Паруса занавесок нервно дрыгались в окнах, не способные удержать песчаный штурм. Сыпучие горстки, со временем превращающиеся в холмы и горы, образовывались под окнами и у дальней стены, куда спокойно пролетал ветер. Плохо различимая туша поверженного кабана постепенно погребалась в пирамиде опадающих, облепляющих ее, словно рой голодных мух, крупинок. Все смолкло. Ни шороха, ни стона, ни шага. Будто не было мертвецов и вепря, будто здесь вообще никто не жил. Пустыня обволакивала село, непокорно топорщащееся на гладком лице бесконечности. Время замедлило бег и, плавно покачиваясь на несуществующих волнах, поплыло.

Вондар сел на пол, оперевшись спиной в холодный, плохо прогревшийся после ночи песчаник. Позвоночник сперва поныл, затем боль успокоилась. Маг поглядывал на утомленные лица людей, получивших вместо воды, пищи и крова толпу умертвий и вепря Хаоса. Попутно он думал. Думал о том, что где‑то снаружи жадный песок засыпает телегу с кувшином, а в кувшине ‑ ничего не подозревающий Акуан. Наверное, сейчас он тоже думает. Почему все пропали? Не опасно ли разбивать сосуд?.. Лошади, а куда лошади убежали? Вондар поерзал. До портала, верно, далековато будет. Пешком по пустыне идти опасно и бессмысленно. "Ну ничего, найдутся". Веки тяжелели, наливаясь усталостью. Голова мага поползла по стене, цепляясь волосами за неровные бугорки.

...Вондар стоял, статно выпрямив спину, взгляд устремился к розовеющей луне, взошедшей над пустынным пейзажем. Рядом ‑ учитель. Худой человечек в белой повязке. Проводник мира духов. Общались без слов ‑ два искушенных мудростью разума запросто обходились без них, без пустой символики. Луна огромна, почти целиком заслоняет небо, выглядывает наполовину. Дальше фиолетовая безграничность космоса. Пустыня бурлит, закипает, как суп на плите. Песчаные гейзеры устремляются ввысь, распадаются. Вондар ощущал небывалый восторг, фейерверком взрывающийся в животе, груди, разбегающийся по конечностям искристой щекоткой. Совершенный мир, мир без цивилизованных рас, без чего‑либо вообще. Превосходное полотно для практики написания его картины, лучше не придумаешь. Краской служила внутренняя сила и духи природы. Духи пронизали эту заповедную сферу невидимыми иглами, за коими тянулись нити. Их танцы и игры можно было увидеть в непрочной реальности, если смотреть не только глазами.

Прозрачные искрящиеся сгустки энергии, принимающие разные формы мелькали среди песчаных вихрей, ныряли в дюны, кружили в небе. Учитель провел рукой от точки перед глазами вверх и направо. Пустыня содрогнулась, показались каменные пальцы. Повторяя жест проводника, всевидящего шамана Ктхубе, вырастает рука из камня. Между пальцев окаменевшего, утонувшего в песке великана струится жидкое золото ‑ каждая песчинка действительно блестит золотым тускловатым светом, как редчайшее сокровище. Вдохнув и выдохнув, Вондар сосредоточенно чертит в пустоте узор. Из‑под земли вырос плющ так же из серого камня. Повелитель ветров видел, как духи пустыни с легкостью поднимали и толкали растение, рисующее причудливый орнамент, рожденный сознанием колдуна. Духи наполнили плющ жизнью и камень начал крошиться, освобождая зеленую мякоть...

‑ Хей, хей!

Крик ворвался в сон Вондара, разрушив хрупкую мозаику прошлого. Элементалист быстро осознал, что находится в заметенном песком и пылью доме, и через секунду уже стоял в дверном проеме. На улице собрались люди ‑ на удивление много. Воины ордена, вернувшиеся жители и приведенное ими из города войско. Группа мужчин возбужденно спорила или, может статься, обсуждала последние события, вызвавшие столь бурную реакцию. Двое солдат из города тыкали в частично очищенного от песка вепря копьями с пучком толстых красных нитей, намотанных возле наконечника. Ахмед объяснялся с толстым предводителем войска. Тот упер кулаки в расплывающиеся бока, сокрытые под дорогой одеждой и кольчугой, и кивал, выслушивая амира. Хотя стеклянные карие глаза, заостренный нос с горбинкой и мясистые, выдающиеся губы не выражали эмоций, в том числе и интереса. Может быть легкое раздражение.

Откивав, сколько считал нужным, евнух ‑ как предположил Вондар, ‑ отправился изучать останки умертвий, грубо пиная покойников ногами. Маг сочувственно посмотрел на измотанного длительными говорениями ибн Иззуддина, протер лицо ладонью и пошел к Титосу. Громадного мужичину не сложно было отыскать в возникшей неразберихе. Свесив ноги, скребущие землю носками сапог, великан сидел в телеге, обнимая кувшин с Акуаном ‑ видимо, охранял от желающих освежиться водичкой.

‑ Шумновато стало, ‑ Вондар прислонился к краю телеги, отчего та подалась чуть назад, скрипнув колесами.

‑ Да, ‑ многозначительно отвечал детина. ‑ Мы скоро отбудем к порталу. Принести тебе еды или питья? ‑ заботливо поинтересовался клогаий.

‑ Пожалуй, подкрепиться не помешает. Но не будем беспокоить этих людей, мне они кажутся подозрительными, и, думается, наши чувства взаимны.

Титос мотнул косматой головой в знак солидарности, а Вондар вытащил из кошеля на поясе походный рацион, используемый в войсках Альянса ‑ маленький прозрачный шарик с необходимым запасом питательных веществ. Проглотив пилюлю, запил водой из дорожной фляги. Титос от всего отказался, поскольку, как выяснилось, уже трапезничал с преданными ранее. Прибывшее подкрепление захватило достаточно припасов. Воинам Кривой сабли даже заменили лошадей благодарные жители деревни, пообещав хорошо позаботиться об их скакунах.

В скорости набравшийся сил отряд довершил последние приготовления, воители предали павшего товарища земле и отбыли в путь. На сей раз пришлось идти прямиком через пустыню, но портал находился, как оказалось, совсем близко.

Солнце постепенно входило в полные права властвования высью, гоня холодные тени проигравшей в вековечном противоборстве ночи. Пустыня как вымерла. Животные, наверное, спрятались под камни, расползлись по норам, притаились под жалким покровом колючек. Наверное. Либо их спугнуло нечто иное. Вондар ощутил на себе неприятный холодок и покалывание от растущей темной энергии. Люди давно покинули эти области, предпочтя пускать караваны по более безопасным тропам. А если и были какие‑то следы, то хабуб безжалостно стер их раз и навсегда.

‑ Джабаль был рад, что мы покидаем деревню, ‑ ни с того ни с сего заговорил Ахмед. Обращался он явно к Вондару.

‑ Кто? ‑ опешил маг.

‑ Верховный евнух, присланный халифом Залилем ибн Мабруром, ‑ амир пояснял так, словно имя правителя что‑либо значило для чужеземца Вондара. ‑ Он нехороший человек, очень жестокий. Халиф его ценит за верность, не вглядываясь в нутро.

‑ А что тебя беспокоит конкретно?

‑ Ничего, ‑ неискренне отмахнулся Ахмед. ‑ Главное, чтобы в деревне все было в порядке.

Вдалеке показалось сооружение. По виду ‑ мавзолей. Ахмед указал спутникам на затемненную солнцем треугольную крышу, только и различимую с расстояния трех сотен шагов и из‑за верхушки бархана. За строением появилась высокая арка, и амир удивился, узнав ее.

‑ Это же они, ‑ зашевелил он губами. ‑ Врата Создателя. Они ведь стояли в другой стороне от деревни... Как такое возможно? Конечно, они могли...

‑ Хаос наверняка знает ответ, ‑ ни чуть не смутился элементалист.

Лошади замедлились. Бархан остался позади, и взору отряда открылась площадка, выложенная камнями в незапамятные времена. Зато песок был тщательно сметен совсем недавно. Здание с треугольной крышей и портиком, первым бросившееся людям в глаза, действительно оказалось разоренной усыпальницей, в глубине которой горел магический свет ‑ портал. Позади, в отдалении примерно в сотню метров возвышалась арка. Площадь на подходах к мавзолею пустовала, никаких признаков присутствия безликих. Однако к входу вела дорожка, ограниченная шестью длинными рогатыми шлемами, будто забором.

‑ Закроем портал, ‑ убедившись в том, что дальнейшему продвижению ничего не препятствует, сказал амир.

‑ Постой! ‑ воскликнул Вондар.

Предупреждение все равно запоздало. Как только маг увидел шлемы, сомнений у него не оставалось, но он почему‑то промедлил. Шлемы взлетели, словно ракеты, и пока они возносились к безоблачным небесам, из них, точно платки из кармана фокусника, вытягивались складки красно‑черных одежд. Хлопая по воздуху, одеяния ‑ они же тела, распрямлялись. Тут же крышу мавзолея пробил еще один шлем с четырьмя рогами. Шесть исполинов о четырех руках, сжимающих в них огромные сабли, преградили путь воинам ордена. Вскоре появился и вожак. Демон‑хаотор с шестью руками и ростом восемнадцать метров возглавил стражу, лязгнув клинками.