти в одиночку, но даже не замечал подвоха. Джек про себя посмеялся над таким неприкрытым проявлением мелкой человеческой хитрости, соблазну не поддался, работал в полную силу, тайно надеясь, что его пример окажет нужное действие. Попытка не удалась, эффект от появления великана с легкостью затмил этот жалкий демонстративный жест.

Наслаждаясь коротким пятиминутным отдыхом, Джек и Иван сидели на груде деревянных ящиков и смотрели вслед исчезающей в туннеле вагонетки. Их возвращение на базу пока оставалось поразительно будничным, веяло какой-то армейской рутиной, налетом отлично налаженных процессов, где каждый знает свою роль.

Джек снова задумался о причинах таких заметных перемен. Иван слез с ящика и присел возле своей ноши, с которой не расставался всю дорогу. Джек облегченно вздохнул – ящик под ними опасно скрежетал, в отчаянии растягивая последние мгновения жизни под гнетом веса Кулибина.

– Что вы здесь делаете? – послышалось сзади.

Даже оборачиваться было не нужно, чтобы догадаться, кого он увидит.

– Отдыхаем, моя дорогая, – сказал Джек и только потом повернулся. Она стояла, уперев руки в бока, буравила глазами сначала затылок, а теперь лицо Джека.

– Опять пытаетесь шутить, Джек? – привычно съязвила Аннет, пряча за маской надменности свое удивление.

«Да что же это такое, в самом деле? – Аннет пыталась себя успокоить, но получалось плохо. – Никак не избавиться от этого типа! Что сталкивает нас с такой регулярностью, кому это все нужно?»

Обилие вопросов, на которые не было ответа, бесило Аннет, лишало способности трезво размышлять.

– Я просто говорю правду, – сказал Джек.

– Зачем вы преследуете меня? – Аннет чуть не взвизгнула.

– Побойся Бога, дорогая моя, я же не один из тех безумных поклонников твоего таланта. – Джек изобразил обезоруживающую улыбку. – Как некоторые, – добавил он, кивая в сторону сидящего на корточках Кулибина.

Иван услышал голос и узнал его моментально. Только вот такая неожиданность, встреча без всякой подготовки, никак не входила в его планы. Он представлял себе это совсем по-другому. Сидя спиной к Аннет, он замер, не закончив движения, и теперь боялся шевельнуться, чтобы не показаться неловким. Спина напряглась и вздулась буграми, отчего он стал похож сзади на кучу тех тюков, которые только что выгрузили. Даже цвет – хаки – был таким же.

Слова Джека вывели Ивана из ступора. не отвертеться, не спрятаться, времени на подготовку нет. Он медленно выпрямился на деревянных, затекших, терзаемых сотней иголок ногах и заставил себя повернуть голову к ней. Растерянность с лица убрать сил уже не хватило.

Аннет смотрела теперь на него. Ротик приоткрыт, ресницы хлопают, дыхание замерло.

– Здрассте, – чуть слышно прошептал Иван, но сразу опомнился, повторил по-английски.

– Рада вас видеть, – ответила Аннет.

«Что я говорю! Дура! Это нарушает все правила! Держи себя в руках».

– А мы, вот, с Джеком…