– Но я бы поделился с тобой этой информацией.

– Я и сам это знаю. Ровно двадцать шесть. Не густо, – Хорсер оскалился, ощущая свое превосходство. – Понимаю, что они стоят дорого. Что на большее число финансов не хватило?

– Вовсе нет, – парировал И‑Лим. – мои деньги практически не пострадали. Я сумел заполучить всех наемников "золотого легиона". Всех кто остался жив.

– Что я слышу? – эльсинорец удивился на сей раз вполне искренне‑ От "золотого легиона" остались лишь воспоминания?

И‑Лим промолчал. Знаменитый "золотой отряд", лучшие наемники Галактики – когда‑то к их числу принадлежал и сам И‑Лим. Их парадная форма была сделана из желтого металлизированного материала, который повсюду называли "золотой парчой". Вторым неизменным их атрибутом были маски. Никто и никогда не видел, какие существа скрываются под самой знаменитой вывеской в космосе. Бойцы "золотого легиона" обладали воистину фантастическими возможностями. Некоторые могли менять форму и приспосабливаться к различным жизненным средам, что делало легион незаменимым в конфликтах на малоисследованных планетах. А именно там и зрели многочисленные галактические заговоры и собирались гнезда пиратов.

Разумеется, Хорсер все это знал, равно как знал и прочие уязвимые места Предводителя:

– Можешь не отвечать. Меня уже проинформировали о той подлой засаде, которую устроил для "золотого легиона" наш добрый враг Луи II, надо сказать, он оказал нам огромную услугу, нажив себе 26 персональных недругов.

– Луи объявил о созыве Ассамблеи звездных баронов, – мрачно произнес И‑Лим.

– В самом деле? Но это же прекрасная новость! – вскричал эльсинорец. – Я давно ждал от него этого шага. Наконец‑то начнется война.

– Не вижу в этом ничего хорошего, – пробасил И‑Лим. – Ведь Луи преследует только одну цель – захват Мелии, и Ассамблею созывает лишь для того, чтобы навербовать побольше союзников.

– Вот именно. А это говорит, что король Утремера не уверен в своих силах. Если бы он был так силен, как трубит его пропаганда на всех перекрестках Галактики, ему не понадобились бы союзники в таком количестве. Более того, ему понадобиться несколько месяцев на создание хотя бы чуточку управляемой коалиции – бароны нынче очень несговорчивы. За это время мы воплотим в жизнь наши планы.

– Может ты и прав.

Хорсер саркастически хмыкнул:

– Еще бы я не прав! Знаешь, сколько народа мы пригласили на нынешние игры?

– Догадываюсь.

И‑Лим все прекрасно понял: знаменитые мелианские игры, устраиваемые ежегодно под эгидой Лиги Казино, в этом году послужат великолепным прикрытием для переброски на планету дополнительных военных формирований, для сбора новейшей информации, для вербовки новых агентов, для заключения союзов и договоров с планетами, враждебными Утремеру.

– Это придумал наш король или ты? – спросил Предводитель.

– Какая разница?

– Н‑да, – протянул И‑Лим, – главное – воплощение хорошей идеи на практике, не так ли?

– Если говорить об идеях, – Хорсер многозначительно почесал нос, – то нам не помешает записать в ряды союзников вон того субъекта с цветочками.

И‑Лим воззрился в направлении, указанном эльсинорцем, и увидел входящего на смотровую площадку Жака.

– Ты бы знал, как он презирает Утремер, – продолжал Хорсер. – Его свидание с консулом этого королевства завершилось отличным нокаутом. Правда, я сам не видел, но мои риллы были просто в восторге.

– Странно, – проговорил Предводитель, – он все такой же белый, как и в день приезда.

– Я уточнил кое‑что, – решил похвастаться Хорсер, – на некоторых планетах есть специфическое излучение, приводящее к полной депигментации внешних покровов.

– Но не на Земле, – хмуро ответил И‑Лим. – И что он вообще сегодня делает в космопорте? Ты уверен, что драка с консулом Утремера была настоящей?

– Еще какой настоящей.

– Я не о том по настоящему ли он бил консула. Может быть, это было подстроено специально, дабы вызвать наше доверие?

– Маловероятно. Уж слишком примитивный прием. Агенты Утремера действуют более изобретательно. Они обладают одним превосходным качеством – незаметностью. А этот Жак слишком заметен.

– А тебе не кажется, что большая заметность – отличное прикрытие? За слишком яркими внешними проявлениями мы забываем следить за главным. А это главное он может умело скрывать.

– Слишком уж мудреная комбинация.

Эльсинорец и Предводитель игроков вплотную приблизились к Жаку. Землянин почувствовал, как забился в самый угол подсознания Четвертый – он явно не хотел иметь ничего общего с И‑Лимом. Неуверенность коварным червем грызла Жака изнутри. Землянин ощутил вокруг себя незримое кольцо противников: он уже был осведомлен о том, что рядом с этой парочкой всегда шныряют их собственные агенты. Но, спасибо Клу, теперь он – работник биоцентра, и никто к нему не придерется безнаказанно. Жак кое‑как подавил набежавшее волнение, однако, былая легкость исчезла, её не мог вернуть даже запах полосатых цветов, обвивающих рукава костюма.

– Приятная встреча, – прорычал сквозь ряды острых зубов эльсинорец. – Что поделываешь? Цветочки для кого? Неужели для Клинка – племяша Клу?

– Что ты, Хорсер, – прогудела маска И‑Лима, – наш друг Жак, наверное, ждет его прекрасную спутницу. Не думаю, что такой гуляка как Клинк, прилетит в плачевном одиночестве.

– А я не думаю, – вскипел Жак, внутри которого все протестовало против этой несносной парочки, – что мое присутствие здесь касается вас обоих, у вас – свои дела, а у меня – свои.

Жаку, впрочем, не показалось, что даже такой резкий тон сдержит поток намеков и шквал эмоций двух гигантов Мелии.

– Интересно, с кем он прилетит? – осведомился Хорсер, будто и не слыхал слов Жака, – Хотел бы я взглянуть – хоть одним глазком.

– А я предпочел бы двумя, – заявил предводитель.

Жак попытался сделать вид, что разглагольствования Хорсера с И‑Лимом его ни в малейшей степени не касаются, и уставился сквозь стекло на поле космодрома. В этот момент как раз заходил на посадку со свистом, пробивающим сонарный барьер, долгожданный звездолет с Пилоса. Это кастрюле подобное творение звучно шмякнулось на оплавленные плиты летного поля. У землянина сердце сжалось при виде такого приземления: он уже приготовился увидеть санитарных роботов и медсестер‑лигиек, спешащих на помощь пострадавшим пассажирам, переломавшим себе ребра и позвонки, однако ничего подобного не происходило. Мягкие лучи‑переходы устремились к медленно отбывающимся корабельным шлюзам.

..Он выкатился первым, это была очень символично. Для чужаков он казался металлическим ящиком на причудливых колесиках шаровидной формы; но на его борту красовалась гордая надпись СМИИР /Современный модульный илинийский имитационный робот/. Он знал, что является высшим достижением илинийской расы, которая доверила ему ответственную миссию – представлять их на ежегодных Мелианских Играх.

СМИИР выдвинул сенсоры первого порядка; он изучал, его изучали, то был вполне нормальный процесс" не выходящий за рамки предусмотренного. Мелианский космопорт показался роботу тусклым и невзрачным – слишком много живой ткани. Разве это можно сравнить с тем непоколебимым великолепием, которое источал монолитный космоцентр Илинии?! Вот где истинное величие прогресса, вот где настоящий блеск!

Шишечка первичных сенсоров спряталась, а вместо нее появился массивный блок глубоких полисенсорных модуляторов. СМИИР настроился на наиболее интенсивную волну, направленную на него. Она исходила от трех существ, переговаривающихся между собой, но абсолютно разнородных. СМИИР усилил волну звуковых колебаний.

Маска И‑Лима не выдавала эмоций, зато его голос был полон сарказма:

– Очередная илинийская железка. Вы только посмотрите на это чудовищное создание зацикленного разума! Похоже, илинийцы так и не извлекли уроков из всех предыдущих игр, машина не может состязаться с живыми существами, но на Илинии в это не верят. И их наука произвела на свет новую Самую Модную Идиотскую Илинийскую Развалину, и разумеется, считает ее непогрешимый шедевром.