‑ Ничего, неприятные ассоциации, ‑ не поворачиваясь к скальду, ответил тот.

‑ Похоже, никто больше не придет, ‑ мрачно проговорил Эльдбьярн, косясь на чернеющую, словно туча саранчи, толпу оживших трупов, беспрепятственно крушащую внутренний двор. Вот‑вот и беспощадный вихрь смерти налетит на оборонительный строй последних стражей горной твердыни.

‑ Вели отпереть ворота, Дагмер, спешить надо, ‑ поторопил наследник Бьерн. При этом он невольно обернулся проверить, не прорвались ли слуги Танатоса через горящие обломки деревянных кранов и опор. Взгляд ярла застыл на помосте с виселицами. ‑ Что же сотворил он с тобой, Асрад? ‑ прошептал Молотобой, наблюдая как на легком ветерке, заполнившемся трупным зловонием, покачивается тело чтеца рун.

Мудрец Асрад поддерживал идею примирения враждующих государей и всячески способствовал развитию отношений между Бьерном и Дагмером. За то он и поплатился собственной жизнью.

‑ Давайте уже вышибем эту чертову дверь! ‑ напомнил Акуан.

Нигаэль кивнул и занес меч. Но неожиданно дверь сама сорвалась с петель, да с такой силой, что отбросила Избранного на двадцать шагов и накрыла сверху. Следом за дубовым "снарядом" вылетел зверь огромных размеров с толстыми опущенными вниз рогами. На лету он повалил Дагмера, Бьерна и Акуана, однако тут же получил крепкий удар топором от Модольва, перерубивший сухожилия на левой ножище. Тварь упала, уперевшись в землю руками. Вондар резко поднял руку ладонью вверх и вслед за его движением из‑под слоя снега вырвался грунт, слипшийся в острый конус. Сталагмит с легкостью пробил голову существа насквозь и зверь обмяк. Тут же из проема вывалились несколько стейнаров, крича наперебой: "Древнее зло", "древнее зло восстало из недр". По крепости конунга Гуннара просились крики, звон оружия и рык тератосов. Подземный народ ломился из тоннеля за статуей Одина, порушенной на пол.

Вдруг задрожала земля под ногами паладинов. В нескольких местах на протяжении внутреннего двора образовались провалы, из которых, словно муравьи, поползли хар‑ну. Без раздумья подземники набросились и на нежить и на защитников. Адарсахцы частично отвлеклись, но по‑прежнему упорно лезли на цитадель. Все пространство между первой и второй крепостными стенами заполнилось огнем и сражающимися друг с другом хар‑ну и нежитью. Оплот Сребробородых занялся лязгом и криками, со второй стены посыпались тела стейнаров и тератосов. Паладины приняли своею грудью удар мертвецов вперемешку с подземным народом, однако вскоре были вынуждены отойти в залы цитадели, отдав все, что находилось снаружи ярости, которую и те и другие щедро выплескивали друг на друга.

Вондар поспешил перекрыть проход обломками статуи верховного бога дварфов, а Нигаэль установил временный барьер на тоннель. Хватило бы его не больше, чем на пару часов и проход в Асгисле образовался не один, и все же теперь тератосы не могли уже попадать в центральный зал из‑за спин воинов Света.

‑ Где Гуннар? ‑ Избранный бесцеремонно ухватил Дагмера за край кольчуги и подтянул к себе.

‑ Я покажу.

Сын конунга кинулся по лестнице вверх, за ним побежали Модольв и Бьерн.

‑ Вы, со мной, ‑ распорядился Нигаэль, обращаясь к друзьям. Затем он перевел взгляд на войско. ‑ На стены, храбрые светоносцы, очистите их от этих тварей и держите оборону, пока я не закончу! Да хранит вас лик Всевышнего!

Лорд Аламер кивнул и повел паладинов по соседней лестнице. Эльдбьярн после недолгих раздумий решил помочь магистру защитить крепость.

Двери в тронный зал были уже заблаговременно выбиты, а на полу, уткнувшись рылами в снег, лежали трупы шести хар‑ну, одного нун‑шуха с проломленным черепом и двух стейнаров. Гуннар с еще двумя стражами стояли возле трона. Услышав шаги, они изготовились к встрече "гостей".

‑ Отец, ты жив? ‑ Дагмер пошел первым, чтобы не испытывать судьбу.

‑ Что происходит в Асгисле? ‑ король подошел к сыну. ‑ Я пустил ратную стрелу два дня назад, когда поползли слухи об оживших мертвецах, почему никто не пришел?

‑ Пришел твой троюродный брат, ярл Эльдбьярн, он сейчас на стенах со своей дружиной. Еще люди не из местных племен, ‑ при этих словах Дагмера Гуннар изменился в лице. ‑ Больше никто не дошел... Слуги Хель перехватили их по пути и убили, либо им не удалось пробиться, и они скрываются по лесам.

‑ Ты забыл обо мне упомянуть, Дагмер сын Гуннара.

Бьерн вошел в сопровождении Избранного и его четырех чемпионов. Следом брел Тьяльви. Увидав лицо заклятого врага, конунг побагровел, глаза его расширились так, что казалось, лопнут.

‑ Вот так ты поступил со своим отцом! Привел врага в мой дом, предатель! Стража!

На рев Гуннара из соседних помещений, откуда атака хар‑ну была уже отбита, прибежали с десяток стейнаров с мечами и арбалетами.

‑ Убейте пришельцев! Свяжите Дагмера!

‑ Стойте! ‑ остановил воинов Дагмер. Те были вынуждены остановиться, ведь они дали обет хранить верность Сребробородым, всем без исключения, и, честно говоря, наследник Асъярда вызывал у них больше симпатий, нежели его правитель. ‑ Эти люди пришли помочь нам, на моих глазах они гнали мертвецов и чудищ подземелья. А Бьерн здесь лишь потому, что хочет прекратить войну, ему не нужен Асгисл.

‑ Гнусная ложь!!! ‑ лицо Гуннара взбугрилось безумной ненавистью и почернело. ‑ Ты давно метишь на мое место, а он хочет управлять тобой, как марионеткой! Но мое слово еще кое‑что значит под этими сводами! Я приказываю убить их!

‑ Довольно! ‑ оскалился Ксандор. В руке воина блеснул пистолет, дуло которого нацелилось на сердце короля.

Дварфы подняли арбалеты, без труда догадавшись, что странное приспособление в руке чужеземца не что иное, как оружие. Ни Избранный, ни остальные его спутники не отреагировали на жест стейнаров, но каждый из них продумал свои действия в случае если через несколько секунд ситуация не разрешиться. Гуннар замер, не рискуя кидаться на рожон, лишь гневно приподнимая верхнюю губу и широко раздувая ноздри. Все в комнате затаили дыхание, ожидая, кто же не выдержит первым. Из широких окон повеял ледяной ветер, несущий редкие крупные узорные снежинки.

‑ По‑моему это безумие зашло слишком далеко, ‑ осторожно, как бы боясь спугнуть момент, проговорил Молотобой.

‑ Возможно, ‑ прищурился Ксандор, ‑ но если этот псих шевельнется или тем более начнет размахивать своим топором, я проделаю в нем пару лишних дырок, Всевышним клянусь.

‑ Не надо, ‑ умоляюще протянула Эландра.

‑ Стейнары, опустите оружие, ‑ Дагмер покосился на стражников и, видя сомнения на их шершавых от мороза лицах, добавил: ‑ Мы хотим лишь мира для нашего народа, он и так натерпелся. И мы готовы это доказать.

Перехватив меч за лезвие, он бросил его на заметенный снегом пол. Клинок мягко лег в сугробик. Бьерн посмотрел на свой молот, недовольно покачал косматой головой, но тоже кинул оружие себе под ноги. Следующим от меча избавился Тьяльви. Нигаэль отбил просящий взор Дагмера стеной безразличия.

‑ Не просите, мы не сложим оружие, ‑ пояснил он. ‑ Можете поверить нам на слово, ни ваши жизни, ни ваши дома и богатства нас не интересуют. Я привел своих людей только для того, чтобы не допустить вашей гибели от рук мертвых. У вас есть нечто, что привлекло их и это должно быть немедленно уничтожено...

‑ Черта с два я позволю вам уйти живыми, единственный ваш путь ‑ на север и вниз! Вы умрете прямо сейчас!!! ‑ с неистовой яростью Гуннар сорвался с места, даже не дослушав Избранного.

В следующий миг сверкнул луч. Конунг на ходу споткнулся и перевернулся через себя. Аккуратное круглое отверстие, обуглевшее плоть и кольчужную рубаху по краям, прошило сердце насквозь. Возможно, броня короля горной цитадели защитила бы его, отразив луч, однако у него не хватило времени облачиться, когда тератосы ворвались в зал. Биться же с нежитью он собирался выйти попозже. Стейнары как стояли, так и не шевельнулись, будто бы не осмыслили произошедшего.

Дагмер на подкашивающихся ногах приблизился к телу отца и, упав на колени, положил руки ему на залившуюся кровью грудь. По щекам сурового воина, прошедшего боевое крещение в битве с Адарсахом, побежали слезы, утопающие в густых усах или застывающие от мороза в мутные кристаллики. Ксандор часто убивал, а война с Союзом Черного Молота вообще стерла с этого чудовищного акта всякие границы, поскольку церемониться с бойцами цертонской армии значило подписать приговор себе, а остальные члены Союза и вовсе были всякими монстрами с далеких планет и киборгами. Но теперь, видя, как взрослый мужчина пролил слезы над телом безумца и тирана, он понял, что совершил что‑то не то. Внутри у него затрепетался какой‑то комок и только сейчас он обратил внимание, что его рука с пистолетом по‑прежнему вытянута.